Змеиная Академия. Щит наследника. Часть 2 (СИ) - Шеллар Аэлрэ

Рин смотрела прямо — она не осуждает его, но и не знает настолько хорошо, чтобы судить о поступках.

— Вопрос снят. Нет. Ответ устроит? — сухое.

— Да, — так же коротко. Во взгляде нет вызова и извинений — только молчаливое принятие.

С остальным они разобрались быстро. Братья стащили трупы в одну кучу, а Лэйри стоило попросить землю, как тела тут же рассыпались трухой, впитываясь в нее. Теперь о месте схватки почти ничего не напоминало. Ллиотарен ушел около пятнадцати рий назад, забрав с собой усыпленную жертву — портал перед ним открылся неожиданно для остальных, хотя Рин о таком варианте событий подозревала. Эскайр позаботился, чтобы будущий источник его могущества доставили к месту его силы. Киоран отправился с ним. Да, друг разрывался и не хотел уходить и оставлять их в такой сложный момент, но… там он был нужнее. И помощь в проведении ритуала, и помощь после — ведь живой Ллиотарен будет слабее новорожденного ужика.

Сама Рин с ними пойти не могла — ее тянула связь с Нильяром, а тревога сменилась страхом, ядом разливающимся по венам. Они что-то не учли, где-то просчитались… Да, императрица обезврежена, да, она умна и хитра, но не стоит забывать о том, что по силе она из всех заговорщиков самая слабая. Есть ли шанс выбраться из более хитроумных ловушек и сможет ли в этом помочь хоть как-то она?

— Рин, — сидящая на ее хвосте подруга легонько сжала ладонью плечо, потянувшись, — успокойся. Перестань так себя накручивать, наследник, он… очень сильный маг.

— Я знаю, — дыхание перехватило, слова застряли в горле, — но если с ним что-то случится… это будет моя вина, понимаешь? Я должна его защищать, даже если я слабее, я его Щит.

— Он бы меньше всего на свете хотел, чтобы ты пострадала, ты пока не их категории, — сердито оборвала фэйри, щуря глаза.

Каэрхи в спор не вмешивались, просто держась рядом. Они были на полпути к северо-западной окраине столицы, куда ее вела пусть и притупленная, но четкая нить связи с ал-шаэ.

В этот момент все и случилось — как и все беды, тоже внезапно. Просто вмиг вспыхнула болью, дрожа, их связь, она пошатнулась, не упав только благодаря подскочившим братьям. Лэйри тут же спрыгнула, хватая за руку. Но все это было неважно, сейчас их не было рядом, да и ее здесь не было. Сознание упало в обжигающий котел чужих эмоций, в котором злость и отчаянье боролись с безумной болью, пронизывающей с ног до головы. Не сразу Рин смогла понять, что это эмоции Нильяра, что она сейчас в его сознании — полностью открытом и корчащимся в агонии.

Это стало ударом. Он всегда казался неуязвимым, непробиваемо спокойным. Что произошло? Где-то там, на плитах переулка с закопченными стенами ее тело сводило от невидимой боли, а здесь она пыталась не раствориться в нем, не потерять себя, но и его не потерять.

— Яяяяяр, — шипение, рык, стон.

Чужое яркое ошеломление. Сейчас он вовсе не казался таким бесстрастным, хотя действительно мешанина чужих эмоций быстро приходила в порядок, упорядочивалась, успокаивалась, как по мановению руки. Вряд ли кто еще так смог бы. Чужая невидимая рука подхватила ее сознание, собираясь вышвырнуть без разговоров, но она увидела достаточно, чтобы остаться. Чтобы ни случилось.

— Либо мы выживем оба, либо… мне не нужна жизнь без тебя, Яр. Можеш-шь считать меня сентиментальной влюбленной дурой, но я лучше сдохну сейчас рядом, если не смогу помочь, чем всю жизнь буду существовать с дырой вместо сердца.

Такое же холодное спокойствие, как и всегда, но, поздно, милый. Она уже ощутила его эмоции Она уже испытала его любовь, пусть он сам не смог бы дать названия тому вороху чувств, которые к ней испытывал.

— Ты слишком слаба, — наконец, откликнулся устало иршас, — даже я не мог бы предположить настолько изощренной ловушки, настроенной на твою кровь. Ведь мы уже смешивали кровь, и несколько капель позволили на миг пробить мою защиту. Илшиардена… — пауза на долю мгновения — здесь сейчас нет, как и Эрайша — его отвлекли теперь, а потом будет уже поздно, паразит уничтожит мое сознание с моей же помощью, — голос Нильяра звучал приглушенно, но совершенно спокойно. Как будто бы это не он сейчас умирал из-за их связи.

