Кровь. Закат - Эльдар Салаватов

Видел штреки, вырубленные в горной породе, похожие на кельи, уходящие влево и вправо от рельсов, полные густой молчаливой тьмы… иные из них так малы были, что только согнувшись в них сунуться можно…

Но не совался он в них, понятное дело, шел прямо, не сворачивая. Замечал подпорки деревянные изгнившие, которыми крепили когда-то своды…

Увидел вдруг что-то впереди, что-то лежащее прямо на шпалах. Замедлил шаг. Остановился.

Кирка шахтерская. Ручка давно в труху истлела, а железное жало затупившееся ржавчина как моль изгрызла…

Глянул он вперед – и увидел их.

Не сдвинуть их с места. Обойти только. Стоят пузатые, старые, колесами в рельсы вросшие. Вагонетки. Сто лет стоят и еще столько же простоят. А ему стоять нельзя. Ему нужно мимо них пройти. Под ноги смотреть, да шаги считать.

Сошел он с рельсов и начал шепотом:

– Раз… два… три… четыре…

Все ему по силам. Все он сможет.

Главное шаги считать, да под ноги смотреть.

– Двадцать два… двадцать три… двадцать четыре…

Он почувствовал первую вагонетку, проплывающую слева от него своим холодным пузатым бортом.

– Тридцать… тридцать один… тридцать два…

Вторая вагонетка осталась позади. Он не видел их. Он чувствовал их присутствие – этих недовагонов высотой ему по плечо. Этих ржавых конструкций, похожих на распиленные пополам карликовые цистерны.

Сколько их? Три? Пять?

Неважно.

Главное – сколько шагов. Их должно быть ровно сто.

– Тридцать девять… сорок… сорок один…

– Жили они, были, да померли, – голос ему в спину.

Собирался сказать «сорок два» да поперхнулся двумя словами этими. Застряли они у него в горле. Встал как вкопанный. Выступил холод могильный инеем на стенах. Загустела кровь в венах от него. Потух огонь – дыра вместо него в груди. От голоса этого.

– Померли да ожили, да? Так же там было, да?

Детский голос. Голос ребенка. Заполнил собой весь этот коридор. Вылетело все у него из головы. Не мог он пошевелиться. Ни ногой, ни рукой двинуть.

– Ожили, да стали жить опять, да? Как там дальше?

Зажмурился он изо всех сил.

Что бы ты ни услышал.

Что бы ты ни увидел.

– Никак не вспомню, что там дальше… – этот тоненький голосок, как хрустальный колокольчик. Как пение маленькой птички.

– Ну что же ты молчишь? Никто ведь кроме тебя этой сказки не знает…

– Сорок два… – дрожащими губами прошептал он, не разжимая глаз.

– Потому что нет такой сказки… Потому что сам ты ее выдумал…

Он схватил Волчью Пасть обеими руками и выставил ее перед собой словно меч. Он заставил себя. Он сдвинул себя с места. Он сделал шаг.

– Сорок три… – еле слышно.

– Расскажи ее еще раз, эту сказку… Никто ее кроме тебя не знает… никто кроме тебя, так не сможет рассказать…

– Сорок четыре… сорок пять… сорок шесть… – дрожащими губами, не смея разжать глаз. Шагая в невидимую пустоту, вперед.

– Это всего лишь сказка… всего лишь сказка…

– Сорок девять… пятьдесят… пятьдесят один…

– Не уходи! Пожалуйста! – этот голос рвет душу в лохмотья – Пожалуйста!

Что бы ты ни услышал.

Что бы ты ни увидел.

Иди вперед. Считай шаги и иди.

– Пятьдесят шесть… пятьдесят семь… пятьдесят восемь…

– Тумаан, туууман… – тоненько запел детский голосок ему в спину.

Враз лицо его стало мокрым – хлынули слезы по его щекам сплошным потоком.

– Окутал землю вновь, – звенел хрустальный колокольчик. – Далекоооо, далекооо… за туманами любооовь…

Ему хотелось упасть и вцепиться зубами в рельсы. Расцарапать свое лицо. Вырвать глаза. Но он, спотыкаясь, считая вслух и всхлипывая, шел вперед.

– Семьдесят три, семьдесят четыре, семьдесят пять…

А голосок выводил неровную мелодию песни, летел ему вслед, таял за спиной:

– Долго нас невестам ждааать… с чужедальней стороны… мы не всеее вернемся из полетааа…

– СТО!!!

Он открыл глаза. Они были сухи как пустыня.

Сердце?

Топка. Мотор. Яростно колотит поршнями внутри.

Морок. Наваждение. Галлюцинация. Обман. Прелести. Бред.

Он судорожно вздохнул.

Все могло быть – а этого не было.

Он еще раз судорожно втянул воздух.

Не было.

Не было? Наваждение? Галлюцинация? Бред?

Ну так обернись и посмотри.

Не было.

Нет.

А старая железнодорожная стрелка – есть. Прямо перед ним.

