Люди Волка - Майкл Гир

— Бред собачий! — гневно сплюнула она. Закинув голову, она пристально посмотрела на юношу:

— Я делаю то, что умеют все Сновидцы. Только я это делаю получше других, с тех пор как ушла от всяких тревог и стариковских свар и от глупеньких молодых любовников.

Он сидел все так же напряженно, не сводя глаз с выхода, словно ждал случая дать деру.

— Почему же ты тогда сидишь здесь одна? Если ты не сделала людям ничего дурного…

— Потому же, почему ты сам здесь. — Она прищурилась, видя, как вздрогнул он при этих словах. — Меня привел Сон, мальчик мой. Когда живешь среди людей — это затуманивает душу. Чтобы собраться с мыслями, надо пожить в чистоте и одиночестве.

Он смущенно опустил глаза.

Она кивнула:

— Да, конечно, я знаю тебя, Бегущий-в-Свете. Я видела, когда ты появился на свет. И как ты был зачат — тоже. Когда ты родился, ты заглянул мне в глаза. Ты уже тогда был Сновидцем! А твой брат? Как его зовут?

— Вороний Ловчий, — прошептал он. Видно было, что ему больно произносить это имя.

Она кивнула. Былое видение снова встало перед ее глазами.

— Да, конечно… Он все еще ловит черные перья? Все еще ищет крови? Ведь он был рожден именно так, ты знаешь… В крови.

— Он пошел с Кричащим Петухом — навстречу Другим. Он…

— Там смерть, — прошептала Цапля. — Слишком многие там умрут. О, я видела, как они идут… Многие вещи в мире нынче меняются, мальчик мой. Льды растают. Звери переходят из одной земли в другую, люди за ними. Позволь мне, мальчик мой, сказать тебе кое-что.

Чуть испуганно он спросил:

— Что?

— Я часто бываю на соленых водах высоко в горах к западу отсюда. Я любила там сидеть на камне и следить за волнами. Видишь ли, в них можно увидеть кое-что. Там приходят хорошие сновидения. — Она нахмурилась. Прежние дни встали у нее перед глазами, — Последний раз я была там года три назад. Мой камень исчез под волнами.

— Ну и что?

— Это значит, что вода поднимается, мальчик мой. Они сидели молча, глядя друг на друга; наконец он первым прервал молчание, спросив:

— И что же, она зальет всю землю? — Откуда я знаю? — А твои Сны разве…

— Великий Мамонт! Когда я пошла туда, я как раз видела другой Сон. — Ох, — печально вздохнул он.

— А если бы я увидела во Сне, что ты должен пойти и утопиться в этих волнах, ты сделал бы это?

— Должен был бы сделать.

Она кашлянула и похлопала его по руке:

— Ты нравишься мне, мальчик мой. Уважаешь старших!

Он слабо улыбнулся.

— Так вот, вернемся к этим Другим. Победить их нельзя. У Народа есть только один выбор — или сражаться… и сгинуть, иди присоединиться к Другим, стать с ними одним целым, слиться с ними, как кровь с лисьей шерстью.

— Слиться с ними? Стать одним целым? Но Отец Солнце дал нам землю и зверей.

— Ничто не вечно, мальчик мой. Ни мамонт, ни ты, ни я, ни даже Народ.

Его глаза вдруг остекленели, будто высматривали что-то далеко отсюда.

— Человек из Рода Белого Бивня сказал…

— Какой человек?

— Высокий, черноволосый, с проседью. Он приходил ко мне, я подул на небо, и там встала радуга. — Он тяжело вздохнул, словно боялся, что она заподозрит его во лжи. — Я… сказал ему, что дарую ему сына. И еще я… предложил ему выбрать между Светом и Тьмою. — Ты знал его?

— Нет.

Цапля напряглась, губы ее побледнели и сжались в струнку.

— Как он выглядел? Овальное лицо? Тонкий нос? Полные губы?

