Двое с «Летучего голландца» - Брайан Джейкс

— Вы правы, — вздохнула старая леди. — Нам остается одно — набраться терпения и ждать. Спасибо, Эйлин и Сара, за чудесный ужин. Ой, смотрите, как поздно, пора нам домой.

Миссис Уинн завернула чашу в чистую салфетку и решила передать ее адвокату, мистеру Маккею, чтобы он хранил сокровище в сейфе. Все забрались в двуколку, и Уилл отправился развозить гостей по домам.

У Бена между тем уже был продуман план встречи с Уилфом Смизерсом. Было всего десять вечера, когда он проводил миссис Уинн в ее комнату. Она поблагодарила его:

— Замечательный вечер, Бен, будем надеяться, что утро нас порадует хорошими вестями. Не засиживайся допоздна и запри дверь, когда будешь ложиться. О боже, как я устала!

Глава 29

Бен сидел за кухонным столом, Лабрадор расположился у его ног. Каждый думал о своем. Гораций, прикрыв хвостом передние лапы, наблюдал, как бьются в оконное стекло неугомонные мошки, напрасно рассчитывая пробраться к лампе. Прошло уже десять минут с тех пор, как часы в холле пробили половину двенадцатого.

Бен моргнул и потер глаза: «Пошли, Нед, пора», — он снял с гвоздя ключ и тихонько отпер заднюю дверь.

Гораций, мурлыкая, последовал за ними в сад. Черный Лабрадор пригрозил ему: «Не вздумай увязаться за нами!»

«Мур-р! — отозвался кот. — Раций идет ловить бабочек».

Большой мотылек, до этого бившийся о стекло, влетел в кухню и начал кружить под лампой. Нед заманивал кота обратно в кухню, приговаривая: «Вон, гляди, какой жирный мотылек, пожирней, чем бабочки. Ступай, излови его. Спорим, не сумеешь!»

Гораций презрительно выгнул хвост: «Мяу! Раций ловит бабочек, а уж мотылька-то поймать ему раз плюнуть. Гляди! — он бросился в кухню, вскочил на стол и начал размахивать лапой, стараясь зацепить мотылька. — Мррр… сейчас… сейчас схвачу эту мошкарюгу!»

Лабрадор кивнул: «Вот это дело, Гораций. Изловишь мошкарюгу, будет тебе ужин. Ну, пока. Хм, „мошкарюгу“, что это я мелю? Скоро стану таким же дурачком, как этот кот».

Бен запер заднюю дверь и с любопытством посмотрел на друга: «О чем это ты толкуешь?»

«О мошкарюге, — с раскаянием взглянул на него Нед, — тебе, приятель, не понять. Пошли, небось наши друзья уже заждались».

У чайной лавки Эванса среди ночных теней затаились Уилф Смизерс и его свита.

Регина вынула карманные часы, подаренные ей на день рождения.

— Почти без десяти двенадцать. Сейчас явится.

Худой, нервно переминающийся с ноги на ногу, мальчик по имени Арчи грыз ноготь.

— Наверно, не придет, может, и нам лучше по домам? Мои мать с отцом и не знают, что я ушел.

Уилф потянул его за ухо, да так, что Арчи пришлось встать на цыпочки.

— Трус несчастный, вот ты кто! Вали домой, да поскорее! Но больше к нам не подходи.

— Проваливай, проваливай, слюнтяй, — скорчил рожу Томмо. — Да кому ты нужен, жалкий червяк! Катись!

Но Уилф выпустил Арчи и набросился на толстяка.

— А тебя кто просил вмешиваться, жирнюга? Небось еще больше трясешься, чем он.

— А по-моему, больше всех трясется сам Уилф, не меньше, чем бедный Арчи, правда, Томмо? — прозвучал новый голос.

Уилф чуть не подскочил, когда из темноты появился его недавний обидчик. Однако предводитель шайки быстро взял себя в руки и рявкнул:

— Как ты здесь очутился?

Из переулка на всякий случай подтянулись черный Лабрадор, Алекс и Эми. Бен улыбнулся.

— Так же, как и ты. Как рука? Еще болит? В ответ Уилф презрительно улыбнулся.

— Забудь о моей руке! Ты смошенничал, когда мы дрались, и я тебе это докажу. Но теперь тебе не выкрутиться. Спорю, что ты жалкий трус и тебе слабо принять вызов!

— С чего вдруг я должен принимать твой вызов? — пожал плечами Бен.

— С того, что если не примешь, всем станет ясно, что ты трус! — выкрикнула Регина из-за спины Уилфа.

— Бен не трус, — ответил ей Алекс.

— А ты заткнись, Александра! — фыркнула Регина.

— Сама заткнись, дурища! — взорвалась Эми. Бен встал между ними:

— Ну хватит обзываться! Я приму твой вызов, Уилф, если только это не очередная глупость. Не собираюсь прыгать с колокольни и приземляться на голову, да и лупить рукой по стене тоже не буду.

Кто-то из членов шайки презрительно хмыкнул. Уилф гневно глянул на него и обернулся к Бену:

— Ничего такого я не требую. Никакого подвоха не будет. Так принимаешь вызов?

— Ну, выкладывай, чего ты хочешь! — Бен дунул на прядь, опустившуюся на глаза.

