Записки о капитане Виноградове (сборник) - Никита Филатов

Такое поведение прибывшего не то чтобы расстроило, но озадачило изрядно.

Владимир Александрович надел на себя казенное обмундирование, провел рукой по волосам. Сунул ноги, не зашнуровывая, в кроссовки – и отправился к себе в комнату. До обеда еще оставалась куча времени…

Аудиенции Виноградов удостоился только к вечеру.

– Эй, Пронин! Тебя к Полковнику.

Сосед зашел в блок, чтобы переодеться, – по здешним правилам штатская одежда допускалась во время ужина и торжественных мероприятий.

– Иду! – Нервы ни у кого не железные, поэтому Владимир Александрович с каждым часом все больше и больше не находил себе места. – Чего он?

Это вырвалось само собой, на ответ Виноградов не рассчитывал – и правильно. Освальд только пожал плечами:

– Тебе виднее… – Считалось, что все, что рассказывал о своем появлении в лагере милицейский майор, – не более чем «легенда» прикрытия. Сосед не верил ни одному его слову, но полагал, что каждый имеет право блюсти конспирацию. Он процитировал Вишневского: – Мы в детстве все не доиграли в прятки!..

– Ну, бывай здоров. – В сущности, против Освальда Владимир Александрович ничего не имел.

– Не задерживайся, там уже начали потихоньку обмывать.

– Это обычно бурно проходит? – неожиданно для себя поинтересовался Виноградов.

– Увидишь… Смешно, конечно, смотреть, но – есть все же какой-то кайф! Переступил человечек – как у Достоевского Федора Михайловича.

– Это ты в физкультурном училище «Преступление и наказание» прочитал?

– Нет, – серьезно ответил Освальд. – Это в Штатах, пока на «фильтрации» находился. Времени уйма была, там от нечего делать и не то прочитаешь.

Виноградов вспомнил рассказ соседа о том, что перебежал он к американцам чуть позже, чем надо, – раньше над каждым офицером из «советского блока» тряслись, на руках носили, а когда Освальд спохватился, таких, как он, уже дюжинами считали. Что, естественно, сбило цену на дезертиров и изменников Родины – по законам рынка, предложение намного опередило спрос.

– Все, иду!

– Так не опаздывай. – «Огневой» инструктор уже ощупывал подбородок, прикидывая, не стоит ли побриться еще разок.

Прежде чем постучаться в дверь, Владимир Александрович наспех, незаметно перекрестился. Темнело, через открытые настежь витринные окна «салуна» на двор выплескивались аккуратные прямоугольники иллюминации и какая-то музыкальная попса.

– Р-разрешите? – Виноградов постарался, чтобы это прозвучало как можно увереннее.

– Да, заходите!

Полковник сидел за рабочим столом, стандартным и безликим, как и остальная обстановка. Никаких портретов, знамен, гербов… Все чисто функционально и абсолютно современно.

– Посмотрите сюда… Узнаете?

Наполовину развернутая карта, очевидно, представляла собой цветную компьютерную обработку спутниковой или аэрофотосъемки. Изображение было настолько подробным, что вполне различимы оказывались не только отдельные здания – глаз Виноградова непроизвольно задержался на крохотном цилиндрике дворового колодца. Трасса перегораживалась угловатыми контурами блокпостов, неподалеку от перевала объектив застал движущуюся на север бронеколонну.

– Это – тот самый район! – уверенно констатировал Владимир Александрович. Сориентировавшись от омоновской базы, он без труда нашел место, где последний раз повстречал Батенина, – Здесь…

Но на карте уже имелись карандашные пометки – как раз от того рокового поворота тропинки, назад к селу, потом резко в сторону… Маршрут отхода был неожиданным, но, пожалуй, в конкретной ситуации единственно верный. «Интересно, – подумал Виноградов, – вот, значит, где у них была временная база!» Судя по всему, Полковник решил проверить доклад Батиного «куратора»?

Однако Владимир Александрович в очередной раз ошибся. Хозяин кабинета довольно равнодушно загнул опознанный гостем участок карты и раскрыл другой, соседний:

– Тут бывали?

Виноградов молчал, не зная, что следует ответить. По идее, это были горы – район, контролируемый бандформированиями оппозиции. Приграничье, отсеченное от сопредельного государства редкой цепочкой одичавших, постоянно осажденных и обстреливаемых застав.

