Дети за куполом (СИ) - Рован Ирина

Марк открыл рот для ответа, да так и замер. Он не подумал о такой возможности. Но и следовать этому совету почему-то не хотелось.

— Не мог бы ты… просто узнать. Пожалуйста, — выдавил он наконец.

Ортей ещё несколько мгновений сверлил его тяжёлым взглядом. Затем кивнул. Дёрнулся было открывать дверь, но снова замер на полпути.

— Ты, — медленно проговорил он, — про моё задание совсем забыл, да?

Марк опешил. Вот нашёл же время! Как будто после всего, что вчера случилось — после предательства людей, после этого выматывающего бегства, после гибели Вадая и ещё бог знает скольких ренов — у него могли найтись силы и время, чтобы заниматься идиотским поиском этих проклятых неразделённых кнотисов!

— Какой из тебя к чертям нотт, — губы куратора изогнулись насмешливой кривой, — если ты в своих-то эмоциях разобраться не можешь? Придурок.

И он ушёл, оставив остолбеневшего Марка одного в прихожей.

В своих?..

Да нет, быть того не может. Он бы понял. Или…

Марк рухнул на тумбу для обуви, впечатывая затылок в стенку. Вот же идиот! Ортей-то ему скармливал подсказку за подсказкой… Там, в тренировочном зале, мучая Карину — он показал ему не один кнотис, а два! А Марк так зациклился на первом открытии, что совсем проигнорировал собственную реакцию! И весь этот вчерашний театр с обменом энергии — вот для чего он это устроил. Чтобы туповатый младший сам допёр. А он…

Куратор прав. Придурок и есть.

***

Он не вернулся за стол. Вообще не пошёл в дом — посидев в прихожей, оделся и выскочил на улицу, нарезать круги вокруг уже ставших родными стен. Выдохшись, опустился на скамеечку на заднем дворе.

Шло восьмое пятидневье весны, и снег большей частью уже сошёл. В результате то, что недавно было одним сплошным сугробом между домом и забором, неожиданно превратилось в ещё залитый грязью, но потенциально аккуратный огород. Ровные выложенные камнем дорожки бежали между разноуровневыми грядками, а в противоположном углу обнаружилась небольшая теплица. Рука Азиры чувствовалась повсюду.

Вот бы и у него в голове был такой же порядок! Сначала Марк пытался не думать ни о своём неприятном открытии, ни о приключениях последних дней, но… В итоге сдался и тупо уставился на проклёвывающуюся молодую травку, позволив мыслям бурлить практически без его участия.

И хорошо сделал, что отстранился: можно было представить, будто это не он непроходимый тупица, а кто-то другой. И вовсе не из-за того, что его вытаскивали из восставшей Севалии, шестая семья задержалась в Висе и погиб Вад. И это чья-то чужая девушка сейчас, может быть, плачет в своей комнатушке в Медике, вспоминая ужасы тех дней и переживая за него. Не догадываясь, что её благоверный на самом деле рад от неё отделаться, потому что схлопотал кнотис на собственную наставницу, чёртову сарбанидку на полметра ниже и на четыре с половиной года старше…

Марк снова треснулся уже больным затылком в стену шестого дома.

— Можно поаккуратнее? Только осенью всё покрасили.

Эти страсти явно ему не на пользу — он даже не заметил, как она подошла, хотя уже привык следить за всеми окружающими эмоционалами.

— Что он опять тебе сказал? — Карина уселась рядом.

— Кто?

— Орт. Что он тебе такого сказал, что ты убежал, даже не доев?

Марк промолчал, по-прежнему глядя в одну точку.

Карина вздохнула, сбросила сапоги и забралась на скамейку с ногами. Откинулась к нагретой стене, подставила лицо солнцу.

— Скоро лето…

Марк покосился на неё и чуть улыбнулся. А в конце концов, почему он решил, что всё совсем плохо?

— Слушай, — осторожно начал он, одновременно стараясь из всех сил, чтобы его голос звучал как можно твёрже. — Как ты считаешь… Мы с тобой могли бы быть вместе?

— А-а-а, — протянула она. — Понятно.

— Ты знала, — усмехнулся он, скрывая горечь. — Орт тебе сказал… И давно? А, точно, — тут же ответил он сам себе. — Вы с ним ещё ругались в тот день, а потом ты на меня весь вечер странно и злобно смотрела.

Карина фыркнула. Марк искоса глядел на неё. Отвечать на вопрос она явно не торопилась. Что ж, он даст ей время.

