Правое дело (ЛП) - "fictorium"

Стефани повернулась к присяжным, недоверие на ее лице было очевидным.

- Неужели, мисс Чарлтон? Вы просто проверяете эти счета и все? Вы уверены, что не воспользовались возможностью, чтобы продать акции мисс Пристли?

Ухватившись за край свидетельской трибуны, Эмили наклонилась вперед, чтобы ответить на выдвинутые против нее обвинения.

- А теперь послушайте меня. Я не совершаю сделок и не делаю ничего более сложного, чем оплата счетов Миранды за коммунальные услуги и проверка остатков на ее счетах. Я ассистентка. У меня диплом по истории искусств. Если вам нужен краткий обзор каждого предмета коллекции де ла Ренты к весне или эссе о Рембрандте, я ваша девушка. Но то, что я знаю о финансах, может уместиться на вершине наперстка. - Эмили сделала паузу, чтобы перевести дыхание. - И мне бы хотелось, чтобы так оно и оставалось. Вот для чего нужны брокеры и бухгалтеры.

Энди наблюдала за реакцией присяжных на страстную маленькую вспышку Эмили. По крайней мере, некоторые из них казались раздраженными ее поведением, но в некоторых определенно присутствовало сочувствие.

- И еще одно, Эмили. - Стефани говорила тихо, пока Эмили немного приходила в себя. - Кто-нибудь еще имел доступ к вашему ноутбуку, пока вы входили в учетную запись мисс Пристли?

Если бы кто-нибудь уронил булавку где-нибудь на полу зала суда, шум был бы оглушительным по сравнению с тишиной, которая опустилась на зал заседаний.

- Ну, я оставила его там, на кровати, когда пошла в душ. Мне нужно было спешить, иначе бы я опоздала.

Энди практически слышала, как щелкают шестеренки, когда вся публика делала в уме быстрые вычисления. Признание Эмили привело к одному очень очевидному выводу.

- То есть мистер Томлинсон имел доступ к этим счетам в то утро?

- Я уверена, что он не стал бы этого делать…

- Даже если то, что вы сказали раньше, правда, Эмили, это все равно означает, что, по крайней мере, два других человека потенциально имели доступ к личному счету мисс Пристли в то утро, кроме нее. - Стефани повернулась на каблуках, вероятно, для пущего драматического эффекта.

Чед вскочил на ноги с громким “возражаю”, и судья был вынужден поддержать его. Неискренне извинившись, адвокат продолжила свое плетение защиты.

- Итак, ясно, что более одного человека могли войти в эту учетную запись.

- Возражаю! - Прокричал прокурор снова, едва успев сесть после последнего.

- Снято, ваша честь. - Ответила Стефани.

- Как ни странно, обвинение не упомянуло в своих бесчисленных документах и обвинениях, откуда был получен доступ к счету. Дамы и господа присяжные, я прошу вас задаться вопросом, почему это так. В конце концов, вы имеете право знать все обстоятельства этого дела. У меня все.

В зале суда поднялся шум, Стефани заняла свое место. Опустив плечи, Чет подтвердил, что у него больше нет вопросов от обвинения, что, по мнению Энди, имело смысл, учитывая, что любое обсуждение IP-адресов и доступа к учетной записи только ослабит его позицию.

Судья Кендалл отпустила Эмили с сочувственной улыбкой, прежде чем снова взмахнуть молотком. По меньшей мере, полдюжине зрителей пригрозили обвинениями за неуважение к суду, прежде чем в зале восстановилось хоть какое-то подобие порядка.

Прокурор неподвижно сидел за столом обвинения, и его некогда многообещающая карьера, несомненно, ускользала на его глазах. Он не проявил должной осмотрительности, проявляя рвение перед ФБР и прокуратурой США, желая добиться быстрого и громкого осуждения. Когда в зале воцарилась тишина, судья вызвал двух ведущих адвокатов на совещание. Хотя содержание разговора невозможно было подслушать, нельзя было не заметить раздражение судьи и все более отчаянные жесты обвинителя. Вскоре судья объявил перерыв.

Энди не была экспертом по правовым вопросам, пара занятий в колледже не подготовили ее к тонкостям дела против Миранды. В прессе все это разыгрывалось словно Злая Ведьма Верхнего Ист-Сайда наконец предстала перед судом, пойманная, потому что считала себя выше закона.