Рин слышала о таких проклятьях — вот только не было идиотов их применять — за одного такого подселенного паразита проклинающий платил большей частью своей души, угасая затем долго и мучительно вслед за своей жертвой. Мысленно стиснула зубы. Это только ее змей и никакой смерти она его не отдаст.

— Скажи только одно. Без всяких но, без скидок на мою слабость и отсутствие опыта — есть ли для меня шанс тебе помочь?

Ее тело там, на руках друзей, обмякло, тяжело дыша. Его тело корчилось на камнях, оставляя борозды когтями, в окружении его гвардии. Молчание было таким долгим, что, казалось, избранник не ответит. Проклятье, упрямая змеюка. Не пытать же его? Видимо, Нильяр слышал все ее мысли свободно — раздался ответный хмык и бесцветное:

— Да, можешь.

— Ну? — клещами, что ли, вытаскивать, по чешуйке, чтобы признался?

— Ты должна… — голос ослабел, прервался на тари, но тут же снова окреп, — открыться мне. Полностью, — отрывисто прошипел, стискивая зубы, — открыть мне свою душу, свое сознание, свою силу. Так, чтобы она сплелась воедино с моей. Так давно уш-ше не делают… — мучительное молчание, словно он на что-то решался. Видно было, что просить ал-шаэ не привык и не желал ни от кого зависеть даже на пороге смерти, гордец, — это мучительно. Мы будем друг у друга как на ладони, мы увидим даже то, что давно забыли сами, понимаеш-шь? Ни единой тайны, ни одного шанса на то, что мы хоть что-то сможем друг от друга скрыть. Нас больше не будет по отдельности… никогда. Разлука больш-ше, чем на несколько дней, обернется мукой, а умрет один, в тот же итор уйдет и другой… Ты понимаеш-шь, на шш-што себя обрекаеш-шь?

Звучит страшно. Но только не тогда, когда рядом с тобой умирает единственное существо. Если у жизни любимого змея есть цена — что ж, никакая не будет слишком большой. Лишь бы жил дальше, а она заплатит по любым счетам.

«Я помогу», — внезапно откликнулся в разуме Нильяра чужой голос, пробирая до дрожи. Он весь, казалось, состоял из ледяного шипения.

«Твой бог немного занят, девочка, но я ему задолжал, да и не могу оставить своего Посвященного в таком состоянии. Пусть будет так, я сумею немного облегчить крепость ваших уз, если ты согласишшшш-шься…»

Шелест невидимой чешуи. Высверк колдовских изумрудно-зеленых змеиных глаз с вертикальным зрачком. Черноту сознания словно укутало огромным хвостом, отгораживая от внешнего мира, позволяя немного расслабиться им обоим, передохнуть. Вопреки всем законам Шъяраншасс, Великий Змей иршасов, пришел на помощь, когда его ожидали меньше всего.

— Ты никогда не просил у меня ничего, даже в самые худш-шие дни, — шипение было почти нежным. Возникло ощущение, что Нильяр впервые успокоился, чудовищное напряжение внутри него исчезло, — поэтому теперь я с-сам помогу тебе. Ты долго ещ-ще долш-шшен прош-шшить, нас-следник.

Невидимое тяжелое дыхание, ледяное касание собственной силы и тихая молчаливая мольба где-то «веселящемуся» Эскайру. Помоги. Я слишком много прошу у тебя, наверное, и слишком часто. Но ведь и отдать готова не меньше. Он — вся моя жизнь. Помоги…

Чем дольше ждешь, тем больше страха, лучше уж поскорее развязать этот проклятый узел.

— Давайте… Я готова, — только голос чуть подрагивает, но внутри сомнений в правильности происходящего нет.

— Хорош-шшооо…

— Давай…

И — ответом — далекое эхо, окутывающее знакомой прохладой дара.

— Давай, змейка…

Она отпустила себя. Мысленно раскрылась, распахнула каналы, выпуская бурлящую и царапающуюся магию наружу. Обняла измученное сознание Нильяра, чувствуя в ответ такие же крепкие невесомые объятья ментального поля. Забери. Я здесь, я твоя, и вся моя магия — тоже. А дальше… они словно рухнули в кипящий океан, который мотал нещадно, тряс, как криво сбитый плот, обжигал кожу, накрывал с головой, так, что было просто не вырваться. Может, она бы не выдержала этой муки, сдалась, она уже почти забыла, что и зачем происходит здесь, да и кто она, и кто тот, кто так бережно и сильно ее к себе прижимает.