Хардкор для мажора - Татьяна Герман

оправдались. Когда стражники подтащили меня к массивной двери, обитой кованым железом, индикатор здоровья показывал остаток в четырнадцать хитов.

— Смотри за ним, я сейчас, — сказал Краус напарнику и исчез за дверью.

Спустя минуту он вернулся, снова подхватил мое избитое тело и втолкнул внутрь. Переведя дух, стражники кинули меня на пол и ушли. Следом по каменному полу протопали тяжелые сапоги, их хозяин запер два замка, закрыл засов и приблизился ко мне.

— Вставай!

Голос был низкий, глухой и чрезвычайно самодовольный.

Покачиваясь, я с трудом поднялся и посмотрел на него — здоровенный, широкоплечий, в кожаном фартуке на голое тело, из-под которого торчат руки с огромными бицепсами. Я сам не маленького роста, но этот фрукт был почти на голову выше меня. На фартуке явственно виднелись пятна застарелой крови. А над головой светилась надпись:

Акоста, палач

Да уж, повезло…

Воздух здесь был прохладный и настолько влажный, что даже дышалось с трудом. Я скользнул взглядом по комнате. Глухие кирпичные стены без окон, масляный фонарь под потолком. В углу дыба, целая коллекция кнутов, арсенал то ли хирургических, то ли столярных инструментов, аккуратно уложенных в ряд. Рядом перекладина с веревкой, кончающейся петлей, какое-то жуткое сооружение из шестов и колес, цепи, кандалы, железная клетка, колодки. Жесть.

Тревожно засосало под ложечкой: вряд ли удастся приятно провести здесь время. Похоже, это одна из комнат той самой башни Стонов, о которой рассказывал капитан. Накаркал, гад, со своей экскурсией!

Палач тяжелым шагом двинулся ко мне. Его темные глаза плотоядно блеснули под тряпичной полумаской. Он протянул руку, меня обдало струей холодного воздуха, и... боль прошла.

Здоровье: 100/100

Не понял. Этот урод палач или Айболит?!

— А теперь слушай внимательно, парень, — пробубнил Акоста. — У меня к тебе всего три вопроса. Где жемчужина? Кто тебя послал? И как ты смог проникнуть в сокровищницу? Задавать их тебе я больше не стану, будем просто общаться. Долго или нет — зависит от тебя. Если мое общество тебя утомит, ты говоришь «стоп», отвечаешь, и мы прощаемся. Правила ясны?

— Яснее ясного. Пообщаться я…

— Угу, угу, — пробурчал палач, не дав мне договорить. — Перед хорошим общением нужна хорошая разминка.

Он сорвал с меня рубаху, коротким движением толкнул в грудь, я полетел назад и ударился спиной об стену. Нет, не об стену, а о висящую на ней пластину, утыканную металлическими шипами. И нет, не ударился, а нанизался на нее, точно туша на мясокомбинате.

Потеряно 9 хитов

Потеряно 7 хитов

Потеряно 9 хитов

Потеряно 8 хитов

Потеряно 10 хитов

Потеряно 7 хитов

Потеряно 8 хитов

Потеряно 6 хитов

Я взвыл от боли, изо рта хлынула кровь, а Акоста снова подлечил. Рванул на себя и опять ударил о шипастую пластину.

И вылечил.

После такой разминки переходить к плотному общению совершенно не хотелось: судя по арсеналу инструментов, «красноречия» у этой сволочи хоть отбавляй. Признаюсь, мелькнуло искушение назвать имена Маури и Баси, но я все же решил придерживаться выбранного плана. Смерть здесь ненастоящая, а пытки уж как-нибудь перетерплю.

Снова толчок, снова оглушительная боль, и снова лечение.

После четвертого раза стало ясно — пора что-то предпринимать, или я попросту свихнусь. Нужно придумать что-то такое, что выведет этого изувера из себя. И он, не рассчитав силы, отправит меня на респ.

Выждав момент очередного исцеления, я извернулся и со всей дури пнул Акосту в пах.

Бездоспешный бой +1. Текущее значение: 12

Лучше бы я этого не делал. Будь у меня вместо ноги металлическая рельса, то она погнулась бы. Походу, этот придурок свои фаберже заковал в броню.

Я взвыл и повалился на пол.

— Хорошая попытка, парень, — ощерился палач. — Но глупая.

Из ниоткуда в его руках, точно у фокусника, появилась плеть. Он размахнулся и что было силы полоснул меня ею. Еще удар, и снова лечение. И по кругу.

Засмеявшись окровавленным ртом, я прохрипел:

— Я понял, почему ты выбрал эту работу. У тебя там протез. С бабами не получается, вот ты злость на людях и срываешь.

Глаза Акосты сверкнули нехорошим блеском. Он подскочил ко мне, но я успел схватить колченогую табуретку, стоявшую у стены, и вдарить по нему. Вернее, не вдарил, а размахнулся. Потому что он одним взмахом ладони размолотил ее в щепки. Осталась лишь обломанная ножка, торчащая из треснувшего сиденья, которое сейчас волчком крутилось по каменному полу. Играючи разделавшись с моим оружием, плач схватил меня под мышки и, точно пушинку, поднял в воздух.

— Зря ты это сказал! — прошипел он.

Ого! Похоже, в самую точку попал.

— И что ты сделаешь? — спросил я, повесив на лицо наглую ухмылку. — Подлечишь?

— Думаешь, не понимаю?! — зарычал он. — Хочешь, чтобы я сгоряча тебя грохнул? Не выйдет, парень!

Да, походу, не один я такой умный, каждый попадающий сюда игрок мечтает о смерти и перерождении.

Акоста опустил меня на ноги, скастовал лечение. И в мое солнечное сплетение прилетел такой удар, что я забыл, как дышать.

Потеряно 38 хитов

— Неплохо для импотента, — усмехнулся я, оседая на пол и незаметно беря щепу от почившего табурета.

— Сволочь! — заревел палач и снова поднял меня.

А вот и наш ответ Чемберлену! Резким тычком я вонзил в его наполненный злостью зрачок кусок деревяшки. Что, не ожидал?

Казалось, от вопля Акосты сейчас рухнут стены. Он, точно обезумевший, схватил меня за руку и переломил ее через колено.

Потеряно 59 хитов

Острый обломок белой кости вылез наружу, в голове зашумело, в глазах поплыл туман, и я отключился.

Очнулся, когда Акоста окатил меня ведром холодной воды. С трудом разлепил веки — надо мной висела самодовольная рожа палача. Как ни странно, он смотрел на меня двумя вполне целыми глазами, только полумаска с левой стороны пропиталась кровью, а на фартуке добавилось грязно-бурых подтеков. Видимо, этот эскулап может исцелять не только своих подопечных.

— Ну что, сволочь, оклемался? Похоже, тебе требуется особый подход в общении. И поверь, им я воспользуюсь с истинным удовольствием.

Я попытался дернуться, но не тут-то было. Мое тело распласталось на деревянном столе. Ноги и руки, раскинутые в стороны ладонями вниз, надежно крепились толстыми кожаными ремнями.

Пока я соображал, как от них избавиться, Акоста исчез из поля зрения. Но вскоре появился с увесистым молотком