Железо и кровь. Франко-германская война - Андрей Владимирович Бодров

первые дни августа. Если бы ситуация развивалась в соответствии с планами Мольтке, корпуса под командованием принца Фридриха Карла атаковали бы группировку Базена с фронта, а армия Штайнмеца обошла бы ее с фланга. Проблема, однако, заключалась в личности командующего 1-й армии. Штайнмец, как уже говорилось выше, был генералом старой закалки и не привык повиноваться штабным авторитетам, а тщеславия и уверенности в себе ему было не занимать. Теперь ему было 74 года, и он ясно осознавал, что началась его последняя кампания. План Мольтке был ему не слишком понятен; ему казалось, что его хотят лишить возможности снискать новые лавры, отведя сугубо второстепенную роль. На это бравый старик пойти не мог.

Вместо того чтобы дождаться подхода 2-й армии к реке Саар и затем наступать на запад, Штайнмец двинул свои корпуса на юг, на Саарбрюккен, прямо на врага. В результате 1-я армия оказалась на пути движения 2-й; более того, два корпуса Штайнмеца должны были встретиться с французами там, где последние были сильнее всего. Если бы старый генерал намеренно стремился потерпеть поражение, он вряд ли смог бы действовать лучше. Мольтке был вне себя, но изменить ничего не мог — информация приходила в главную квартиру с большим опозданием, и отданные приказы часто уже не соответствовали ситуации. Фридрих Карл также был взбешен настолько, что приказал командиру своего авангарда просто сбросить с дороги находящиеся на его пути части 1-й армии[258]. К счастью, до боя между двумя прусскими армиями на глазах изумленных французов дело все же не дошло.

6 августа передовые части 1-й армии начали переправу через реку Саар, мосты через которую французы даже не потрудились взорвать. За рекой немцы наткнулись на 2-й корпус генерала Фроссара, занимавший оборону на сильной позиции на высотах в районе Шпихерна. 2-й корпус относился к числу лучших в Императорской армии. Он был составлен из войск Шалонского лагеря, поддерживавших в мирное время наряду с гвардией самый высокий уровень подготовки, и отличался потому более высокой «спайкой» подразделений. В качестве корпуса «повышенной боеготовности» он первым выдвигался к границе[259]. Шарль Фроссар находился на одной из тех позиций, которые выбрал и рекомендовал в качестве особенно удачных несколько лет назад в ходе рекогносцировки приграничных районов Франции. Завязался бой, который впоследствии назвали «самой незапланированной, нежеланной и неуправляемой битвой всей войны»[260].

В распоряжении французов находилось около 24 тысяч солдат. Изначально планировалось, что 2-й корпус будет отходить на соединение с другими частями Рейнской армии. Однако после начала немецкой атаки Фроссар решил осуществлять упорную оборону, тем более что в непосредственной близости от него находились 3-й и 4-й корпуса, на помощь которых он с самого начала рассчитывал[261]. В свою очередь, командир прусской 14-й дивизии Камеке, части которого первыми прошли Саарбрюккен, не стал долго раздумывать и атаковал французские позиции. Почти что для проформы Камеке отправил запрос командиру VII корпуса генералу Застрову. Застров не принадлежал к числу наиболее блестящих прусских генералов и попросту разрешил Камеке делать то, что тот считает нужным.

КАРТА 4. Сражение при Шпихерне 6 августа 1870 г.

Источник: Мольтке. История германо-французской войны 1870–1871 гг. Схемы. М., 1937.

Первые атаки VII корпуса пруссаков были отражены. Там, где немцам удавалось продвинуться вперед, французы отбрасывали их контрударами. Застров бросил в бой 13-ю дивизию, но и это не изменило ситуацию всерьез. VII корпус спасло твердо усвоенное немцами правило маршировать на шум боя, даже если у них не имелось соответствующего приказа. После полудня на поле сражения стали появляться части VIII корпуса, а затем и передовые подразделения III корпуса из состава 2-й армии. Тем не менее, они вступали в бой разрозненно и не смогли добиться серьезных успехов. Единое руководство сражением с германской стороны практически отсутствовало, пока его явочным порядком не взял на себя командир III корпуса генерал Альвенслебен. После трех часов дня немцам удалось ввести в бой значительные силы артиллерии, превосходство которой становилось все более ощутимым. К пяти часам вечера им удалось выбить французов с передовых позиций, однако главная линия обороны противника все еще оставалась неприступной.

Если бы на помощь Фроссару подошли подкрепления, неизвестно, каким оказался бы итог дня. Как он подчеркивал в своем отчете о бое при Шпихерне (во французской традиции — при Форбаше), «до четырех часов дня преимущество было на нашей стороне» и в случае подхода подкреплений можно было рассчитывать на блестящий успех[262]. Однако Базен не спешил поддержать коллегу; он опасался, что в районе Шпихерна действует лишь часть германских сил и еще один удар будет нанесен на участке 3-го корпуса. Кроме того, он полагал, что 2-й корпус будет отступать, и видел свою задачу в том, чтобы прикрыть его отход, а не двигаться ему на помощь.

Тем временем солнце клонилось к закату, Фроссар бросил в бой все свои резервы, а появление частей немецкой 13-й дивизии на левом фланге заставило его опасаться окружения. С наступлением темноты французы начали отход, который осуществлялся организованно и без серьезных помех со стороны противника. Противнику не было оставлено ни единого орудия. Германские потери составили около 5 тысяч человек, французские — около 2 тысяч убитыми и ранеными и столько же пленными[263].

Как справедливо отмечал К. М. Войде, «бездействие французских начальников спасло пруссаков от неминуемого поражения»[264]. Если бы части 3-го корпуса своевременно подошли на поле боя и действовали активно, авангарды 1-й и 2-й немецких армий потерпели бы весьма чувствительное поражение. Победа при Шпихерне, впрочем, не имела для немцев большого стратегического смысла; нельзя, однако, недооценивать влияние очередного поражения на настроение в Париже и в императорской главной квартире.

После сражений при Вёрте и Шпихерне Наполеоном III было принято решение об эвакуации на левый берег Мозеля. Генералы убеждали его дать сражение на хорошей позиции под Мерси-ле-О и не оставлять Лотарингию без боя, но император считал невозможным сражаться, имея за спиной реку[265]. Резервный 6-й корпус под началом маршала Канробера был срочно вызван из Шалонского лагеря в Мец, но в неполном составе из-за спешки и проблем с логистикой.

* * *

Итог дебюта был не слишком вдохновляющим для обеих сторон. Маневр Штайнмеца полностью перечеркнул надежды Мольтке на генеральное сражение в непосредственной близости от границы. Поражения при Шпихерне удалось избежать только благодаря инертности французского руководства. Победы