История Финляндии. Линии, структуры, переломные моменты - Хенрик Мейнандер

С безвременной кончиной императора Александра III в 1894 г. попытки российской интеграции Финляндии, начавшиеся в 80-х годах XIX в., временно приостановились. Однако сын покойного Николай II вскоре возобновил этот проект, подразумевавший решение трех основных задач. Во-первых, российская администрация стремилась провести четкую границу между общегосударственным законодательством и теми законами, которые действовали лишь на территории Великого княжества. Во-вторых, власти хотели упразднить собственную армию Финляндии, которая не обязана была защищать прочие границы империи и которая, как опасались, в худшем случае могла обратить оружие против Санкт-Петербурга. В-третьих, существенно расширялись полномочия и власть генерал-губернатора, а русский начинал активно использоваться как язык делопроизводства.

Летом 1898 г. новым генерал-губернатором Финляндии был назначен целеустремленный генерал Николай Бобриков, который должен был осуществить вышеупомянутые реформы. Полгода спустя стало очевидно, что финский сейм реформам сопротивляется, и в феврале 1899 г. император подписал манифест, по которому отныне общероссийские законы действовали на территории Великого княжества. В то же время законами, касавшимися лишь Финляндии, но при этом имевшими политическое значение, должна была заниматься российская администрация. Манифест вызвал возмущение финской общественности, вера которой в государственно-правовую автономию княжества во второй половине XIX в. усилилась — по мере развития гражданского общества в Финляндии, а также в связи с интенсификацией связей с Западом.

Острие манифеста было направлено против политического влияния, которое сейм приобрел после 1863 г. В Финляндии во главе быстро организованных массовых протестов против манифеста стояли авторитетные руководители нескольких политических фракций, по тем или иным причинам, считавшим себя поборниками конституции. Согласно конституционному толкованию происходящего, император нарушил собственное заверение правителя, в котором по традиции фигурировало нечетко сформулированное обещание уважать существующее законодательство Финляндии. В течение нескольких недель было собрано около полумиллиона подписей под массовым обращением к государю. В этом «адресе» финские подданные выражали свои опасения относительно последствий манифеста. Одновременно финские журналисты, а также представители науки и искусства активно призывали своих иностранных коллег и знакомых к содействию, в результате чего последние стали посылать императору адреса и другие проявления солидарности с Финляндией.

Петербургское руководство эти протесты не удивили, но масштаб их был таков, что со стороны России требовалась определенная осторожность. Несмотря на это, генерал-губернатор Бобриков продолжал энергично претворять в жизнь программу реформ. Летом 1901 г., в полном соответствии с ранее намеченными политическими целями, вышел императорский Указ о воинской повинности. Собственная армия Финляндии упразднялась, и в силу вступала всероссийская воинская повинность со сроком службы пять лет для всех военнообязанных. Служба отныне проходила в подразделениях под российским командованием, которые должны были участвовать в обороне всей империи. Этот указ вызвал новую волну протестов, сопровождавшихся открытыми демонстрациями. Весной 1902 г. протесты достигли апогея: почти половина всех финских военнообязанных не явилась на призывные пункты.

В Великом княжестве, прежде отличавшемся чрезвычайной лояльностью по отношению к императору, это было нечто невиданное. В последующие два года Бобриков еще больше интенсифицировал темп реформ: упразднил Финский Кадетский корпус, упрочил статус русского языка в органах центрального управления Финляндии и, наконец, получил новые полномочия, чтобы подавить финскую оппозицию. Все это радикально усилило сопротивление в стране. В дополнение к пассивному сопротивлению возникло конспиративное активное движение, завязавшее контакты как с русскими революционерами, так и с японскими шпионами, которые после начала русско-японской войны в 1904 г. принялись финансировать нелегальную деятельность этих революционеров. В Финляндии произошло несколько политических покушений, самым громким из которых стало убийство Бобрикова в июне 1904 г.

