Славянская мечта - Артем Шампанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему сняли?
– Вы приказали снять и отправить туда на прошлой неделе, говорили, что там лицо города и это самое важное. Вот и переехали.
– Я правильно вам сказал! А вы, недоделав одно, бросились делать другое! Вы что, совсем не соображаете? Думаете, можно бросить все вот так, не доделав, и съехать? В конце концов, есть утвержденный план проведения ремонтов, графики! А это черт знает что! Думали, я не узнаю? Немедленно исправить все и доложить!
На практике это означало, что бригада дорожных рабочих со всем своим инвентарём: катками, передвижными котлами для топки битума, вагончиком для рабочих и так далее, неделю переезжавшая из центра на окраину, теперь будет переезжать неделю обратно, а потом снова. Вот, оказывается, почему иногда появляющиеся на улице рабочие в оранжевых спецовках исчезают, так и не приступив к работе.
– У меня ещё вопрос! – не унимался Иван Иванович. – Какой идиот догадался строить из дерева новое ограждение по периметру базы материально-технического обеспечения? Это мы так меняем облик нашего хозяйства?
– Я спрашивал у вас, – дрожащим от страха голосом заблеял директор вышеупомянутой базы, – каким должен быть новый забор, вы сказали: «Таким, как был!».
– Идиоты! Я имел в виду цвет! А сама конструкция ограждения должна быть из железобетонных панелей! Это даже детям понятно! Сейчас только идиоты из дерева строят. Дерево быстро гниет, и через пару лет придется строить заново! А вы вообще думать не хотите!
– Иван Иванович, – нерешительно обратился к патрону ещё один из присутствующих, директор асфальтобетонного завода, – на асфальтном ограждение разрушено, я дал уже команду готовить под новое панельное ограждение.
– Куда это вы так торопитесь? Вы у меня спросили? Вам там и деревянного хватит!
– Так ведь сгниет через пару лет…
– Хорошо покрасите – не сгниет! Вы на окраине промзоны – там никто не видит.
Двойные стандарты в похожих ситуациях – вполне привычное дело для Сельского. Предугадать мнение шефа не удавалось даже самым ярым подхалимам. Правильное мнение в этой огромной организации могло родиться только у босса, все остальные, по его мнению, недалёкие, глуповатые бездельники, занимающие свои должности исключительно благодаря доброму сердцу чуткого руководителя. Без одобрения шефа, к примеру, руководители структурных подразделений не решались даже на устную похвальбу в отношении простых рабочих. О принятии каких-либо более серьёзных решений самостоятельно – не могло быть и речи. Все только с предварительного разрешения шефа, даже в мелочах. От этого организация выглядела слегка парализованной, невозможность самостоятельно действовать превратила топ-менеджеров подвластных структур в заторможенных исполнителей.
– А где этот… как его?.. э-э-э! Гурман?.. с гранитного карьера?
Босс пробежал глазами по присутствующим в кабинете и, обнаружив интересующую особу, остановил свой знаменитый взгляд на потенциальной жертве.
– Шо у нас за перебои с добычей? Шо у вас там вообще происходит? Почему карьер не работает?
– Месяц тому мы сделали огромный задел вперёд по заготовке на складе щебня. Я задумался о профилактике оборудования и техники на карьере…
– Шо сделал?.. Задумался!.. Чем!?.. Чем вы там могли задуматься? Вы что, хотите сорвать нам работу?! Он задумался!!! – возмущение шефа становилось неистовым.
– Щебень есть, его много, еще надолго хватит, – лепетал в свое оправдание Гурман, – а мы уже заканчиваем с ремонтом и скоро начнем добычу.
– А если не хватит? Вы со мной посоветовались? Заадуумался он! – продолжал лютовать Сельский, – Задумчивый, што ли?
Перепуганный и униженный Гурман молчал, понимая, что это единственно правильная модель поведения в ситуации с разбушевавшимся шефом, позволяющая не только выжить, но и уйти с минимальными потерями. Доказывать, что заготовленного щебня хватит, и процесс производства дорог не пострадает – бесполезно. Самостоятельные решения карались беспощадно.
– Значит, так! С такими вот задумчивыми я буду бороться серьёзно! Иначе так мы никогда не наведем порядок! Если вы не научитесь работе в коллективе, то нас ждет крах! Вместо того, шобы посоветоваться со мной и поступить правильно… «Я задумался…», – сильно повысив голос на последнем слове, перекривил подчиненного Иван Иванович. – Задумчивым здесь не место! Задумчивые пусть улицы подметают! У нас здесь вопросы поважнее.
