Котовский. Робин Гуд революции - Олег Смыслов

— Слушаюсь, будет исполнено, не сумлевайтесь, Ваше Высокопревосходительство.

И вот на другой же день к вечеру мне стало известно, что Алексей Алексеевич говорил по прямому телеграфному проводу с Одесским штабом и что он совсем отменил смертную казнь Котовскому и заменил ее каторжными работами. Спасибо Алексею Алексеевичу, он избавил меня от тяжелого впечатления казни человека, кто бы он ни был».

К слову сказать, Алексей Алексеевич Брусилов (1853–1926) был русским и советским военачальником. Генерал от кавалерии (1912), генерал-адъютант (1915), Главный инспектор кавалерии РККА (1923). Среди множества его наград — два ордена Святого Георгия 3-й и 4-й степени. С марта 1916-го он — главнокомандующий Юго-Западным фронтом. В июне того же года провел успешное наступление своего фронта (знаменитый Брусиловский прорыв), за что был представлен к ордену Святого Георгия 2-й степени и награжден георгиевским оружием с бриллиантами. Во время Февральской революции поддержал смещение Николая II и приход к власти Временного правительства. Был горячим сторонником создания «ударных» и «революционных» частей.

История помилования Котовского была непростой, потому как 16 октября Надежда Владимировна писала своему мужу:

«Дорогой мой, я позволяю себе телеграфировать об Котовском, так как никогда в жизни не была в таком тяжелом положении относительно жизни и смерти человека. Прочти это письмо или хоть подчеркнутые мною места. Начальник тюрьмы, председатель военного суда и очень много других лиц говорят мне, что он производит впечатление действительно кающегося человека. Так хоть замени виселицу расстрелом, если нельзя даровать жизнь, как он просит. Но лучше всего совсем спасти человека.

…Может быть, можно отправить этого разбойника Котовского на фронт на суд Божий. Подумать только, как часто такие разбойники бывают честнее и благороднее всяких чинушек военных и штатских, обкрадывающих русское правительство и народ исподтишка…»

Нетрудно заметить, что супруга генерала, прежде чем попросить мужа о снисхождении к судьбе смертника, пообщалась со многими должностными лицами и выяснила, судя по всему, немало, как о самой личности Котовского, так и о его поведении. Все это, безусловно, сыграло главную роль в судьбе нашего героя. А 18 октября 1916 года генерал Брусилов своей властью заменил Котовскому смертную казнь каторжными работами.

Следующее письмо Надежды Владимировны, написанное уже в конце октября, объясняет если не все, то многое:

«Милый мой, ты прости, что я такую суматоху подняла из-за приговора Котовского. Я не знаю, действительно ли он разбойник или идейный анархист, я не следила за процессом, у меня нет для этого времени. Но раз человек обратился ко мне, то уж ты устрой так, чтобы на моих руках крови не было. Бог все разберет. Иной разбойник лучше иного министра. Здесь все на меня рассердились, что я задержала исполнение приговора военного суда на целые сутки, пока не довела до тебя всей этой истории. Я телеграфировала ночью прокурору и генерал-губернатору и градоначальнику, пока не добилась своего. И как удачно, что твой милый усатый жандарм заглянул ко мне прежде чем на поезд, с экстренными бумагами из штаба. Я вижу в этом Божью волю. И вот жизнь человека спасена. Я даже не знала, что у тебя есть право совсем отменить смертную казнь, и только надеялась, что ты сможешь приказать пересмотреть дело вновь, все же он бы видел, что я сделала, что смогла. Слава Богу, что так вышло. Спасибо тебе…»{РГВИА. Ф. 162. On. 1. Д. 16. Л. 96–97. Копия.}

Нетрудно заметить, что в один прекрасный день в судьбу Котовского, когда его жизнь висела на волоске, вмешалась что-то неземное, что-то потустороннее. Он должен был еще жить. Будто сам Господь Бог поцеловал его в макушку… Ему действительно повезло, так как генерал Брусилов не всегда миловал… Например, в январе 1917 года он отклонил прошение о помиловании и утвердил смертный приговор группе солдат 223-го пехотного Одоевского полка, осужденных за участие в антивоенных выступлениях. 26 января 1917 года он телеграфировал в Ставку: «Необходимо для примера немедленно привести приговор в исполнение. Совершенно недопустимо никакое снисхождение».

Только-только высохли чернила на документе об отмене смертной казни нашему герою, как произошла Февральская революция. И это еще один судьбоносный исторический поворот в судьбе Котовского.

2 марта 1917 года Николай II отрекся от престола. В свою очередь, отрекся от престола и его брат Михаил. К власти в России пришло Временное правительство. Как точно подчеркивает Н. Верт, «придя к власти, они не преследовали цель изменить экономический и общественный порядок, а только обновить государственные институты и выиграть войну, оставив проведение структурных реформ Учредительному собранию. (…)

Правительственная декларация, опубликованная 6 марта, лишь утвердила меры, ставшие самоочевидными в результате победы революции и которые никто, соответственно, не был склонен причислять к заслугам правительства: провозглашение гражданских свобод, амнистия, созыв Учредительного собрания, отмена смертной казни, прекращение всякой сословной, национальной и религиозной дискриминации, признание права Польши и Финляндии на независимость, обещание автономии национальным меньшинствам. Обращаясь к патриотическим чувствам солдат и призывая их продолжить войну до победного конца, декларация от 6 марта не осмелилась ни официально провозгласить республику, ни затронуть самые жгучие социальные проблемы…».

Характерной чертой этого нового времени, по мнению А. Иконникова-Галицкого, стал угарный цвет криминала: «На несколько лет преступление в России стало обыденным явлением, насильственное лишение собственности — государственной политикой, убийство — нормой жизни. Начало социальному безумию положила Февральская революция. О ее криминальной составляющей обычно упоминают кратко. Так, две-три фразы: мол, открыли тюрьмы, выпустили уголовников, сожгли окружной суд. На самом деле в те дни была под корень уничтожена вся правоохранительная система…»

Коснулось все это и Одессу… 8 марта в одесской тюрьме взбунтовались заключенные. Часть из них просто разбежалась. Начальником тюрьмы стал обыкновенный поручик, по-современному — старший лейтенант. Через 4 дня местные газеты сообщали новости и из тюрьмы: «Все камеры открыты. Внутри ограды нет ни одного надзирателя. Введено полное самоуправление заключенных. Во главе тюрьмы — Котовский и помощник присяжного поверенного Звонкий. Котовский любезно водит по тюрьме экскурсии». Но что это? Григорий Иванович не сбежал! Как? Почему? Никто в эту информацию не хотел верить. Обыватель думал, что все это утка. Но поверить пришлось.