Уилф взял карманные часы у Регины и посмотрел на циферблат.

— Еще две минуты! Как только пробьет полночь, ты войдешь в Дом призрения! Там обитает маньяк-профессор. Войдешь один. Мы останемся здесь и проверим, не сдрейфишь ли ты. Согласен?

Бен, казалось, заколебался и немного попятился.

— Ха-ха! Испугался! — злорадно оскалился Уилф.

— Да нет, — неуверенно произнес Бен, — просто… мне неохота входить в этот дом. У меня на то есть причины.

Регина ткнула в него пальцем:

— Трус! Трус!

Алекс заслонил собой старшего друга. Паренек был бледен, и колени у него тряслись, но он чуть ли не шепотом заявил:

— Отвяжитесь от Бена! Он уже доказал всем, что он не трус. Я вместо него принимаю вызов!

Уилф с удивлением воззрился на него:

— Ты? Ха-ха! Да я слышу, как у тебя коленки стучат друг о друга. Хочешь сказать, что ты пойдешь к маньяку-профессору?

Алекс стиснул кулаки так, что костяшки пальцев побелели, громко сглотнул и кивнул.

Уилф скрючил пальцы, будто когти, вытаращил глаза и, надвигаясь на Алекса, заговорил загробным голосом:

— Да ты знаешь, дурачок, что тебя ждет в этом доме? Паутина, пауки, крысы, духи давно умерших… и — маньяк!

Члены шайки нервно захихикали, озорники замерли в радостном предвкушении страшных событий. Кто-то даже тихонько завыл, будто привидение. Однако Уилф взглядом укротил их и снова взялся стращать свою жертву:

— Да, да, огромный, бородатый маньяк! И в руках у него громадное ружье! Ну, в такого жалкого шмакодявку, как ты, он, наверно, стрелять не станет. Зачем? Для таких малышей, которые среди ночи нарушают его покой, у него заготовлены длинный острый нож, крюк в потолке и петля на шею!

Бен схватил Алекса за руку и испуганно стал умолять юного друга:

— Не надо, Алекс, не ходи. Он бросил вызов мне, я и пойду!

Но Уилф имел свои соображения на сей счет, он оттолкнул Бена от его защитника. Подлому мальчишке доставляло удовольствие издеваться над Алексом.

— Нет-нет, Бен! Ты не пойдешь, ты уже доказал, что трусишь — не решился сразу принять вызов! Нет, пусть идет он, и пусть его там прикончат. Он же хочет принять вызов вместо тебя, да, Александра?

Эми хотела было прийти на помощь брату, но Бен предостерегающе взглянул на нее, и Алекс ответил Уилфу сам:

— Ладно, я пойду! Только я хочу, чтобы ты в ответ принял мой вызов. Идет? Это ведь по-честному — вызов за вызов!

Шайка одобрительно загудела. По их мнению, это было справедливо.

Уилфа они считали своим главарем, он был большой и сильный, а уж в храбрости его никто не сомневался.

И Уилф понял, что, если сейчас он спасует, шайка потеряет веру в него. Подумать только! Оробел перед таким несчастным, плюгавым губошлепом — Алексом Сомерсом!

— Принято! Только, как говорил твой дружок, если это не глупость какая-то. Ну, что ты хочешь предложить мне, шмакодявка?

Шайка одобряюще захихикала. Уилф выпятил грудь и широко улыбнулся, чтобы доказать своим приспешникам, будто не боится ничего на свете.

Алекс глубоко втянул воздух, словно набираясь смелости.

— Вот тебе мой вызов! Если я пробуду в Доме призрения больше двух минут, ты должен войти туда и вызволить меня!

— Фу, — скривилась Регина. — Раз ты не боишься, наш Уилф, ясное дело, тоже не испугается.

Шайка опять одобрительно зашумела. Все они были уверены в храбрости своего вожака. Правда, сам Уилф эту уверенность не разделял. Он уже ругал себя, что придумал глупую затею с вызовом.

— Ну что ж, уже полночь! — отвлек его от этих мыслей Бен. — Наверно, нам всем надо двигаться к Дому призрения.

— Нам? — бросила на него уничижающий взгляд Регина. — Ты со своим псом можешь идти, куда хочешь! Трус!

«За ногу мне куснуть его, что ли?» — посоветовался с хозяином Лабрадор.

Бен погладил преданного друга по голове: «Ни к чему! Все идет как по-писаному, дружок. Алекс, оказывается, превосходный актер».

Прячась за сиренью, росшей у забора Дома призрения, они подкрались ко входу. Регина посмотрела на часы:

— Двенадцать. Ну, давай, заходи внутрь!

Алекс открыл калитку и боязливо двинулся к дверям страшного дома.

— Иди, иди, там тебя не съедят! — громким шепотом подначивала его Регина, а шайка злорадно хихикала.

Дойдя до дверей, Алекс остановился, потом поднял руку и тихо постучал два раза.

Двери распахнулись, и на пороге вырос Джон, но в каком виде! Будто страшилище из кошмарного сна! На плечах у него, словно широченный плащ, висело одеяло, лицо было вымазано мукой, подглазья зачернены сажей, а из-под верхней губы, словно клыки, торчали стручки бразильского ореха. Дико захохотав, он сгреб Алекса, втащил его внутрь и захлопнул дверь.