Энди была вынуждена признать, что Миранда, возможно, была права недели назад, когда они спорили о феминизме и пытались прекратить целовать друг друга, теперь, даже если обвинение будет снято, Миранда навсегда будет запятнана им. Может быть, в том, чтобы не втягивать Стивена в эту историю, был какой-то смысл, заключила Энди, чувствуя легкую тошноту.

Прошло совсем немного времени, прежде чем ведущие адвокаты с обеих сторон вышли из кабинета судьи, тихое самодовольство светилось на лице Джейка, в то время как бедный, глупый Чет выглядел почти зеленым. Энди, возможно, испытала бы некоторую жалость к молодому прокурору, если бы он не превратил прошедший месяц в цирк нападения на людей, которые ей небезразличны.

Судья снова призвал зал к порядку, и тишина мгновенно воцарилась, все в зале напряглись, чтобы услышать решение. Судья даже не пыталась скрыть свое презрение к тому, что тратит впустую свое драгоценное время, не говоря уже о времени всех остальных.

- Судя по всему, - начала судья Кендалл, - обвинение сочло разумным представить это дело в суд с крайне недостаточными доказательствами. Возможно, желание попасть в заголовки таблоидов перевешивало их внимание к процедуре уголовного дела, но теперь из показаний и собственного признания прокурора ясно, что у них нет доказательств, чтобы связать это действие с каким-либо одним человеком. Я надеюсь, что прокуратура США извлечет урок из этого злоключения, но мне остается только сообщить вам, мисс Пристли, что вы свободны. Обвинения против вас в этом деле сняты из-за недостаточности доказательств. Дамы и господа присяжные, суд благодарит вас за вашу службу.

Миранда поднялась со своего места, на мгновение раздвинув толпу вокруг себя, как благородный нос корабля. Энди поспешила к выходу, решив сделать первый шаг к переполненным ступенькам. Ее стратегия была отчаянной, сформированной на инстинкте и надежде, что она сохранит свой привилегированный статус с Мирандой, и поэтому Энди решила направиться прямо к ее машине. Возможно, если бы водитель был из ее знакомых, она бы даже попросилась сесть на заднее сиденье и подождать там Миранду.

Он рисковала не получить цитату для статьи, которую требовало ее редакционное задание, но Энди не могла думать ни о чем другом. Она почти задыхалась, когда добралась до сверкающего серебристого мерседеса, хотя короткая пробежка нисколько ее не утомила. Нет, у нее сдавило грудь из-за явной нервозности при виде Миранды и от облегчения, которое она еще не нашла способа выразить.

Двери здания суда вскоре извергли из себя бурлящую массу тел представителей прессы, которые толкаясь, едва удерживались на ногах. Даже на другой стороне площади, на открытом воздухе и среди шума манхэттенского движения со всех сторон, Энди слышала нарастающий гомон, достигающий крещендо.

Когда репортеры, спотыкаясь и чуть ли не подпрыгивая, стали спускаться по каменной лестнице, вскоре знакомый отряд бодигардов выстроился в шеренгу, и вспышка серебристых волос среди них подтвердила присутствие Миранды. Энди почувствовала волну дрожи, которая начиналась где-то на уровне колен, проходя через все ее тело при мысли о том, чтобы быть рядом с Мирандой в момент ее триумфа.

Будет ли Миранда импульсивной и оттащит Андреа подальше от любопытных глаз для праздничного поцелуя? Нетерпеливо постукивая ногой по тротуару, Энди не могла скрыть разочарования от медленного продвижения толпы по мощеному пространству между зданием суда и машиной. Звуки камер были оглушительными, даже появление цифровых технологий не сделало эти чертовы штуки тихими, и казалось, что тысячи объективов были направлены на Миранду, когда она двигалась в ледяном темпе, который она так ненавидела, к ее автомобилю. Она не остановилась на лестнице, чтобы сделать заявление, что было необычно для того, кто был оправдан подобным образом. Энди прикусила губу, понимая, что это, вероятно, для того, чтобы уклониться от вопросов о Стивене, так как бульварная пресса, по крайней мере, немедленно ухватится за этот свежий скандал.