— Чего ругались-то?

Сначала ему показалось, что и этот вопрос повиснет в воздухе, но Карина нехотя выдавила:

— Он считает, что это я тебе внушила.

— Внушила… кнотис? Каким образом?

— Я же сарбаника. И вдобавок мендийка. Забыл?

Впервые за весь разговор они наконец встретились взглядами. Марк расслабился — её глаза на ярком солнечном свету вдруг оказались совсем не холодными и не чёрными, а шоколадно-карими с золотыми крапинками.

— Хорошо, допустим, внушила, — с улыбкой согласился он. — А зачем?

Карина пожала плечами, не отводя взгляда:

— Чтобы ты полностью попал под моё влияние и позволил легко манипулировать собой, я полагаю.

— А ты… — Марк подавил смех. — Ты точно этого не делала?

— Если и делала, то не признаюсь.

Он не выдержал и рассмеялся.

— Прости, Марк, — добавила она, снова отворачиваясь к солнцу. — Ничего не выйдет.

Марк кивнул — не сильно-то он и надеялся. По крайней мере, не так сразу. Но на всякий случай аккуратно уточнил:

— А почему?

— Почему, — повторила она задумчиво. — Почему ты не встречаешься с Майлой?

— Откуда ты знаешь? — Марк аж поморщился. — Орт что, вообще язык за зубами не держит? Нельзя же разбалтывать…

— Так почему? — настойчиво перебила она.

— Не хочу, — смущённо отозвался он. — Она мне… не очень нравится. И потом, у меня есть девушка…

— Что не останавливает тебя сейчас, — с толикой яда в голосе заметила Карина. — Вот и я не хочу. Сойдёт за причину? — она послушала его молчание. — Марк?

— А ещё Орт, — пробормотал он.

— Что Орт?

— То самое, — он поднял на неё хмурый взгляд. — Но вы ведь с ним не пара, нет?

Может быть, дело было в легком облаке, которое приглушило яркий солнечный свет, но глаза наставницы вновь потемнели.

— Это тебя точно не касается, — её голос звучал мягко, но уже прохладно. — Давай закроем эту тему. Мир, Марк?

Нотт с удивлением уставился на её ладонь, раскрытую и повёрнутую вбок с отогнутым большим пальцем — жест примирения после дворовых ссор у севалийской малышни. Покачал головой и ответил, зацепив её палец своим собственным. Карина усмехнулась — как-то по-нормальному, а не краешком рта, как всегда, — спустила ноги, метко угодив ими прямо в сапоги, и потянула его со скамьи, к входу в дом.

— Вот вы где, — выпрыгнувшая из-за угла Азира недоумённо скользнула взглядом по их сцепленным рукам. — Слушай, Рина, из рационки пришёл приказ продукты на следующее пятидневье забрать. А Орт ведь велел не высовываться. Можешь спросить?..

Карина уже доставала из-за пазухи камень. Пока она общалась с куратором — или, по крайней мере, пыталась — Марк оказался лицом к лицу с ожидающей ответа Азирой.

— Ты в порядке? — с лёгким беспокойством спросила она. Видно, его внезапное исчезновение и от неё не ускользнуло.

— В полном, — передёрнул он плечами.

Дальше стояли молча. Рубра нетерпеливо поглядывала на замершую с медальоном в руке одногодницу, а Марк задумчиво смотрел на неё, вспоминая разговор с Вадаем на балконе. Почему-то представлялось довольно обидным то, что Азира так и не узнала о чувствах парня. С другой стороны, а зачем ей знать? Ничего, кроме боли и тревоги ей это не принесёт…

Из-за угла выглянул Ильдан, заметил их и направился навстречу. Карина фыркнула, открыла глаза и привычным движением закинула камень обратно за ворот.

— Что сказал? — тут же вклинился рубр.

— Если отбросить всё нытьё о том, как сильно я его отвлекаю, то разрешил, — буркнула Карина. — Мы с Марком поедем.

— Чем это он там так занят? — заинтересованно спросила Азира.

— «В короне неспокойно», — процитировал Ильдан. — Готов поспорить, неспокойно не в последнюю очередь из-за Орта! Если это Ликтор что-то затевает, наш куратор не упустит возможности ему палки в колёса вставить… Эй, Рина, — он замер на ходу, вглядываясь в каменное лицо одногодницы. — А ты ведь что-то знаешь! Ну-ка признавайся!