Ему сказали, что он найдет ее там – и она была там, где ему сказали.

Развилка.

Он видел, что рельсы расходятся в три стороны.

Всмотрелся он внимательнее и понял, что вправо свернул когда-то последний проехавший здесь поезд. Туда направил его неизвестный стрелочник.

Направо. Ему туда же.

Он, не оборачиваясь, пошел дальше.

Вперед. Только вперед.

Он шел, не думая, по этим штрекам, штольням и коридорам.

Быстрее. Еще быстрее. Еще.

Ему казалось, что он летит как электричка: тоннель превратился в смазанную трубу. Он, словно поршень, толкал застоявшийся воздух перед собой. Он – карающая машина смерти, несущаяся по рельсам вперед. Сверхскоростной бронепоезд, с Волчьей Пастью в руках вместо пушек и пулеметов. Он – порвет всех на части. Он – втопчет их в землю. Он…

Выскочил из-за поворота и увидел их перед собой – двух лунарей. Двух кровососов. Двух нелюдей. Они сидели прямо на рельсах, друг напротив друга.

Мерзкий запах ударил в нос, и его чуть не вывернуло. Готов вроде был, а все равно неожиданно.

Кровник рефлекторно вскинул клещи, собираясь размозжить им их гнилые головы, но вдруг остановился: они не обращали на него никакого внимания. Они не видели его. Эти два куска сизой мертвой плоти, два ходячих трупа – были заняты своим делом. Каким? Он не мог понять. Он, борясь с тошнотой, чувствуя, как непроизвольно дергаются мышцы его лица, – рассматривал их.

Страшные? Сказать так – значит, ничего не сказать. Таких уродливых он еще никогда не встречал. Головы-тыквы, деформированные, вздувшиеся изнутри, покрытые бородавчатыми наростами. Кривые руки и ноги, торчащие из саванов. Горбатые страшные карлики, которые…

Что они там такое делают? Чем это они там заняты?..

Он уже сделал шаг, собираясь на цыпочках пройти мимо, когда с ужасом, болью и отвращением понял – это дети.

Его передернуло.

Дети??? Как??? Никогда даже не слышал о таком, что у них есть дети… Не может быть!!

Может. Вот же они. Перед ним.

Дети нелюдей.

Он стоял, возвышаясь над ними, и видел, что в руках у них куклы – чучела летучих мышей, выпотрошенные и заново набитые чем-то. Сшитые грубыми стежками. Пуговицы вместо глаз.

Дети мертвяков. Мертвяки. Играют во что-то, издавая тихое урчание.

Кровник, содрогаясь, прошел мимо них. Свернул за угол.

Он шел и видел, что рельсы начали излучать еле заметное мерцание. Тусклый, но различимый свет. Им начали сочиться стены тоннеля.

Он слышал шум. Совсем рядом. Клекот и ворчание.

Нарастающий гул, вызывающий желание заткнуть уши. Словно пущенный задом наперед и замедленный в миллионы раз колокольный звон.

Все.

Он сделал глубокий вдох, еще один.

Он поднял Волчью Пасть над головой как боевой топор и, издав полный ненависти вопль, – влетел в логово лунарей.

Их было несколько сотен в этой огромной пещере. Пещере, уставленной множеством старых шахтерских ламп с дрожащими карбидными огоньками внутри. Пещере с несколькими серыми валунами, сдвинутыми к дальнему краю и большим плоским камнем посредине, который они облепили, словно выводок греющихся на закате ящериц.

Они подскочили визжа. Закрутили головами, раздувая ноздри.

– Я здесь!!! – заорал он, испытывая прилив радостной злобы. – Вот он я!!!

Они бросились на звук его голоса. Окружили его со всех сторон. Царапали воздух когтями и разевали пасти, показывая свои зубья. И он тоже оскалился. Тоже зарычал на них. Показал им Волчью Пасть. Сунул им ее в морды. Шарахнулись от нее в стороны, как от пылающего факела. Стали пятиться, шипя.

Он видел слюну, капающую из их ртов. Они – один за другим – увидели, наконец, его. Он понял это по их глазам.

Глаза их – вспыхнули красным огнем изнутри. Превратились в раскаленные угли.

Никогда доселе не видел он таких.

Страшные? Да. Уродливые? Еще какие. Какое-то особо безобразное племя нелюдей. Изломанные, перекошенные туловища и конечности. Шишки и опухоли, язвы и струпья.

– Я пришел биться с Бекбулаткой, – закричал он, наступая на них и размахивая клещами. – Где он? Ведите меня к нему. Ну?! Где он?!

Завыли они, заверещали, затявкали по-своему.

И увидел он, как шевельнулся один из серых валунов в дальнем конце пещеры. И понял он, что это и есть Бекбулатка.

Встал он во весь рост – и ужаснулся Кровник его размерам

Заревел Бекбулатка так, что завибрировал воздух вокруг. Так – что полопались стекла в ближайших к нему старых шахтерских лампах. Так, что потухли, замигав от ужаса, огоньки.