Приключения говорящего мальчика - Александр Осипов

– Что за эсперанто? – удивился Андрей.

– Я тебе на вечер дам книжку почитать. Старинная. Семидесятый год. Двадцатый век. Мы ее на чердаке нашли.

Это такой язык, что за двадцать дней можно выучить, и начать разговаривать на нем, и писать! Мы через Интернет, в город пришлось несколько раз съездить к тетке, нашли двоих эсперантистов в Испании, одного в Португалии, одного в Израиле, двух в Америке и трех в Индии. И со всеми переписываемся! Да! Японка, одна, вчера письмо прислала. Замаялись им всем объяснять, почему нам писать удобнее на бумаге, а не по электронке, стыдобища. А в город, к тетке не наездишься.

– И как они тебя понимают? Испанец, японка, американцы? – удивился Андрей.

– Чудак человек! Язык же международный! – засмеялся Гриша.

Андрей загорелся: – Принеси, пожалуйста, эту книжку! Я тоже хочу с испанцами и японцами разговаривать!

– Не научился, что ли, в школе? – спросила бабушка, увидев в руках у Андрея старую разлохмаченную, невесть как попавшую в деревню книжку – учебник эсперанто. – И летом учиться будешь?

– Не мешай, пожалуйста, бабушка! Это не для школы! Это мне самому необходимо, – ответил Андрей и погрузился в чтение.

Оказывается, люди давно задумались о создании единого, международного языка. Но все они были искусственными, надуманными и, поэтому, не прижились. А вот в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году Людовик Заменгоф опубликовал первый учебник языка эсперанто. Эсперанто – это такой язык, что на нем можно общаться на любые темы, самое главное – язык мог освоить любой человек всего за двадцать дней!

Да! Двадцать дней и можно переписываться или разговаривать на эсперанто!

– Выучу! – решил Андрей. – Обязательно выучу! Не все мне с воронами да котами разговаривать! Буду с ребятами из разных стран переписываться через Интернет на эсперанто! Вот здорово будет!

Андрей углубился в изучение методички. Как просто и легко запоминается! К тому времени, когда бабушка велела погасить свет и ложиться спать, Андрей освоил два урока. И не просто так, поверхностно, а освоил капитально. Осталось восемнадцать уроков, а это займет у меня девять дней, если каждый день по два урока выполнять. Красота! Утром Андрей проснулся рано. Он лежал, вспоминая: что ему приснилось. И приснилось что-то не очень радостное.

Рукопись! Он во сне видел огорченного директора Николая Ивановича. Тот что-то разочарованно говорил Андрею, обиженно качая головой. Андрей вскочил и начал рыться в сумке – он помнил, что вчера положил ее сюда. Вот же эти несколько листочков – мятые, в каких-то разводах. Вода, что ли, попала? Андрей разгладил листы и перечитал свое творение. С улицы раздался свист. Затем в окне появилась Гришкина голова.

– Bonan tagon! Amiko! – поприветствовал он Андрея.

– Это ты сейчас что, сказал? – спросил Андрей.

– Я сказал тебе: – Добрый день, друг! – ответил Гриша.

– Красиво! Надо запомнить.

– Да, певучий язык, – согласился Гриша. – Мне очень нравится.

– А почему же вы на нем не разговариваете? – удивился Андрей.

– Так ты же нас бы не понял! Как же можно разговаривать, если ты нас не понимаешь? Мы с мамой часто по башкирски разговариваем, но это только если вдвоем или с тем, кто понимает по башкирски. А если не понимают нас, так это не по-людски будет, не вежливо! Можно ведь подумать, что это мы кого-то обсуждаем или ругаем человека! Не! У нас так не принято разговаривать! Поэтому, при тебе, на эсперанто и не говорим. Вот когда ты его выучишь, тогда и будем гуторить. Ты сейчас что будешь делать? Чем заниматься?

– Не знаю, не решил пока, – ответил Андрей.

– Андрей, ты, конечно, меня извини, не мое это дело. Но ты бабушке помогаешь? По хозяйству? – спросил Гриша.

– Я ей предлагал помочь, она говорит, отдыхать приехал, вот и отдыхай! Успеешь еще, наработаешься! – покраснел Андрей. Время пролетало за купанием, рыбалкой и другими развлечениями – дни складывались в недели, недели в месяц.

– Картошку, вроде как, пора бы окучивать, – сказал Гриша. – Давай я Николая Ивановича спрошу, если он свободен вечером будет, то мы к тебе подскочим, поможем. Или, может, кто из ребят свободен будет. Вместе мы ее махом окучим. Ты только тяпки погляди у бабули в чулане, сколько штук? Хватит на всех? Ежели что, так мы свои принесем!

– Да ну! Спасибо конечно, я как-нибудь сам, что ребят отвлекать? У них своих дел по горло.

– Чудило! Мы всегда друг-другу помогаем! Сегодня тебе, завтра еще кому-нибудь. Если тебя позовем, ты же не откажешься?

– Нет, конечно, не откажусь! Только как-то не привычно. Другу помочь, святое дело! Но чужие, практически незнакомые ребята придут, и будут помогать мне в огороде?

– Ну, ты брат, как с луны свалился! Мы же в одной деревне живем, ты хоть и временно живешь, но все равно. Да и бабулю твою у нас уважают! А то, что незнакомые, так и что? Познакомишься! Еще и подружишься. У нас ребята все, знаешь, какие! Ну что, пока свободное время есть, может, искупнемся?

Андрей заколебался – искупаться хотелось, но и писать садиться ведь когда-то надо.

Он решился и рассказал Грише о поручении директора. Гриша внимательно выслушал Андрея, прочитал начальные страницы и сказал:

– Давай возьмем их с собой на речку. Ребята подойдут, может, чего дельное посоветуют.

Андрей согласился, и друзья отправились на речку.

«А где Тимка? – закрывая за собой калитку, подумал Андрей. – Что-то я его давненько не видел, и вчера не видел. Уж не случилось ли чего?»

«Вот друг я называюсь, кота второй день не вижу и даже не вспомню!» – пристыдил себя Андрей.

– Тимка! Тимон! Ты где? – покричал он.

– Они в другой стороне деревни! – сказал воробей с дерева. – Он там с Кузьмой и одна кошечка с ними. Твой кот с утра до вечера свои приключения им рассказывает.

– А ты чего не с ними? – спросил Андрей.

– А меня к тебе, говорящий мальчик послали, сказать, что твое поручение выполнено. Вечером в рощу приходи, там тебе ворона кое-что покажет.

Сердце у Андрея ухнуло вниз.

– Все-таки мои! Мои сперли монету! Мои ограбили банк! – обреченно подумал Андрей.

Что делать-то?

– Что ты на воробья вытаращился? – спросил Гриша.

– Воробьев, что ли, никогда не видел? Хотя да! Воробьи такие странные заделались. Нахальные, до ужаса! Я сам утром видел, как на вашем коте Кузьме, воробей катался. Сел ему на голову, чирикает, а кот с ним носится по улице. Чудеса! И Тимка, твой, с ними. Но на нем не катаются.

Воробьи стаей соберутся и сидят на заборе. А Тимка надрывается на разные голоса! Такое чувство, что рассказывает им что-то, а те слушают! Чудно! Раньше я такого, как-то, не замечал.

Соседка, бабка Мария, как увидела, это, как закричит:

– Светопреставление!

И давай креститься. А потом домой сбегала, не гляди что девяносто лет, махом слетала и давай их всех святой водой брызгать. Ну, эти разбежались и разлетелись кто – куда. А бабка Мария в город собралась, в церковь, грехи замаливать. Конец света говорит, близок, коли божьи твари друг к другу жмутся. Смехота!

Но Андрею было не до смеха.

– Пойдем на речку, я тебе кое-что расскажу! – сказал он Грише. – Может и Николай Иванович подойдет, посоветоваться с вами надобно.

Николай Иванович был на берегу. Он успел искупаться и теперь лежал на траве, глядя в небо.

– Вот что, еще, человеку требуется? – спросил он подошедших к нему ребят. – Солнце светит, травка мягкая. А небо! Бездонное, синее, ласковое. Живи да радуйся! А прикинь, кто-нибудь сейчас во льдах мерзнет, а кто-нибудь от жары в песках с ума сходит! А у нас какая красота!

– Тут это, Николай Иванович, Андрей кое-что важное сказать хочет! – сообщил Гриша. Но Андрей не успел ни о чем рассказать. Сначала раздался еле уловимый шум, потом ребята услыхали стрекот вертолета. Винтокрылая машина пролетела над ними. Андрей увидел красные кресты на боках вертолета.

– Это за мамой! Помог депутат! – закричал Гриша и кинулся к дому. Андрей с Николаем Ивановичем побежали следом. Вертолет сел на поляне за околицей. Гришину маму уже выносили на носилках соседские мужики.

– Не в ногу, не в ногу шагайте. Растрясете! – командовал ими соседский дед с белой бородой до пояса. Гриша шел рядом с носилками и что-то быстро говорил матери. Та лежала бледная, но улыбающаяся.

– Хорошо! Все будет хорошо, Мансуровна! Ты, главное, не переживай! И за сыном доглядим, и за хозяйством присмотрим. Не волнуйся, главное! Он у тебя вон, какой батыр! – Андрейкина бабушка шла рядом с носилками и уговаривала Гришину маму не волноваться. Носилки поставили в вертолет. Летчик велел всем отойти подальше, лопасти закрутились. Скоро они слились в один прозрачный круг, и вертолет поднялся в небо. Вот он превратился в точку, а потом и точка исчезла. Народ стал расходиться по своим делам. Гриша стоял, как в воду опущенный.

– Пойдем-ка, Григорий к нам! – сказала бабушка, Надежда Григорьевна, обнимая его за плечи.