Погребальные костры - Стас Бородин

— Да этот заяц старше чем я, — смеялся Эран, на луке его седла висел целый ворох белоголовых куропаток.

— Хотел бы я посмотреть, как ты будешь бегать в его возрасте, — снисходительно ухмыльнулся отец.

Я только отмахнулся. Заяц был замечательный! Он неожиданно выскочил из кустов, молнией сиганул мне через голову, и во весь дух помчался наперегонки со стрелой.

Погладив заскорузлую от крови шерстку, я поправил ремень арбалета висящего на спине. День выдался просто замечательный!

Когда мы выехали на дорогу, ведущую к Зуи, на небе уже появились первые звезды.

— Что-то тут не ладно! — Эран беспокойно заерзал в седле. — Не пойму только что…

— Тишина, — ответил отец, снимая свой тяжелый арбалет с плеча.

Деревушка Зуи казалась заброшенной. В домах не горел свет, по улице не прогуливались люди, и даже собаки не лаяли, гоняя наперегонки с деревенской детворой.

Мы проехали мимо темного дома старейшины. Все ставни на окнах были наглухо закрыты, а из-за высокого забора не доносилось даже звука.

— Куда это Вайет запропастился, со всем своим семейством? — Эран показался мне испуганным. — Я же обещал ему фазана…

— Тихо! — приказал отец, натягивая свободной рукой поводья. — Держитесь сзади, да глядите по сторонам!

Мы гуськом спустились вниз по узенькой улочке к самой ярмарочной площади, и на всем пути не встретили ни одной живой души.

Я смотрел на напряженные спины отца и старшего брата, и мне стало как-то не по себе. Положив арбалет на луку седла, я заглянул в пустой футляр для стрел, и тихонько вздохнул. Если придется сражаться, толку от меня будет не много!

Резко запахло какой-то кислятиной. От неприятного запаха даже в горле запершило, а на глаза навернулись слезы.

— Ждите меня здесь! — приказал отец и, ударив своего скакуна пятками, въехал на деревенскую площадь.

Эран громко чихнул, и зажал рот рукой.

— Храни нас Орвад! — по его щекам тоже потекли слезы.

В сгущающемся сумраке я увидел, что очертания площади изменились. Она показалась мне больше, чем была раньше, точно черный сумрачный омут, на берегу которого пляшут дрожащие призрачные огоньки.

— Стой здесь, — зашипел Эран и, пришпорив свою лошадку, выехал на площадь.

— Но ведь отец приказал нам обоим… — начал было я, но брат меня уже не слышал.

В лицо ударил порыв горького горячего ветра, и в темноте что-то с грохотом обрушилось. Мой пони встревожено заржал, и попятился, настороженно прядая ушами.

— Вперед, Эфраэль! — дрожащей рукой я дернул за поводья. — Здесь нам нечего бояться!

Маленькие копытца звонко зацокали по булыжной мостовой. Кислый запах усилился, и Эфраэль громко фыркнул, тряся головой и нервно грызя удила.

— Здесь нам нечего бояться! — повторил я, подбадривая сам себя.

Впереди замаячили силуэты всадников. Отец и брат.

— Я же приказал вам ждать меня на улице! — послышался сердитый голос.

Щелкнуло огниво, посыпались искры, и высоко над нашими головами вспыхнула круглая световая сфера. Темнота трусливо отпрянула в черные переулки, и теплый желтый свет в одно мгновение затопил площадь.

— Будь я проклят! — выдохнул Эран.

Здания, окружающие нас со всех сторон, от самых крыш и до мостовой были сплошь покрыты длинными извилистыми полосами жирной копоти. Черепичные крыши были кое-где продавлены, повсюду чернели слепые прямоугольники окон с сорванными ставнями, а на брусчатке, точно россыпи драгоценных камней, поблескивали груды битого стекла.

Мастер Ансгар был приколочен к ярмарочному столбу большим железным гвоздем, пронзившим вздернутые над головой ладони. Кровь тоненькими струйками стекала по худым обнаженным рукам, и капала на лохмотья, оставшиеся от канареечно-желтого колета.

— Пришли бы они за мной через месяц-другой, — мастер Ансгар захрипел и закатил глаза. — Я бы им показал, почем фунт лиха! — Распухшие разбитые губы колдуна задрожали, обнажая поломанные зубы. — Уж можете мне поверить!

Отец спрыгнул с коня, положил арбалет на землю, и кончиками пальцев раздвинул спутанные волосы, свисающие колдуну на лоб.

При свете фонаря я увидел уродливый вздувшийся рубец, в центре которого чернело изображение крылатого клинка.

— Личное клеймо мастера-дознавателя Литургио, — колдун тихонько захихикал. — Мне выпала большая честь, он лично перебил мне позвоночник своей палицей!

Отец глядел на умирающего колдуна, и на его лице я мог видеть смесь жалости и осуждения.

— Какой же ты дурак, Ансгар, — вздохнул он. — Жил бы в свое удовольствие, и горя бы не знал! Зачем тебе понадобились эти проклятые книги?

Распятый колдун тихонько зашипел.

— Тебе этого не понять, дружище! — его глаза лихорадочно заблестели. — Ты же никогда не был отставным чародеем! — взгляд мастера Ансгара переместился на меня. — Не плачь, мой мальчик, мне совсем не больно…

«Дознаватели» нагнали нас через шесть дней после битвы у Горького Ключа. С вершины холма я увидел, как маленькие фигурки незнакомых всадников, которые подъехали к обозу и стали о чем-то расспрашивать одного из возниц.

Белые плащи трепетали на ветру точно птичьи крылья, поблескивали золоченые поножи, висящие у седел щиты и серебряные сетки, стягивающие длинные волосы.

Возница привстал на облучке, и указал пальцем в мою сторону. Крошечные лица всадников повернулись ко мне, и я почувствовал, как по коже побежали мурашки.

— Хотел бы я знать, кто меня предал, — зашипел я сквозь стиснутые зубы, и повернулся к нахохлившемуся Досу. — Приведи четверых пленников! Да поживее!

Аш развернул своего скакуна, и приложил руку к глазам, заслоняя их от солнца.

— Не делай глупостей, Марк, — скаут нахмурился. — Тебе ни за что не справиться с двумя волшебниками. Будет только хуже!

Окружающие нас скауты торопливо расчехлили луки.

— Мы будем драться, если господин прикажет, — пожилой воин деловито обнажил саблю, и проверил остроту клинка большим пальцем. — Можете на нас положиться!

Я окинул взглядом свое воинство, расположившееся на вершине холма. Тридцать легковооруженных скаутов и десять бронированных телохранителей. Смогут ли они противостоять двум волшебникам и их авалорским убийцам?

— Отставить, — я поморщился, глядя на поднимающиеся вверх по холму фигурки. — Досу, верни пленников в обоз, сегодня они мне навряд ли понадобятся.

Досу сплюнул себе под ноги, дернул за цепь, и потащил ругающихся наемников обратно к телегам.

— Я поеду к гостям навстречу, узнаю, с чем они к нам пожаловали, — Аш решительно натянул поводья. — Быть может, это обычное недоразумение!