Каждая сказанная фраза, каждое слово, произнесенное шефом автодорожников в собственном офисе, обречены на гениальность и признание в коллективе. Цитировать босса все чаще становилось признаком принадлежности к когорте особо приближенных, а поэтому и разделяющих мнение Ивана Ивановича. В разговорах слово «задумчивый» с того дня превратилось в оскорбительное для всех работающих в «Облавтодоре» и синонимом для таких понятий, как «медленно соображающий, неадекватно воспринимающий действительность», одним словом – просто дурак. При этом произносившие закатывали к потолку глаза и сильно кривили рот, по-своему трактуя состояние крайней задумчивости.
Рабочие будни для постоянных заседателей утренних совещаний превратились в каторгу, но настоящим адом стал досуг, который Сельский, как современный руководитель, шагающий в ногу со временем, проводил с коллективом, устраивая незамысловатые корпоративные вечеринки по сценариям советского времени.
– Есть одна радостная новость! – торжественно заявил Сельский. – Ремонт нашей сауны закончен, и сегодня все присутствующие вечером после рабочего дня приглашаются попариться.
Он обвел взглядом всех присутствующих, даже маленькие признаки воодушевления на лицах не проскочили. Коллектив безмолвствовал. Возможно, у кого-то были совершенно другие планы на вечер, кто-то не любил париться, а кому-то и вовсе доктор запретил – это не имело никакого значения для Сельского, отрицательный ответ он мог расценить как личное оскорбление, что, в свою очередь, могло привести к вечной опале. Для самого Иван Ивановича посещение бани носило культовый характер, а сама парная, будь то русская баня, финская сауна или восточный хамам, служила храмом, в котором, по его мнению, очищаются и душа и тело, любое другое мнение расценивалось как еретическое инакомыслие. Отремонтированная старая баня, естественно под личным патронатом Иван Иваныча, заметно расширилась и приобрела роскошный вид. Внутреннее убранство поражало дорогой отделкой и современным дизайном, каждое помещение имело свое предназначение и сильно отличалось по стилю от других. Сельский предусмотрел все: шестиметровый бассейн, комната отдыха, бильярдная, сигарная комната и, наконец, сама парная, отстроенная с размахом, способная разместить в себе взвод солдат.
Вечером вся компания в том же порядке расположилась за столом в банной комнате отдыха. Выражение своих лиц присутствующие унаследовали от утреннего совещания, изменилась только форма одежды, которая превратилась в неприлично демократическую. Иван Иванович связал два смежных угла простыни и в образовавшееся отверстие просунул голову и правую руку, так чтобы узел оказался на левом плече, он усмотрел в этом фасоне сходство между собой и самим Юлием Цезарем. Остальные, как по команде, проделали то же самое, резонно рассудив, что безопаснее копировать шефа, чем провокационно выделяться. Сборище больше напоминало заседание Римского сената, нежели отдых раскрепощенных мужчин в сауне. Тишину нарушил Сельский:
– Вова, Гурман, пока мы тут посидим, ты за температурой следи, дровишки подбрасывай, как только поднимется до комфортной, сразу зови. Да, кстати, а шо это у тебя за прическа? Идиотская какая-то. Кто у тебя парикмахер? Какие-то вихри враждебные. Называется: «Я упала с самосвала, тормозила головой». Вот какая должна быть прическа.
Иван Иванович погладил себя по голове. Сам он предпочитал выстригать остатки былых кудрей под сантиметровый «ёжик», правда, делал это раз в полгода и считал данное решение оптимальным. Мужская часть коллектива «Облавтодора» волей неволей следовала этому примеру, дабы не стать предметом пристального внимания шефа, и втайне молилась, чтобы последний вдруг вовсе не облысел.
Начальник гранитного карьера покорно удалился в топочную под легкие смешки оценивших юмор шефа.
– А мы давайте по пивку, – скомандовал босс.
На столе стояли бутылки с желтыми и синими этикетками. Иван Иванович взял с желтой и, сильно щуря глаза, принялся вчитываться в текст:
– Так. Шо это тут у нас такое?
То же самое, только молча, проделали и остальные. Очень быстро закончив с изучением этикетки, Сельский откупорил бутылку и отпил пару небольших глотков.
– Шо это за помои? Кто закупал пиво? Вы шо, уже и пиво без меня купить не можете?
Безмолвные участники посиделок замерли в ожидании жестокой расправы над оступившимся, коим оказался главный инженер Бронислав Орестович, отправивший за пивом своего водителя со словами: «Купи хорошего». Спас несчастного Гурман: