Практикум реального колдовства. Азбука ведьм - Николай Норд

Дорогой она поинтересовалась, глядя на меня через зеркало заднего вида:

– Ты, чай, сынок, на меня вчера обиделся, а?

Я отвел от зеркала глаза и сделал благодушное лицо:

– Да не, не особо…

– Обиделся – я же вижу! Да только это не я тебя гнала из хаты, а икотка моя – Степановна. Это так я ее зову по прежней хозяйке, от которой ее подхватила. Степановна, она когда хочет что сказать, меня совсем не слушается, говорит себе, и все… А у тебя водка есть?

– Есть спирт. Но хороший – медицинский.

– Пойдет! Сейчас приедем, я сто грамм на грудь приму да и расскажу тебе, что ты давеча выспрашивал, – со значением в голосе сказала старая.

Через несколько минут мы приехали, и я помог Матрене Федотовне затащить сумки в дом, не забыл прихватить и фляжку со спиртом. Затем на кухне она поставила на стол миску с пучками зеленого лука, нарезала хлеба и колбасы, привезенных с собой. Затем присовокупила ко всему этому стограммовый граненый стаканчик и кружку кваса в запотевшей кружке.

– Наливай свой спирт, чего смотришь? – пододвинула ко мне стаканчик старуха. – А тебе я ни есть, ни пить не предлагаю – все равно откажешься.

Я налил спирту почти полный стаканчик.

– Слушай, Иваныч, – мягко обратилась ко мне Матрена Федотовна. – Я ведь и сама не ведаю, как следует садить эту икотку. Это все Степановна моими руками делает, а я сама как в тумане в это время – потом ничего не помню. Вот только Степановна любит иной раз заложить за воротник, не напиться – боже упаси! – но так, чекушечку хряпнуть. А как хряпнет, она болтливой становится, все рассказывает, и про то, как икотку подсадить, – тоже скажет.

Старуха подмигнула мне, и я опять увидел дерзкий прищур совершенно других глаз, будто двустволкой в мой лоб прицелились. Потом она залпом выпила спирт, нисколечко его не разведя, длинно выдохнула, запила квасом, зажевала лучком и заверещала все тем же чревовещательным голосом, который мне уже был знаком.

– Иваныч, это не простое дело – икотку кому-то замастырить, – заговорщицки стала наставлять меня Степановна устами Матрены Федотовны.

Старуха как-то резво, даже суетливо, развернулась к буфету, взяла там ученическую тетрадь и карандаш. Полистав тетрадку, где были какие-то записи, она нашла чистый лист, выдрала его и дала мне вместе с карандашом.

– Вот тебе бумажка – пиши давай. На память нечего надеяться – все должно быть по строгости. Пиши: сначала надо сварить мыло и добавить в него кобыльего пота и кладбищенской земли…

– А как его варить? – перебил я икотку.

– Ах да, – засмеялась старуха, ощерив рот с двумя или тремя целыми зубами, – городские вы – не умеете ничего! Тогда так сделай: возьми обычный кусок простого хозяйственного мыла, развари его, потом добавь туда ложку кобыльего пота и две ложки кладбищенской земли, а потом снова остуди. Да, хорошенько запомни имя бабы, с чьей могилы землю брал, им икотка и наречется. Далее сделай соломенную куклу, дай ей имя этой умершей, обуй, одень, потом окрести – только вместо святой воды обрызгай ее жидким куриным пометом. Затем приготовь свечи черные и пригласи домового помогать в работе. Сумеешь? – воззрилась на меня икотница заблажившим от спирта взглядом. – Это тебе не пота наскрести с работной лошади.

– Сумею, – скромно отозвался я и увидел, как старуху хватила оторопь.

– Э-э, Иваныч! – погрозила она мне сухим пальчиком. – Да ты, видно, парень не простой! Ну да ладно, слушай дальше. В общем, пригласишь к работе домашних духов – кто там у тебя еще может быть – не знаю, может, кикимора какая, может, еще кто. Потом зажги свечи. И при свечах пожарь на сковороде – только обязательно чугунной – бечевку на приготовленном мыле. Когда бечева хорошо прожарится, высуши ее и сотри в порошок. И тому, кому потом захочешь икотку поставить, добавь в питье или еду, а самое лучшее в брагу, пиво или настойку, но только не очень крепкую. А кукла подкладом будет.

– И все?

– Все! А что тебе еще надобно?

– Ну, там, заговор, может, какой читать надо?

– Да можно и заговор почитывать, когда жаришь. Но тогда можно и без подклада обойтись.

– Давайте я запишу его.

– Погоди, Иваныч, дай остограммиться – душа просит!

