Люди Волка - Майкл Гир

Черный топтался у входа в пещеру, то и дело поглядывая на хозяйку.

— Проголодался небось, — прошептала Цапля. Черный завилял хвостом и, играючи, вытянул передние лапы.

— Все! Свободны! Можете спускаться вниз! — И она взмахнула рукой. Черный и Белая нырнули за полог и исчезли в ночи.

Цапля распустила свои мокрые волосы и стала сушить их над огнем.

— Похоже, ты будешь жить, — заметила она. Мальчик поднял голову:

— Я-то буду. Но я тревожусь о моем Народе. Когда я ушел, три шатра были переполнены людьми. Я не знаю, сколько из них выживет.

— Завтра на заре мы пойдем за ними, — ответила она. — А дальше — это уж мое дело…

Он ничего не ответил и стал медленно есть ее снадобье. Может, от этой смеси ягод и жира он окрепнет.

Она кивнула, не отрывая от него глаз:

— Ты вырос еще большим красавчиком, чем я думала.

Он нахмурился:

— Что?

— Да ничего особенного… Я после объясню. А ты пока что расскажи мне, как ты сюда попал. — Она сунула в огонь еще один прут. — Я думала, отец Кричащего Петухом навсегда отговорил всех совать сюда нос.

— Так и есть, — ответил он. Мука исказила его лицо. — Но я все равно убедил Народ идти сюда со мною.

— Мудро, — ответила старуха, расчесывая свои седые космы. За эти годы она отвыкла говорить с людьми. Когда-то у нее было глубокое и сладкозвучное контральто, но сейчас голос ее звучал глухо и грубо.

Юноша закрыл лицо руками. Она чуяла сердцем — тяжкое бремя лежит на нем. Взгляд выдавал его.

— Не хочешь рассказать мне об этом?

Он смущенно пожал плечами:

— Я… я видел Сон. Мы голодали. От голода с людьми случаются странные вещи.

— Конечно случаются, да только вещие Сны тут ни при чем!

— Откуда ты знаешь? — спросил он. Лицо его выражало одновременно страх и надежду.

— Уж я-то знаю.

Он покраснел и взъерошил волосы рукой.

— Волк… сказал мне… Я имею в виду, что… Сердце Цапли забилось быстрее при этих словах. Она потянулась к юноше и прикоснулась к его щекам.

— Посмотри мне в глаза, мальчик. Повтори мне, что тебе сказал Волк.

Он сглотнул слюну. Ее крепкие пальцы, обхватившие его щеки, мешали ему говорить.

— Мы сидели в своих чумах и голодали. Я услышал, как Волк выскребает из-под снега тело моей матери. Я… я думал только о мясе. — Он продолжал рассказ — сбивчиво, неуверенно, — но все же дошел до конца. Цапля прервала его, когда он упомянул о том, что пытался приманить зверей.

— Ну и что вышло? Получалось что-нибудь? Он покачал головой, грея руки на огне:

— Я не смог… Я не учуял их… Я не Сновидец. Смотри, что я наделал! Завел мой Народ на край света и…

— Ты растерян… Ты ожидал другого. И теперь ты в отчаянии? Он кивнул. Цапля нахмурилась:

— А ведь ты бросил вызов Кричащему Петухом, ты говорил, что в тебе — сила Волка!

Он мрачно взглянул на нее, глаза его вспыхнули.

— Я чувствовал это! Он был со мной… тогда.

— Да, — согласилась она. — Я могу подтвердить это. Тогда он был с тобой. А сейчас почему исчез? Неужто никто не учил тебя…

— Я не знаю как! — беспомощно воскликнул он.

— Кто сейчас Сновидец среди Народа?

— Кричащий Петухом.

Она шевельнула бровью. Что там приключилось за эти годы, пока ее не было?