Первый раз Владимир Александрович очутился здесь очень давно, еще в относительно мирные времена, гоняясь за выкраденными из Прибалтики ядерным зарядом. Потом несколько лет не только он – вообще ни один русский, тем более в форме, в этом районе не появлялся иначе как в качестве пленного или заложника. В последнюю командировку в качестве корреспондента Объединенной газеты федеральных сил Виноградов один раз летал к пограничникам, сопровождая концертную бригаду, а потом еще сподобился поучаствовать в неудачном рейде армейского спецназа… Тогда с огромным трудом преодолели несколько километров минированной дороги, сожгли то, что, по данным разведки, считалось «учебным центром террористов», и спешно убрались восвояси. Мало кто знал, что основной цели операция не достигла, – планировалась ликвидация группы авторитетных полевых командиров, прибывших на встречу с зарубежными спонсорами. Но то ли сборище перенесли, то ли произошла утечка информации… Во всяком случае пришлось дать традиционно-победный материал на сотню строк и монтировать его с фотоснимками захваченного еще прошлой осенью стрелкового арсенала.

По сводкам, войска потеряли двенадцать человек убитыми и значительно больше – ранеными. С тех пор, насколько слышал Виноградов, в горы никто не совался.

– Так вы бывали тут? – повторил Полковник.

– Приходилось.

– Местность знаете?

– Нет! – вполне ответственно признался Владимир Александрович. – Там же зона оппозиции, она контролируется…

– Я знаю, кем она контролируется! – оборвал собеседника хозяин. Чем-то рассерженный, он придвинул к себе конверт из грубой желтоватой бумаги и высыпал из него прямо на карту несколько черно-белых снимков: – Посмотрите. Ваше мнение?

Сверху оказались фотографии, изображавшие мрачного, чем-то отдаленно похожего на Полковника человека: лет от сорока до шестидесяти, ярко выраженный кавказец. Усы, шрам над бровью… Только один раз этот господин снялся без головного убора – в остальных случаях его наголо выбритый череп прикрывала овчинная шапка. И постоянно – в окружении плотной группы вооруженных джигитов: сзади, по бокам, на некотором удалении. Менялись спутники и собеседники, но физиономии охраны оставались одними и теми же. Не испорченные интеллектом…

Снизу, в пачке, лежали два снимка – совсем другой человек, значительно моложе, с характерной мирной внешностью. Сначала он сфотографировался в очках – оправа была профессорская, дорогая и вполне гармонировала с демократичным джемпером. Второй снимок не мог не вызвать у Виноградова улыбку: тот же очкарик стоял перед объективом в полной экипировке российского милиционера.

– Ну? Что скажете?

– Что же… Этот – личность известная, кто же не знает Магаева?

– Лично встречались?

– Нет! – рассмеялся, забыв на секундочку о своих опасениях, Владимир Александрович. – Только по телевизору да в газетах… Иначе бы мы с вами не общались.

Полковнику пришлось согласиться. Начальник штаба вооруженных сил непримиримой оппозиции Магомед Магаев воевал с Россией не первый год, часто выступал от имени своего президента на пресс-конференциях и категорически отказывался от участия в переговорах с федеральным командованием.

Поговаривали, что именно он санкционировал все наиболее громкие террористические акты в истории конфликта, и еще ни один пленный живым из его ставки не возвращался.

– Та-ак! – Полковник удовлетворенно кивнул. – Еще?

– Про второго ничего сказать не могу. Не встречались.

– Ничего не смущает?

– «Липа» явная, – пожал плечами Виноградов.

– Почему? – заинтересовался Полковник. Чувствовалось, что именно такой реакции он ожидал.

– Ну, во-первых, форма на нем сидит как на корове седло. Рукава длинные, шапка на ушах…

– Может, так выдали?

– Это новобранцу в армии так могут выдать! Но уж никак не старшему офицеру… он ведь майор у вас тут?

– А еще что?

– Бриджи! Что-то я не видел ни разу, чтоб милицейские офицеры носили бриджи со шнурованными ботинками. Хотя, конечно… И нашивка на рукаве – такие раньше к парадной форме сержантам полагались, их уж не выдают давным-давно.

– Спаси-ибо. Все?

– Достаточно, – Владимир Александрович всегда удивлялся халтуре иностранцев, снимающих о нас фильмы, – взять ту же смешную «Жару» или боевик про советскую подводную лодку с морскими пехотинцами в красных косоворотках.

– Хорошо. Идите! – Полковник принялся складывать фотографии обратно в конверт.