Икотница взяла мою фляжку, налила себе спирта, выпила его, снова не разводя совершенно, закусила, сняла платок, распустив седые космы, и самозабвенно запела песню «Славное море, священный Байкал…». Голос ее был каким-то нутряным и пугающим, он заставлял меня неприятно ежиться, однако я терпеливо слушал. Когда Степановна закончила петь, то грустно объявила, смахнув с глаза мутную слезу:

– Скоро Федотовне помирать, вот в чем беда…

– А ты, Степановна, куда ж тогда?

– Да приглядела я себе уж давно в Панкрушихе одну женщину молодую, Натальей кличут. Она в сельмаге продавцом работает, сегодня мы там были, я повидала ее снова – уж больно красивая! Вот если Матренушка моя помре, то я обернусь божьей коровкой, полечу в Панкрушиху и залечу ей в рот. Да.

– Так ты, Степановна, навроде божьей коровки?

– Вроде, только я побольше и мохнатая, и крылья у меня есть, и я на задних ножках хожу. Ты видел жука-короеда, как он летает, видел?

– Может, видел, кто его знает – этих жуков разных тьма.

– Э-э, не скажи! Жук-короед, он летит вертикально, и передними лапками за усы держится, и тарахтит, что твой рокер на мотоцикле.

– Ясно дело… Да вроде видел таких жучков в лесу.

– Ну вот, я на него похожа, только размером с мышку. Но когда полечу, буду маленькой, как божья коровка. Ею обернусь.

– Понял, – ответил я, чувствуя перед Степановной некую свою ущербность – неужели я с бесом вот так запросто разговариваю? – Ну ладно, а каков заговор-то?

– Да не жалко – пиши: «Икотка, Икотка, иди под мосток до воды. Пропусти коня, пропусти корову, пропусти соседку черноброву. А коль Такую-то перестренешь, на нее напади».

Сказав это, старуха стала заваливаться назад на стену, глаза ее закатились, страшно оголяя белки, и она сонно проговорила:

– Ты ступай, Иваныч, мне поспать надобно, только спирт свой оставь. Похмелюсь я по утрянке…

Я уехал. Больше с Матреной Федотовной, вместе с ее Степановной, мне повстречаться не довелось.

Инструментарий колдуна

Как я уже отмечал, инструментарий – дело вторичное после вашей воли и вашей энергетики, но для тех, кто щепетилен и педантичен, я остановлюсь и на этой теме.

Атаме

Атаме – это специальные ножи, предметы силы, используемые в колдовстве. Никакой колдун добровольно вам своих ножей не отдаст, ибо потеряет силу. Атаме можно получить от колдуна вместе с даром перед его смертью, впрочем, как и остальную атрибутику. Во всех остальных случаях обычный нож становится атаме после специально проделанного с ним ритуала. Ножи с черными ручками используются в черной магии, с белой – в белой.

Чтобы получить атаме, нужно купить новый нож, не торгуясь и не беря сдачи, даже если она положена, и в полночь во время полнолуния сделать небольшой надрез на руке, обмазать лезвие кровью и калить его на пламени черной свечи, читая заклятие и призывая имя вашего беса-покровителя:

«Призываю тебя, всемогущий Х, дай свою силу этому ножу, чтобы он служил мне верно и справно до самой моей кончины, дабы разил моих врагов-недругов, дабы поражал завистников, дабы нес любую иную верную мне службу. Как крепко закаляется его лезвие на моей крови в огне, так крепко пусть входит в него сила твоего духа, всемогущий Х. Слово и дело! Да будет так!»

Заговор читаем трижды на дым от вашей крови. Мыть нож после этого не следует. Пусть на нем останется прах вашей крови. Теперь этому ножу можно дать персональное имя (лучше всего вашего демона-покровителя) и обращаться всегда к нему перед началом работы по этому имени, как к живому. Хранить атаме после этого необходимо в светонепроницаемой коробке, причем будет лучше, если изнутри коробка будет выложена красным или черным бархатом.

Для светлых дел таким же образом покупаем нож и на день рождения вашего святого читаем молитву этому святому и нарекаем ножу его имя. Делается это также трижды. Теперь он становится атаме. Храним его также отдельно.

Булавки и иглы

Покупаются в определенные дни, сообразуясь с конкретным делом. Эти дни и сроки оговорены в самих заговорах. Деньги готовьте без сдачи либо не берите ее вовсе.

Веревка с повешенного

Редкая вещь. Исключительно полезная, если вы желаете смерти своему врагу. Достать непросто.

Вещи покойного

Часто применяются в черном колдовстве. Получить несложно, их часто раздают родственники почившего, также их можно достать в морге – обычно они остаются после обмывания и переодевания покойника в чистые одежды. Очень полезны в этом случае бывают нижнее белье или носовые, уже пользованные платки.