— Я всегда чувствовала в нем какую-то червоточину. Он не умел видеть Сны правильно… Его Сновидения были лишь наполовину Вещими… А он менял образы по своей воде… Никогда не давал своей душе свободы. Чтобы видеть Сны свободно… нужно одиночество.

— Обрубленная Ветвь сказала…

— Обрубленная Ветвь? — вспыхнула Цапля. — Эта старая ведьма, эта предательница все еще жива? Юноша вздрогнул:

— Последний раз я видел ее живою.

Цапля кашлянула и ударила себя ладонями по бедрам. Неприятные воспоминания вновь возникли перед ее мысленным взором. Тяжесть легла ей на сердце.

— Я думала, может, я закляла ее плоть…

— Ты знаешь ее?

Она покосилась на него:

— Знаю.

— Думаю, сейчас в мире уж и не осталось таких старых людей, как она. Ей, должно быть, лет около…

— Не трудись считать! Больше ей не жить — только бы мне до нее добраться. Он нахмурился:

— Она мне сейчас, я думаю, единственный друг. Она верит в вещие Сны, и мне много о них рассказывала.

— Она? Да она называла меня сумасшедшей, когда я видела Сны! Говорила, что у меня небось в кишках завелись Злые Духи…

Бегущий-в-Свете затаил дыхание, не веря своим ушам.

— Ты видишь Сны?

— Вижу.

— За что ты так ненавидишь Обрубленную Ветвь? За то, что она дурно отзывалась о твоих Снах? Она замолчала. Воспоминания вспыхнули вновь. — Нет, не за это. Однажды, давным-давно, жил-был один мужчина. Великий охотник. Он лучше всех ходил на Дедушку Бурого Медведя — тем и был знаменит. Он дразнил медведей, пока они не пускались за ним в погоню. А он прятался в какое-нибудь заранее приготовленное место и оттуда забрасывал их копьями. Так убил он великое множество медведей. Я любила этого человека. И был бы он мой. Если бы только Обрубленная

Ветвь — а она была красотка — не окрутила его. Ну и еще — Сны…

Внезапно в глазах его что-то вспыхнуло: он вспомнил слышанные прежде истории, и до него стало доходить…

— Ты, — выдохнул он, — ты — Цапля? Прищурясь, она смерила его взглядом — так большая белокрылая орлица смотрит на рыбу. — Что же, — осторожно спросила она, — Обрубленная Ветвь все так же обо мне злословит?

— Народ говорит, что ты просто легенда.

— Кто-то, может, и говорит, только, ручаюсь, не Обрубленная Ветвь!

Он кивнул и по-крабьи пополз в дальний угол пещеры. Она заметила, как он испугался — даже губы вытянулись в струнку. «Глупый мальчик, что он думает — я его заколдую?»

— Так ты далеко не уйдешь, — мягко заметила она. — Отсюда есть только один выход, кроме обычного. — Она указала на покрытое толстым слоем сажи дымовое отверстие. — Пару раз я им пользовалась — когда не удавалось отогнать огнем или копьями Дедушку Бурого Медведя.

Он остановился, беспокойно облизав губы.

— Кричащий Петухом сказал…

— А ты горазд слушать? Не больно же ты умен. Вот что, мальчик мой, успокойся и садись. Я детей не ем.

Бегущий-в-Свете, судя по виду, не больно-то успокоился.

— Обрубленная Ветвь рассказывала — ты умеешь говорить со зверями, приманивать их.

— Конечно, все Сновидцы умеют это. Он невольно вздохнул, горько и виновато глядя на нее:

— А я не умею.

— Ну, ты еще молод.

— А другие говорят, что ты беседовала с Духами Долгой Тьмы и они наделили тебя своей Силой. Что ты можешь воскрешать мертвых и… высосать душу у живого человека и пустить ее по ветру, чтобы она вечно выла и тосковала.

— Бред собачий! — гневно сплюнула она. Закинув голову, она пристально посмотрела на юношу: