Книга четвертая. Корректор реальности. - Олег Языков

А тут, наконец, прочихалось и начальство Службы. Пришел очередной приказ на очередную коррекцию. Да не один приказ пришел…

У меня зазвонил телефон. Кто говорит? Нет, не слон…

— Товарищ капитан! — я решил побыть для разнообразия капитаном, — Помначкар Шевелитько докладае! Ось туточки до вас двое военных доихалы! Вас спрашивають!

— Доихалы, так доихалы. Пропустите их, товарищ Шевелитько!

— Та не можу я, товарищу капитан. То треба вам у штабе порешаты. Будет пропуск – тоды пропущу. Тильки так…

— Ясно! Жди меня, помначкар, сейчас буду!

Кого это к нам ветром надуло? Неужели… Точно! Двумя огурцами, в новенькой, еще не выгоревшей форме, лыбясь во все тридцать шесть зубов, перед КПП топтались Дед с Каптенармусом! Ну, сейчас я вам устрою!

— Здравствуйте, товарищи командиры! Вы ко мне? Ваши документы!

Улыбки на лицах военных несколько поблекли, я нахмурил брови.

— Побыстрее, товарищи, побыстрее! Так… старший лейтенант Могилевский… Хорошая фамилия! Старший лейтенант Пуштун… Еще лучше! А у кого предписание? А чего ждете? Давайте его сюда! Так, прибыть в распоряжение… — я бросил взгляд на часы. — Почему опаздываем, товарищи командиры? Начинать службу с опоздания на нее же – последнее дело для военного человека! Отставить улыбочки! Смир-р-на! Вот так вот. Ждите меня здесь, сейчас вернусь.

— Помначкар Шевелитько! Приглядывайте, товарищ сержант, за этими товарищами. Не нравятся они мне что-то…

Шевелитько закоченел и начал скрести ногтями по кобуре нагана.

— Ну-ну… это лишнее, товарищ сержант! Просто присмотрите за товарищами… я быстро.

Наконец все вопросы пропускного режима были решены. Суровый помначкар пропустил моих гостей, втайне сожалея, что не пришлось тут же, у КПП, шлёпнуть гадов из теплого нагана. Гады шли за мной, сурово сжав челюсти и нахмурившись. Над нашей группой явственно витал суровый дух Устава гарнизонной и караульной службы и железной армейской дисциплины. Идущие навстречу военные невольно переходили на строевой шаг.

На ходу бросив стоящему у калитки в заборе часовому: "Эти двое со мной!", я завел своих гостей на территорию особо режимного объекта.

— Ну, Дедку! А вот теперь давай и почеломкаемся! Теперь уже можно, это наша территория!

— Не буду я с тобой челомкаться, салага! Как был ты вражьим змеем подколодным, так и остался! А еще друг называется… Ты чего нас позорил на КПП?

— А ты и не догадался? Я не вас позорил, я вам репутацию любимцев части создавал! Тех, кого начальство гнобит, все любят и жалеют! Вот посмотришь – вам в столовке самые лучшие куски буду доставаться, и борщ со дна котла, погуще да посмачнее!

Дед немного оттаял и заржал.

— Ну, ты и артист, Салага! Просто комик! Как ты там нас строил! Я даже испугался – а вдруг я и на самом деле опоздал?

— Здорово, Каптенармус, здорово! — мы обнялись. — Кильки-то, пряного посола, привез? Нет, правда? Вот и замечательно! Будет чем закусить… Ну, давайте, располагайтесь пока. Андрей – накрывай на стол. Гостей кормить надо… Тогда и поговорим.

Разговор получился долгим, до самого ужина. А Деда я и не обманул, получается. Ласково поглядывая на него темно-карими украинскими очами, подавальщица Оксана притащила Деду аж две котлеты, а мне – всего лишь одну. Да еще и принесла миску вкуснейшей квашеной капусты с мочёными яблоками. От щедрот, значит! Чувствую – раскормят мне девчата Деда, погубят пластуна – как он теперь на отросшем пузе пресмыкаться-то будет?

Оказалось – ничего подобного! Старого пластуна лишней котлетой не испортишь. Ишь, как он ловко канул в траве, истинно – Чингачгук – Большой змей! Пора и мне…

Шел восьмой день войны. Воскресенье, между прочим, можно сказать – работаем без выходных… Задание на юге мы выполнили довольно легко и особо не заморачиваясь. Что для меня, честно говоря, было немного удивительно. Впрочем – армейский бардак, он и у немцев бардак… В общем, к Львову мы не полезли. Там захваченные запасы горючего немцы уже успешно перебрасывали в передовые базы обеспечения. Да и население там, мягко говоря, не очень дружественное… Резать еще и местных националистов нам было некогда.

Поэтому нас тихо и скромно перебросили поближе к Ровно. Там мы и оторвались на все сто. Быстро установив расположение передовой базы снабжения немецких войск, мы наметили несколько площадок для наблюдения и стали изучать бьющую ключом тыловую жизнь викингов из группы армий "Юг". Жизнь просто бурлила. В том числе – в трубах, заливающих горючку в автобензоцистерны немецких батальонов снабжения. Поэтому большого выбора вариантов как бы и не было. Чем проще, тем оно и надежнее. Единственно чему я уделил особое внимание, так это маршруту отхода. Тут нам ошибаться нельзя, опасно чреватостями будет…

— Ну, что, Дед? Возьмешь гадов?

— Как дунуть-плюнуть… Ты только патроны заряди. Вон, видишь? Еще двенадцать наливняков тащатся. Подождем, пока они в очередь встанут, тогда всех и накроем, чего зря стрелять-то. А то гоняйся потом за ними.

Я передал Деду две обоймы накачанных огнем патронов, и Дед, как я уже сказал, большим змеем скользнул на присмотренную им позицию. А мы приникли к биноклям. Благо – отрофеились уже…

На расстоянии километра в два все было видно просто отлично. Закачанные под пробку автоцистерны какой-то солдатик с флажками отгонял от соски. Колонна стоилась на выезд. Нетерпеливо гудя, пустые машины толкались у заправочных шлангов. Пора вроде?

Да, пора. Часто ударили выстрелы винтовки Деда. Над базой снабжения вспух огромный, красно-багрово-черный клуб даже не взрыва… Нет, это больше всего напоминало извержение проснувшегося с бодуна вулкана! Живых там, в этом ревущем огне, остаться просто не могло.

— Все, ребята, сворачиваемся! Пошли, пошли! Быстро ко мне!

Дед плюнул на маскировку и подбежал, загоняя очередную обойму в свою прожорливую винтовку. Ему уже много пришлось пострелять, жалоб, что характерно, со стороны противника пока не поступало… Я мельком окинул взглядом свое воинство и, в четыре прыжка, перенес группу на заранее выбранную лёжку.

— Обед, тунеядцы! Андрей, кашеварь давай!

— А что – "тунеядцы, да тунеядцы"… Ты сам виноват – никому кроме Деда и пострелять-то не даешь. А я только и знаю, что готовить…

— Не бурчи, Андрей! Сам такую долю выбрал. Боец должен стойко переносить тяготы военной службы! Да не горюй ты – еще настреляешься, по самое "не могу". Давай я тебе лучше подсоблю… Каптенармус – ты в охранение, Дед – можешь отдыхать, заслужил, третью базу раздолбал уже.

Дед, довольный, лишь ухмыльнулся и откинулся в тенечке на траву. Каптенармус мышкой шмыгнул в кусты и пропал. Я подвел руку с клубочком под котелок и дал жару. Обед мы сегодня заработали… Я даже расщедрился на "наркомовские".