Письма Чехова к женщинам - Антон Павлович Чехов

твоей стороны! Хоть бы написала, что делается с «Тремя сестрами». Ты еще ничего мне не писала о пьесе, решительно ничего, кроме того, что была-де на репетиции или репетиции сегодня не было. Отколочу я тебя непременно, черт подери.

Приехала в Москву Маша?

Дни прибавляются, скоро весна, моя славная, хорошая актриска, скоро увидимся. Пиши, голубчик, умоляю тебя.

Твой Тото

А. П. Чехов – О. Л. Книппер

17 янв. 1901 г., Ницца

Дуся моя, не беспокойся, твои письма я получаю аккуратно и готов держать пари, что ни одно не пропало. Спасибо тебе, милая собака. И если в последнее время, как ты пишешь, я буду получать от тебя короткие письма и получать их не часто, то – пусть будет так. Работы у тебя в самом деле много, хотя, надо думать, пьеса не пойдет в этом сезоне, пойдет только в Петербурге.

Зачем ты спрашиваешь у меня про фотографию Леля? Взяла бы да и прислала. А когда я получу твою настоящую фотографию??

Теперь я здоров вполне. В Алжир собираемся, но едва ли скоро поедем, так как море беспокойно. Сегодня, например, буря. Да, народу у меня бывает достаточно, достаточно мешают мне и раздражают; и сегодня сидели у меня с 5 часов вечера до 11 часов. Работать не могу, и больше от злости. Хочу после Алжира отправиться прямо в Ялту.

Дуся, ведь я сегодня именинник. Здесь никто не знает об этом, к счастью. Когда приедет Маша, то сообщи ей, что на ее имя придет от Маркса из Петербурга сумма денег, каковую пусть она получит.

Кланяюсь в ножки, целую, обнимаю и опять кланяюсь в ножки.

Твой старец Антоний.

О. Л. Книппер – А. П. Чехову

19-ое янв. 1901 г., 2 ч. ночи Москва

Напишу тебе хоть несколько строк, дорогой мой. И чтобы ты не ворчал на меня, буду писать тебе каждый день. Ты писал Маше, что был нездоров. Напиши мне подробнее, что с тобой было, не скрывай от меня ничего, я не кукла, и такое отношение будет меня оскорблять. Послала тебе сегодня телеграмму сгоряча. Шехтель говорил сестре Санина, что ты нехорошо там себя чувствовал. А коли тебе не работается, так не принуждай себя. Наберешься за зиму новых впечатлений, а потом и попишешь. Я утомляюсь. Совсем не отдыхаю. Каждую свободную от театра минуту провожу со своими, т. к. мама тоже работает целый день. Я все время на людях, и потому нервлю. Сейчас, после «Одиноких», отчаянно спорила с Костей о нашем театре. Обыкновенно я молчу. Сейчас у меня одно желание – лежать и не двигаться. Совсем не читаю, даже газет – просто скандал. Отчего так мало времени! Сегодня отшлифовали 2-й акт, завтра чистим 3-ий. 26-го – 100-ое представление «Федора». Милый, милый, как жизнь катится! Скорее бы зима прошла! Мне так хочется отдыхать с тобой! Я не знаю, как бы я жила, если бы этого не было впереди. Покойной ночи, хороший мой, милый мой, спи спокойно.

Целую тебя горячо и люблю, и ты люби

свою собаку

А. П. Чехов – О. Л. Книппер

26 янв. 1901 г., Ницца

Ну, дуся моя хорошая, сегодня, по всей вероятности, я уезжаю в Алжир. Ты все же пиши в Ниццу, отсюда перешлют мне, или одно-два письма напиши по адресу: Alger, post. rest. Из Алжира я двинусь в Ялту, там посижу с месяц, а потом уеду куда-нибудь со своей собакой. По слухам, идущим от моих спутников, пробуду я в Алжире недели две, включая сюда и время, которое я потрачу на поездку в Сахару. Из Сахары вернусь я тропически знойным, пылким адски.

Как прошли «Три сестры»? Телеграфируйте мне так: Alger, post. rest. Телеграфируйте подлиннее, не щадя живота моего. Здесь в последние дни стало холодно, холодно как в Ялте, и я рад, что уезжаю. Если, мамуся моя, вечером начнется на море волнение, тогда, повинуясь спутникам своим, поеду не в Алжир, а в Италию, в Неаполь – и об этом напишу тебе не позже, как сегодня вечером. В Марсель буду ехать всю ночь… бррр!

Но, однако, у меня воспрянул дух мой, люблю я путешествовать. Моя мечта последних дней – поездка на Шпицберген летом или в Соловки.

А ты замучилась с гостями и с репетициями, моя славная, моя замечательная актриска? Ничего, потерпи. Что бы ни случилось, все-таки лето мы будем проводить вместе. Не так ли? Смотри, иначе я тебя отколочу.

Пойду хлопотать перед отъездом. Пасмурно, ветер, кажется, начинается. Пойду покупать себе новые, извините за выражение, панталоны, а старые брошу здесь, во Франции.

Крепко целую тебя и обнимаю до отчаянности крепко. Не злись, не хандри, не делай очень серьезного лица и пиши почаще человеку, который любит тебя, несмотря на все твои недостатки. Нет, нет, дуся, я пошутил, у тебя никаких недостатков, ты у меня отменная.

Обнимаю еще раз.

Твой Антоний. Иеромонах

А. П. Чехов – О. Л. Книппер

2 февр. 1901 г., Рим

Хорошая моя девочка, я теперь в Риме. Сегодня пришло сюда твое письмо, только одно после целой недели. Думаю, что виновата в этом моя пьеса, которая провалилась. О ней ни слуху ни духу – очевидно, не повезло.

Ах, какая чудесная страна эта Италия! Удивительная страна! Здесь нет угла, нет вершка земли, который не казался бы в высшей степени поучительным.

Итак, я в Риме. Отсюда поеду в Неаполь, где пробуду дней пять (значит, письмо твое застанет меня там, если пошлешь), потом в Бриндизи, а из Бриндизи морем в Ялту – мимо острова Корфу, разумеется. Видишь, дуся, как я умею путешествовать! Этак ездить с места на место и на все глядеть гораздо приятнее, чем сидеть дома и писать, хотя бы для театра. Мы, т. е. я и ты, поедем вместе в Швецию и Норвегию… Давай? Будет о чем вспомнить под старость.

Я теперь совершенно здоров, совершенно, моя милюся. Не беспокойся и сама будь здорова.

Сейчас узнал, что в Nervi сидит Миролюбов (Миров), издатель «Журнала для всех», и написал ему. Если он поедет на Корфу, то я просижу на Корфу с неделю, пожалуй.

Со мной путешествуют двое: Максим Ковалевский и проф. Коротнев.

Крепко целую тебя, моя дуся. Извини, что мало пишу. Зато люблю много мою собаку. Ты была в Италии? Кажется, была. Значит, понимаешь мое настроение. Кстати сказать, я в Италии уже четвертый раз [181] .

Ем ужасно много. Получил письмо от Немировича: он тебя хвалит [182] .

Твой Антоний, старец.

А. П. Чехов – О. Л. Книппер

Rome, 7 февр. 1901 г.

Милая моя, часа через два я уезжаю на север, в Россию. Очень уж здесь холодно, идет снег, так что нет никакой