Крупный перелом, однако, обуславливался массовыми демонстрациями и забастовками, которые весной 1905 г. охватили всю измотанную войной Россию и заставили императора пойти на уступки. Той же весной реформа воинской повинности в Финляндии была приостановлена и впоследствии заменена ежегодным денежным сбором в казну. После поражения России в русско-японской войне требования гражданских прав и расширения народного представительства в государстве стали еще настойчивее, и в октябре 1905 г. произошла всероссийская стачка. В ноябре император пошел на дальнейшие уступки. В России была учреждена выборная Государственная Дума, расширены границы свободы слова. В Финляндии кроме армейской реформы приостановили также другие преобразования 1899 г. Одновременно началась подготовка коренной реформы сейма. Летом 1906 г. в Финляндии был создан однопалатный сейм. В следующем году в него были избраны первые 200 членов. За одни сутки число лиц, имеющих право голосовать, увеличилось в 10 раз (с 126 тыс. до 1 млн. 300 тыс.); финские женщины первыми в Европе получили избирательные права.

Выборы подвели интересный итог бурным политическим процессам предыдущих лет. Самой крупной партией однозначно оказалась Социал-демократическая (СДП), представленная в сейме 80 членами. Присоединение рабочего движения к конституционному фронту против российских попыток более тесной интеграции происходило постепенно и в 1905 г. стало определяющим для его успеха. Конституционный фронт гарантировал действенную мобилизацию масс, вместе с тем не давая общественному беспокойству перерасти во внутриполитические столкновения — как это было во внутренней России и в Прибалтийском крае, где в год революции имели место крупные грабежи и убийства. Национальная окраска рабочего движения в Финляндии также способствовала тому, что буржуазным силам легче было принять реформы сейма. В то же время национальные настроения импонировали избирателям, которые в большинстве были воспитаны в фенноманском духе.

Второй по значению партией оказались старофинны (59 мест в сейме) — консервативная фаланга фенноманского движения. Несмотря на свою тактическую готовность идти навстречу российским требованиям, партия старофиннов ухитрилась сохранить широкую народную поддержку — в значительной степени благодаря своей однозначной позиции в языковом вопросе и некоторым новым требованиям в сфере социальной политики. Значительно меньше голосов получили младофинны (26), Шведская Народная партия (24) и Аграрный союз (9). Их руководящая роль в конституционном фронте не принесла им сколько-нибудь значительного веса, поскольку на политическую повестку дня были вынесены вопросы, подорвавшие национальное единство.

Важнейшим следствием реформы сейма стало создание общенародной, представительной арены общественных дебатов. В правовой сфере, напротив, возникли серьезные сложности: император отказывался утверждать ряд значимых социально-политических реформ, что вскоре потребовало проведения новых выборов. Николай II сохранил за собой право распускать сейм, отвергать финские законопроекты и проводить в жизнь собственные решения при помощи указов. Так было в 1908 г.: император издал указ, по которому полномочия по рассмотрению законопроектов в Великом княжестве перешли от премьер-министра Финляндии к российскому Совету министров. Это положило начало новому этапу политики интеграции, который продолжался до Февральской революции 1917 г. В 1910 г. император утвердил закон, по которому все законопроекты, касающиеся Финляндии, отныне передавались на рассмотрение в Государственную Думу. Два года спустя, в 1912 г., Николай II издал Закон об уравнении в правах с финляндскими гражданами других российских подданных на территории Великого княжества. После этого должности в Сенате занимали лишь доверенные лица генерал-губернатора. На практике это означало, что Сенат отныне состоял из русских чиновников и военных.

Эти меры углубили политическую пропасть, возникшую в предыдущее десятилетие между империей и Великим княжеством. С точки зрения российских властей, интеграция являлась обоснованной, хоть и фатально запоздалой. Однако, с точки зрения сложившегося гражданского общества Финляндии, наступление на законодательство автономии было совершенно недопустимо — ведь оно происходило именно в тот момент, когда страна получила демократическое народное представительство. По мере проведения в жизнь политики русификации в Финляндии усиливалось неприятие всего русского. Расцвет русофобских настроений стал следствием относительно широкого распространения свободы слова. Здесь, правда, следует сделать оговорку: резкие высказывания касались и собственных внутренних противников. Внезапно стало возможно свободно выражать языковую неприязнь, классовую вражду и расизм. Поскольку российская администрация торпедировала политические компромиссы внутри Финляндии, в общественных дебатах теперь преобладал зловещий, агрессивный тон.