Отель «Дача» - Аньес Мартен-Люган

– Он такой же добрый, как Джо? – заволновалась Роми.

– Надеюсь.

Я не торопясь обняла и расцеловала обоих, я вдыхала их запах, дотрагивалась до них, гладила, чтобы наполниться энергией и спокойствием. Я черпала в своих детях силу и твердость для встречи с тем, что меня ожидало.

К счастью, сегодня пятница, день накануне чехарды гостей: нам повезло, что еще находились клиенты, постоянные в большинстве своем, которые останавливались у нас на всю неделю. Некоторые из уезжавших в субботу предпочитали оплатить счет накануне и пользовались затишьем на ресепшене, чтобы поболтать со мной о том, как они отдохнули и как планируют продолжить отпуск, даже не догадываясь, что дарят мне передышку. День был похож на все другие. Ближе к вечеру я пошла в кабинет, чтобы закончить бумажную работу, которая все еще копилась: не хватало, чтобы у нас были задержки с оплатой. Из-за стеклянной двери у меня за спиной доносились звуки бассейна: прыжки в воду, громкий смех и обрывки разговоров. Разливали первые аперитивы. Абсолютная обыденность этого начинающегося вечера позволила мне окончательно расслабиться и восстановить концентрацию.

– Мне очень жаль, но мне действительно пора идти, я не могу больше ждать.

Это объявилась Амели, которая, как считала я, уже ушла какое-то время назад.

– Иди. Еще насмотришься на него!

Я смогла засмеяться, она тоже.

Шарли наверняка выступил в роли вестника, а Амели умела быть деликатной, когда это требовалось. Она не приставала ко мне с вопросами о Самюэле, а ограничилась поцелуем в щеку, улыбкой и ободряющим подмигиванием.

– Я нашла, на кого оставить детей, – сообщила она. – Завтра утром буду на месте.

– Ты не обязана, у тебя выходные.

Она закатила глаза к небу, возмущаясь моей тупостью.

– Ладно! Давай, беги!

– Удачи сегодня вечером.

Я опять занялась счетами, и вечер начался. SMS от Алекса сообщало о том, что они встретились с отцом и едут на выходные к его родителям. Я подозревала, что Самюэль решил оставить Алекса и Роми у родителей на бóльшую часть недели. Почему бы нет? Дети смогут поплавать в бассейне и пообщаться с бабушкой и дедушкой.

Кто-то постучался в дверь, хотя она была открыта.

Я медленно оторвалась от экрана, четко понимая, что сейчас мир разделится на «до» и «после». Я его мгновенно узнала – он сохранил эту трудноуловимую смесь черт Джо и Маши: смуглая кожа и суховатое телосложение отца и глаза матери. В свои сорок пять он прекрасно выглядел. В последний раз, двадцать лет назад, на нем были джинсы, майка и кроссовки. Сегодня он пришел в темно-синем костюме и слегка помятой белой рубашке, пиджак он небрежно придерживал, перекинув через плечо. Он пристально смотрел на меня, расшифровать выражение его лица не получалось. Я не могла выдавить ни слова. После нескольких секунд молчания, показавшихся мне вечностью, он решился открыть рот:

– Здравствуй, Эрмина.

Я вздохнула поглубже, набираясь смелости.

– Василий… Я уже не ждала тебя.

В конце концов я встала и пошла к нему, но резко остановилась. Как я должна себя вести с ним? Мы так давно не общались, прошло двадцать лет, почти целая жизнь. Поэтому я сохранила нейтральную дистанцию, не протянула ему руку и не подставила щеку для поцелуя. Он не удивился и тоже остался на месте.

– Хорошо доехал? – спросила я из вежливости и не находя, о чем еще спросить.

– Да, спасибо.

Я вспомнила этот низкий голос, который произвел на меня такое впечатление при первой встрече. Оказывается, телефон размывал его тембр. Кабинет снова заполнился смущенным молчанием.

– Извини, что приехал так поздно, но формальности, необходимые, чтобы доставить тело матери в похоронное бюро Апта, заняли больше времени, чем я предполагал.

Я на секунду опустила веки, чтобы принять удар, нанесенный этими словами, которые зафиксировали реальность, словно выбив их на мраморной доске.

– Ты не захотел привезти ее сюда? Мы бы приготовили…

– Нет… и она не хотела.

Почему Маша отказалась вернуться к нам? Непонятно. Я все же кивнула. Должна ли я поделиться своим мнением? Скорее нет. Я отвела взгляд, чтобы скрыть обиду, увидела в холле клиентов и воспользовалась их появлением как предлогом.

– Извини, пришли люди.

Он тоже заметил их и кивнул:

– Иди, конечно, не хочу отвлекать тебя от работы.

Он отступил в сторону, пропуская меня, а я натянула на лицо улыбку и вышла в холл, чтобы встретить семью, которая только что приехала. Следующие пятнадцать минут я провела на своем месте, играя роль администратора и стараясь по возможности не думать о том, что меньше чем в пяти метрах находится Василий. Не то чтобы я ощущала на себе его взгляд, но я не сомневалась, что он тут и слышит всё: все вопросы клиентов и мои ответы. Но я делала свое дело, которое любила и в котором разбиралась до мельчайших тонкостей, я перечисляла и расхваливала великолепные условия «Дачи», и это помогало расслабиться и возвести защитный барьер, не подпускавший вихрь эмоций.

Новые гости захотели заказать столик в ресторане. Я поискала список бронирования на стойке, но его забыли принести. Я стерпела это нарушение, не устроила разнос, сейчас не время. Вместо этого я позвонила на кухню, заставляя себя оставаться спокойной и вежливой. Я же не позволю себе растеряться. Трубку взял Шарли, хотя теоретически он должен был стоять у плиты.

– Он здесь?

– Скажи, у тебя остался столик на четверых? Эти гости только что приехали. И мне, между прочим, никто не принес список бронирования столиков.

– У нас все заполнено, но мы решим вопрос, я собирался как раз сегодня вечером открыть террасу возле бассейна, чтобы…

Я еле удержалась от раздраженного жеста: все ясно – он хочет произвести впечатление на нашего гостя.

– Поступай, как считаешь нужным.

– Погоди! Ну так что?

Я демонстративно повернулась спиной к кабинету, прошептала, прижавшись губами к трубке, что да, он появился несколько минут назад, и нажала на отбой, помешав ему задать вопросы. Потом я снова преувеличенно широко улыбнулась нашим клиентам:

– Ваш столик ждет вас на террасе. Желаю хорошо устроиться в номере.

Я сняла ключ с крючка, запретила себе заглядывать в кабинет и проводила клиентов до лестницы, желая выиграть несколько минут. А после этого – все, отговорок больше не осталось, и нужно было идти туда, где меня ждал Василий, поставивший дорожную сумку на пол рядом с собой. И тут я сообразила, что забыла нечто важное. Как я могла упустить это?

– Вот и я, – обратилась я к нему, продолжавшему стоять, погрузившись в свои мысли.

Он любовался садом через открытое окно. Хотела бы я угадать, что он чувствует, заново знакомясь с «Дачей» после стольких лет отсутствия. Узнаёт ли ее? Находит ли изменившейся? Какое впечатление она на него производит? Я с удовольствием задала бы ему все эти вопросы, но боялась ответов. Он обернулся,