Обмен мужьями Правдивая история нестандартной любви - Луиза Леонтиадес

Эта динамика привела к разводу по крайней мере одну мою близкую подругу. Мои подруги были как бы сильные женщины, которые искали мужчин для того, чтоб воспитывать их, заботиться о них и… управлять ими. Потому, что они были настолько неуверенны в себе, что им было необходимо быть необходимыми. Но когда они насыщали эту необходимость, они оказывались достаточно сильны, чтоб стоять на обеих ногах, и ирония ситуации оказывалась в том, что они начинали презирать партнёра, превратившегося в паразита. Для того, чтоб чувствовать себя увереннее и лучше, они как бы съедали человека, которого они когда-то нашли для того, чтоб заботиться о нём.

Я презирала их за это не сильнее, чем себя. Ведь я узнала, что я одна из этих женщин. Я неосознанно нашла мужчину, о котором я могла заботиться, с которым, как я думала, я могла построить общее будущее, после чего подавляла его ответственность и силу до тех пор, пока от него не осталась только не устраивающая меня пустая оболочка. Мой муж же искал и нашёл материнскую фигуру, которая могла бы освободить его от ответственности и управлять его жизнью.

И это была я.

Но Елена изменила всё это. Мой муж-ребёнок вырос и взбунтовался. Он отрезал свои волосы. Внешний символ внутреннего преображения. И это сделало очевидным то, что он мой муж, но в то же время незнакомец. И этот мужчина вздохнул и начал есть. “Нам надо поговорить” — произнёс он. Моё горло сдавило, а сердце подпрыгнуло.

— О моём будущем. Нашем будущем. Фитнесс это прекрасно, но мне надо найти работу. И, так как мы переезжаем в Англию, мне надо найти её там. И, я думаю, это следует сделать как можно скорее.

— Но я не могу переехать ещё четыре месяца, — я озвучила очевидное.

Договор с моей компанией был подписан, но такие вещи требуют времени. И я, определённо, не собиралась посвящать моё начальство в настоящую причину переезда. Это значило, что Жиль собирается покинуть Париж раньше меня. Впереди меня.

Я не могла задать тот, вопрос, который хотела задать на самом деле: “Ты бросаешь меня ради Елены?” Так что я сменила тему.

— А что с собаками? Я не смогу ухаживать за ними одна.

Жиль годами хотел завести собак. В качестве неудачной попытки сделать его счастливым, я наконец, отбросив свои опасения, согласилась на это семь месяцев назад. Я знаю сколько труда требуют собаки. А он, видимо, нет.

— Завести собак было ошибкой. Меня раздражает то, сколько времени уходит на уход за ними.

Не то, чтоб я не знала об этом. Но ошибка? Наши собаки были ошибкой?

— Итак, ты отказываешься от ответственности. Почему я не удивлена?

— Что это должно значить?

— Что ты не умеешь принимать на себя ответственность. Мы завели этих собак, приняли на себя обязательство дать им надёжный и хороший дом. Ты не можешь просто отказаться от них, бросить.

— Признать ошибку это не ошибка, — произнёс Жиль, как будто повторяя выученную фразу.

— Я не верю, что это твои слова. Это говоришь не ты. Это говорит Елена.

Он не мог отрицать этого.

— Да. Но она просто высказала то, что я давно чувствовал.

— И что? Ты опять сдаёшься, как только ситуация становится жёсткой? И Елена узнала тебя за пять месяцев лучше, чем я.

Это было утверждение, не вопрос.

— Елена знает меня с другой стороны. У нас с тобой есть слепые пятна в отношении друг друга.

Я была в ярости, опустошена и, да — ревновала. Главный полиаморный грех.

— Она не видела, как в ты последние шесть лет бросал все свои работы и учёбы. Она не знает, что для тебя было бы полезно впервые к жизни делать что-то постоянно.

— Они мешают мне снова выйти на работу.

— Только потому, что ты используешь их как повод, — ответила я, ненавидя то, что в его словах был смысл.

Он был прав. Из чего вытекало, что Елена тоже была права. А я, соответственно, была не права.

— Но я люблю их, — я плакала, а собаки слизывали слёзы с моих глаз, не зная, что я уже наполовину бросила их. Жиль тоже плакал. Он подошёл и обнял меня. У меня не осталось возможностей защиты.

— Дорогая, прости. Если ты видишь другой путь, расскажи мне. Наши отношения ужасно неравные. И если я найду работу, это будет первым шагом к тому, чтоб сбалансировать их.

— Итак, ты покидаешь меня. Не думай, что ты когда-нибудь вернёшься, — сказала я со злобой.

Мне следовало быть обычной. Это было моё последнее убежище. Моя жизнь. Мой муж. Мои собаки. Мой брак. Моя нормальность. Я теряла всё это. Я металась по дивану, а собаки слизывали мои слёзы. Жиль так редко принимал решения. Но когда он сделал это, я мало что могла тут поделать.

Это был незнакомый мир, в котором мы формировали отношения независимо друг от друга. Пока мы погружались в утопию совместного построения отношений, эта новая возможность была опасной. Внезапно мой муж расцвёл в отношениях с другой женщиной и эти отношения вырвались из рамок нашего брака, при том, что единственной моей страховкой было доверие.

Сначала я не заметила ничего нового, кроме другой сексуальности. И, хотя это было странно, в этом не было ничего плохого. Мы продолжали любить друг друга точно так же, как и прежде и наша любовь никогда не была лучше. Но во мне начали зарождаться сомнения. Письма от моей со-жены повышали подозрительность. Он был посвящён в её мысли, которыми она не делилась со мной. Мы с ней легко общались в почте, но мы обсуждали как бы совершенно разных мужчин. Тот, которого я, казалось бы, знала от и до: пассивный, неамбициозный, любящий муж, превращался в доминирующего, активного и ответственного ровно там, где со мной он был подчинённым, упрямым и похожим на ребёнка.

И я не знала этого мужчину. Я делала всё для него и для нас в течение нескольких лет. Я не много ожидала от него, и ещё меньше получила. Елена требовала более высоких стандартов. И он, каким-то образом стал соответствовать им. Она требовала, чтоб кто-то беспокоился о её и только её потребностях, также, как она заботилась о нём и его потребностях, но совершенно другим образом.

Когда Мортен услышал о нашем решении, он прилетел в Париж, в то время как Жиль посещал Лондон. С его новой причёской и в его чёрной вельветовой куртке.

— Дорогая, взгляни на это с хорошей стороны. Присмотр за собаками в ваше отсутствие стоит денег, ты беспокоилась о жалобах соседей, да и вам будет гораздо проще найти жильё. Арендодатели в Англии подходят к домашним животным очень избирательно.

— Ты не понимаешь. Дело не только в собаках. Это всё в целом. Елена гораздо лучше подходит Жилю, чем я.

— Как ты можешь такое говорить? Ты поддерживала его последние шесть лет.

— Но я не дала ему ничего, к чему он мог бы приложить усилия. Со мной он не рос.

За пять месяцев с Еленой, Жиль преобразился. Я была счастлива за него, но это не уменьшало мою вину. Боль. И сомнения.