Хозяйка Источника - Олег Авраменко

По мере того как я говорил - медленно, внушительно, с расстановкой, - лицо Бранвены всё больше краснело. Затем она несколько долгих секунд смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых застыл ужас вперемешку с недоверием и изумлением, а её плотно сжатые губы нервно подёргивались, предвещая истерику.

- Ты!.. Ты!.. - Бранвена протянула ко мне руки, и я подумал было, что сейчас она накинется на меня и расцарапает мне лицо, как вдруг она вся сникла, бросилась ничком на траву и горько зарыдала.

Я молча сидел рядом, не предпринимая никаких попыток утешить её, но и дальше унижать не собирался. По правде говоря, мне было стыдно за то, что я сказал. Это было явное превышение необходимой меры самообороны. В пылу гнева я совершенно позабыл, что Бранвена, в сущности, ещё ребёнок, к тому же, если верить её словам (а я не видел причины не верить ей в этом), она ещё не знала ни одного мужчины.

Бранвена плакала долго и упоённо. Потом она неподвижно лежала, спрятав лицо в траве, и лишь плечи её изредка вздрагивали. Глядя на неё, я начинал испытывать угрызения совести. Чёртова моя сентиментальность!

Наконец Бранвена поднялась и села, расправив на коленях своё уже порядком помятое платье. Без всяких слов я вынул из кармана чистый носовой платок и вытер от слёз её заплаканное личико. Она перехватила мою руку и прижалась к ней губами. В ответ мне не оставалось ничего другого, как обнять её и чисто по-братски поцеловать её в лоб.

- Извини, милая, - сказал я. - Я не должен был так говорить.

- Это ты извини, я сама напросилась, - ответила Бранвена, крепче прижимаясь ко мне. - Ты такой неуступчивый, а я… я совсем потеряла голову. Мне так обидно… - Она всхлипнула. - Ведь я желанна, я очень желанна. И сейчас я возбуждаю тебя… Не отрицай, я это чувствую.

- Я и не думаю отрицать, Бранвена. Как и всякого нормального мужчину, меня возбуждает близость хорошенькой женщины. У нас с этим гораздо проще, чем у вас, женщин. Это рефлекс в голом… в чистом виде.

- В чистом виде, в голом виде, - томно произнесла она. - Так не подавляй свой рефлекс. Давай забудем обо всём и займёмся любовью. Тебя от этого не убудет, а я хоть ненадолго стану счастливой. Я хочу отдать тебе свою невинность - только тебе, тебе одному, и никому, кроме тебя.

- Бранве…

- Помолчи, выслушай меня. Ведь я не требую от тебя никаких обязательств, вообще ничего - кроме того, чтобы ты дал волю своим рефлексам в их чистом… в голом виде. Впрочем, если тебе угодно, ты можешь даже не раздеваться.

- Это вовсе не смешно, Бранвена.

- А я не шучу, Артур. Я прошу тебя о любви, я умоляю. О маленькой капельке любви - без последствий, без обязательств. Ведь есть же такое понятие, как свободная любовь.

Я с некоторой долей сожаления вздохнул.

- Ко мне оно неприменимо, моя дорогая. Свободная любовь годится только для свободных сердец; моё же сердце таким не назовёшь.

- Потому что оно занято?

- Да.

- Всё? Полностью? Целиком? Неужели в нём нет местечка для меня? Ведь мне много не надо - только чуточку, самую малость твоей любви и нежности.

- Бранвена, Бранвена, - сокрушённо произнёс я. - Что с тобой? Где подевалась твоя гордость? Раньше, когда ты пыталась увести меня у Дейрдры, я тебя понимал. Но теперь…

- А ты загляни в своё сердце, тогда всё поймёшь. Представь, что Дана равнодушна к тебе, что она уже не бросает на тебя украдкой влюблённые взгляды. И если у тебя есть воображение, то ты увидишь, где подевалась моя гордость. Она там же, где и твоя; она утонула в Источнике. Это наша плата за могущество.