Юноша неторопливо кивнул, припоминая. Цапля погрузилась в воспоминания; перед ее взором возникли морской берег, серый песок, молодая женщина, собирающая ракушки на берегу, длиннолицый мужчина с белой шкурой на плечах…

— Ты… знаешь его?

— Это твой отец.

Глаза Бегущего-в-Свете удивленно раскрылись.

— Мой отец — Меченый Коготь!

— Меченый Коготь только воспитал тебя. Твой настоящий отец — этот человек из Сна. — Она странно улыбнулась. — А ты обещал даровать ему сына? Интересно, что бы это значило?

Они долго молчали.

— Вероятно, — задумалась Цапля, — я что-то упустила. Радуга — это цветная дорога на север, в страну Детей-Чудищ. По ней Сновидец может попасть в самое средоточие их битвы. Может, в этом все и дело? Битва Добра со Злом?

— Может быть.

— А ты можешь как-то это разъяснить? Он растеряно моргнул:

— Я никогда не понимал моих Снов. После них я бывал… ну…. как бы сказать…

— Что-то надо со всем этим делать.

— Что?

— Об этом потолкуем после. А пока что скажи, какие чувства внушали тебе твои Сны? Казалось ли тебе, что Народ погибнет от рук Других? От рук твоего отца?

— Волк сказал мне, что… — Он замялся, смущенно сгорбившись.

— Что?

Бегущий-в-Свете посмотрел на пылающие угли:

— В Великом Леднике есть проход. — Волк показал тебе его? Он уверенно кивнул:

— Волк сказал, что, если мы пойдем этой дорогой,

Народ будет спасен.

Цапля подняла брови и глубоко вздохнула:

— Тогда идите, и поскорее. Времени у вас немного.

Другие скоро будут здесь. Я видела это.

15

Издающий Клич ползком пробирался в проходе в нору, очищая его от наметенного ветром за ночь снега. Это не лучший способ, но времени прорыть нору поглубже на таком холоде у них не было. Ветер белым облаком поднимал снег у него за спиной. Он думал, куда им можно двигаться дальше. По ветру? Какой в этом толк? Путь пойдет через болотистое ущелье, поросшее ивняком и лиственницей. Как же они минуют его? А дети, а те, кто ослабел дорогой… Они отстанут, отобьются от отряда… и пропадут.

Он топтался на снегу, глядя на нескончаемый водоворот бури. Снизу тянуло холодом. Буря продлится еще не один день.

— Это конец, — прошептал он.

Сил охотиться у них не было. Одна надежда — найти останки еще какого-нибудь зверя. Тогда бы они еще чуток протянули.

— Может, надо было идти на север, — сказал он, глядя на спящую Зеленую Воду. Ее широкий нос редко дышал во сне.

— Прости, жена, — шептал он. — Я пошел вслед за этим дурнем — и завел тебя сюда.

Он коснулся ее руки и почуял холод. Он знал — это будет неплохая смерть. Лучше, чем от какой-нибудь гнойной болезни. В конце концов волки изгложут их тела.

«Вот в чем оказывается дело, Волк! — вдруг с горькой усмешкой подумал он. — Ты заморочил голову бедному мальчишке, чтобы он привел сюда твоим родичам на прокорм целый Народ».

Он оперся лбом на руку и тихо засмеялся.

— Что ж, так и надо. Я бы так же поступил на твоем месте. Каждый должен заботиться о своих.

— Потому что все мы — одно, муж мой, — отозвалась Зеленая Вода тем торжественным тоном, которым говаривали в былые времена отцы и деды у пылающих ночных костров. — Некогда мы все были звездами. Отец Солнце сбросил нас с неба на землю. Выхухоль увидела, что мы упали с неба в море, и принесла нам земли, чтобы наше ложе было мягким. Отец Солнце вдул жизнь в нас и другие упавшие звезды и сделал всех нас братьями. Мы едим волков. Они едят нас. И все это — единая жизнь.