Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Снаружи отбушевала и утихла огненная буря, ловушка неподвижно застыла в провале Ничто меж слоями реальности. Хедин с досадой сжал кулаки — вернее, это сделала его память тела, потому что никаких кулаков у него сейчас не было. И проницаемая вроде бы для силы западня не пропускала его, даже сожмись он в мельчайшую частицу сущего и попытайся проскользнуть между слагаемыми тёмной сферы.
Спокойствие, Познавший. Ты найдёшь выход.
— Вон он, Владыка!
Альвийка, казалось, почти пришла в себя, но лекарь Фиделис, когда другие не видели, лишь качал головой да держал Айвли за запястье, и лицо врачевателя при этом оставалось мрачно.
На щеках оружейницы горел лихорадочный румянец, глаза расшились, блуждали; губы же, напротив, посинели. От такого у любого лекаря ум зашел бы за разум.
Вокруг них быстро угасали последние отсветы канувшего в бездну пламени. «Наверху» догорали руины Асгарда; ничего не осталось ни от фальшивого Иггдрасиля, ни от Четвёртого Источника.
— Здесь было нечто… — заметил Фиделис. — Нечто, связывавшее родник наверху с… с… нет, не знаю. Не нахожу слов. С чем-то совершенно неестественным.
— Остался пепел, — вставил Робин. — Даже я чую.
— Тропа из пепла, — согласился Ракот. Он сейчас вновь пытался вернуться в человеческий вид, но получалось плохо: тень, вся сотканная из клубящейся тьмы, лишь лицо оставалось прежним. Выглядело это жутко, даже привычные ко всему подмастерья Хедина ёжились и старались не глядеть прямо. — Сейчас… надо вытянуть брата…
Чёрная блистающая глобула плавала невдалеке; точнее, медленно тонула, как и Владыка Тьмы со спутниками. Неторопливый поток силы увлекал их «вниз», как казалось, прочь от равнин Иды, где медленно догорали сейчас развалины Асгарда.
Вглубь, сквозь истончившееся сущее.
Казалось бы, как может сущее «истончиться»?..
…Там, наверху, остались уцелевшие воины их с Хедином армии. Тёмные и Светлые божки и боги, подмастерья Познавшего Тьму, иные воины, сохранившие себя среди огненной стихии остатки Тёмных Легионов. Но самое главное им не удалось — овладеть Источником и обратить его в тёмный двойник Урда, ведь затенить светлый ключ в сердце Обетованного он, Ракот, так и не решился.
А теперь Источника нет, брат Хедин — в ловушке; ну да, конструкты большей частью перебиты, сгорели, рассеяны, но своё дело они сделали — Источник не достался Новым Богам.
Значит, или жертвовать Урдом, или… или Познавший Тьму вновь измыслит очередной из своих хитрых планов.
Только что он теперь может? Что у них осталось, кроме как обратить пресветлый Урд в тёмный, извергающий Тьму ключ?
Восставший не выдержал — зарычал.
У него под ногами — сейчас двумя колоннами клубящейся чернильной темноты — остался зелёный клочок травы, живой земли с равнин Иды, вырванный из их лона магией.
— Возвращаемся, — хрипло бросил Хозяин Мрака. — И забираем с собой эту мышеловку. — Он указал на заключившую в себе Хедина чёрную сферу. И закончил просто потому, что не мог не сказать: — Или мы что-то измыслим вот прямо сейчас, или всё кончено. Придёт зелёный лёд.
Его выслушали молча.
Пузырь поднимался вверх, Ракот протянул руку — она обернулась потоком тьмы, обхватила, обняла ловушку с Хедином.
И медленно-медленно потащила следом за ними.
Глава 3. Клара Хюммель, Сфайрат, Скьёльд, Гелерра; Матфей и Царица Ночи
Клара Хюммель застыла, сжимая Иммельсторн, Деревянный Меч. Рукоять клинка ещё тепла — потому что прежняя его хозяйка, золотоволосая эльфийка в мокром от крови зелёно-серебристом одеянии, застыла бездыханной, и никакие снадобья, эликсиры или даже заклинания помочь уже не могли.
Реальность плыла вокруг чародейки, она не понимала откуда, из какого видения или из какого мира свалилась на неё эта эльфка-воительница, с какими «серебряными латами» («Silfur herklæði») она сражалась и причём тут гном («Dverg») с оружием, что мечет огонь; что всё это значит?..
Туманные занавесы опустились вновь, исчезли ряды воинов в серебристого цвета броне, исчезли противостоявшие им эльфы-лучники, зеленокожие гоблины, что тоже торопились к месту схватки, словно боясь опоздать.
Клара осталась одна. Одна, под кроною Отец-Дерева, Древа, от которого пошёл весь этот древний лес, и ветви его, казалось, протянулись над всем миром, на тысячи лиг, покрывая и медвяные луга, и сухие степи, и безводные пустыни, затеняя даже великие моря.
Где муж, где остальные спутники, где эта белокрылая девица, так нагло вешавшаяся на шею её дракону? Где чародей Скьёльд, в конце концов?..
Чародей Скьёльд. Который знает, где её дети.
Клару словно обожгли кнутом.
Хотелось слепо броситься вперёд, найти этого проклятого колдуна, снести ему башку с плеч, вогнать клинок в пузо по самую рукоятку!..
Он, конечно, спас в своё время Зосю, но у всякой благодарности есть пределы.
«Не жди ничего, чародейка. Ты приняла Иммельсторн — внемли теперь его зову!..»
Звучал голос только что умершей эльфийской воительницы.
«Отомсти за всех нас, Аэнна. Пусть они надолго запомнят наш гнев!..»
Гнев — и всё?
«Нет, не всё, Аэнна. Деревянному Мечу нужда сила — много силы, очень много! — чтобы остановить главного врага, врага, который поглотит всех вчерашних врагов и друзей, не делая различий. Иммельсторну нужна сила — дай её ему!..»
— Как?! — вырвалось у Клары.
«Срази противостоящих тебе. Срази покушающихся на Иммельсторн. Деревянный Меч народа Дану — не про них и не для них!..»
Ветви Отец-Древа мягко шелохнулись, осторожно коснулись волос Клары, словно мать, напутствующая дитя перед первым боем.
«Подними Меч и иди. Древние чары жестоки и безжалостны, но порой иного выхода не остаётся. Кто-то должен поднять ритуальный нож и отворить грудь жертве — иначе их, жертв, окажется куда больше».
Магия крови, разумеется. Магия крови, которую не преподавали в Академии Долины Магов (равно как и некромантию).
Иммельсторн удобно лежал в ладони — поистине «меч, который есть продолжение твоей руки».
Клара знала, что должна бежать, должна что-то сделать, потому что все они — девочка Ирма, бывшая ученица, волк Серко, сделанный руками её, Клары, маг Скьёльд, который, как ни крути, но спас Зосю, дракон Сфайрат, любимый, муж, отец её детей, даже… даже белокрылая адата Гелерра со смешной её и глупой ревностью — все они сейчас дрались насмерть, прикрывая её, Клару.
Они нуждались в ней, и она должна была возвращаться.
И всё-таки она мешкала.
Голос Иммельсторна звучал в её сознании, словно шелестели