Я отстранил от себя Бранвену и внимательно посмотрел ей в глаза.

- Ты снова об Источнике. Я же говорил тебе, что моё наваждение прошло.

- Это ко мне. А к Дане?

Вместо ответа я запустил руку в карман штанов и достал измятую пачку сигарет.

- Источник не станет возражать, если я закурю?

- Нисколько, - ответила Бранвена. - Кстати, неплохая мысль. Угости меня сигареткой.

- Ты куришь? - удивился я.

- Ага, с недавних пор. Это твоя Бренда меня пристрастила.

Некоторое время мы молча курили, задумчиво глядя друг на друга. Первым отозвался я:

- Бранвена… э-э… Я по поводу Даны.

- Да?

- Видишь ли… Но это строго между нами.

- Даю тебе слово, Артур. Я никому не скажу.

Я глубоко вдохнул, задержал дыхание, затем шумно выдохнул. Это немного успокоило меня, и я повторил эту процедуру ещё несколько раз.

- Так вот, Бранвена. Я сильно подозреваю, что мои чувства к Дане никак не связаны с Источником. Боюсь, это не наваждение, это любовь.

- То есть, ты думаешь, что совершаешь ошибку, женясь на Дейрдре?

Я склонил голову, прячась от её проницательного взгляда.

- В общем, да. Но уже поздно что-либо менять. Вот если бы я мог начать всё сначала, то…

- Ты выбрал бы Дану, - поняла меня Бранвена. - Отбил бы её у Колина. Верно?

- Верно… И мне больно, Бранвена. Я чувствую, что могу вырвать Дейрдру из своего сердца, но Дану…

- Вырвать Дану ты не сможешь, - подтвердила Бранвена. - Никогда. Ни за что. Она стала твоей неотъемлемой частичкой. Источник запечатлел в тебе её эмоциональный образ, и если ты попытаешься стереть его, то необратимо повредишь свою личность.

- Опять Источник! - воскликнул я.

- А что же ты думал. С одной стороны ты прав - твои чувства к Дане нельзя сравнить с наваждением, которое ты испытывал ко мне. Но с другой стороны ты ошибаешься, считая, что Источник здесь ни при чём. Он причастен к твоей нежной страсти самым непосредственным образом.

- Из-за того контакта?

- Ну да. Неужели ты до сих пор так ничего и не понял?

- Кажется, я начинаю понимать, - ошеломлённо пробормотал я.

- Вот то-то же, - кивнула Бранвена. - Контакт между Входящим и Отворяющим очень силён, но он статичен, поэтому вроде бы неощутим, ведь мы воспринимаем всё в динамике, а неизменность порождает иллюзию отсутствия. При этом контакте Входящий и Отворяющий становятся настолько близки, что при других обстоятельствах они бы прониклись друг к другу глубочайшим отвращением, но из-за его статичности этого не происходит. По существу своему человек прекрасен, гнусны бывают лишь его поступки, мысли, чувства, желания, страсти, но если отвлечься от них - а особенность контакта позволяет это - и заглянуть глубже, в самую душу…

Я весь содрогнулся, вспомнив о Бекки. Тогда я заглянул ей в самую душу, но был ослеплён и оглушён; я видел только плохое, неприятное мне, отталкивающее, а всё чистое и прекрасное осталось незамеченным. И мне не на кого пенять, даже на себя: такова наша жизнь, таков я, таковы все мы, люди…

- Последствия контакта, - между тем продолжала Бранвена, - для Входящего и Отворяющего разные. Временное наваждение Отворяющего - лишь остаточный эффект от испытанной им близости с Входящим. Ты на собственном опыте убедился, что возникающее при этом влечение весьма сильно, но недолговечно. Другое дело Входящий. Окунувшись в Источник, он запечатлевает в себе сущность Отворяющего. Навсегда, до самой смерти. Так я запечатлела тебя, и теперь ты - часть меня самой; вот почему я люблю тебя и буду любить всегда. Ну, а ты запечатлел в себе Дану и любишь её, потому что она стала как бы частичкой тебя самого.