Поэты пушкинской поры - Валентин Коровин

Княгине З.А. Волконской

То не кукушка в роще темнойКукует рано на заре —В Путивле плачет Ярославна,Одна, на городской стене:

«Я покину бор сосновый,Вдоль Дуная полечу,И в Каяль-реке бобровыйЯ рукав мой обмочу;Я домчусь к родному стану,Где кипел кровавый бой,Князю я обмою рануНа груди его младой».

В Путивле плачет Ярославна,Зарей, на городской стене:

«Ветер, ветер, о могучий,Буйный ветер! что шумишь?Что ты в небе черны тучиИ вздымаешь и клубишь?Что ты легкими крыламиВозмутил поток реки,Вея ханскими стреламиНа родимые полки?»

В Путивле плачет Ярославна,Зарей, на городской стене:

«В облаках ли тесно веятьС гор крутых чужой земли,Если хочешь ты лелеятьВ синем море корабли?Что же страхом ты усеялНашу долю? для чегоПо ковыль-траве развеялРадость сердца моего?»

В Путивле плачет Ярославна,Зарей, на городской стене:

«Днепр мой славный! ты волнамиСкалы половцев пробил;Святослав с богатырямиПо тебе свой бег стремил, —Не волнуй же, Днепр широкий,Быстрый ток студеных вод,Ими князь мой черноокийВ Русь святую поплывет».

В Путивле плачет Ярославна,Зарей, на городской стене:

«О река! отдай мне друга —На волнах его лелей,Чтобы грустная подругаОбняла его скорей;Чтоб я боле не видалаВещих ужасов во сне,Чтоб я слез к нему не слалаСиним морем на заре».

В Путивле плачет Ярославна,Зарей, на городской стене:

«Солнце, солнце, ты сияешьВсем прекрасно и светло!В знойном поле что сжигаешьВойска друга моего?Жажда луки с тетивамиИссушила в их руках,И печаль колчан с стреламиЗаложила на плечах».

И тихо в терем ЯрославнаУходит с городской стены.

Т.С. Вдмрв-ой

Вечерний звон, вечерний звон!Как много дум наводит онО юных днях в краю родном,Где я любил, где отчий дом,И как я, с ним навек простясь,Там слушал звон в последний раз!

Уже не зреть мне светлых днейВесны обманчивой моей!И сколько нет теперь в живыхТогда веселых, молодых!И крепок их могильный сон;Не слышен им вечерний звон.

Лежать и мне в земле сырой!Напев унывный надо мнойВ долине ветер разнесет;Другой певец по ней пройдет,И уж не я, а будет онВ раздумье петь вечерний звон!

Графине З.И. Лепцельтерн

Над темным заливом, вдоль звучных зыбейВенеции, моря царицы,Пловец полуночный в гондоле своейС вечерней зари до денницыРулем беззаботным небрежно сечетЛенивую влагу ночную;Поет он Ринальда, Танкреда поет,Поет Эрминию младую;Поет он по сердцу, сует удален,Чужого суда не страшится,И песней любимой невольно пленен,Над бездною весело мчится.И я петь люблю про себя, в тишине,Безвестные песни мечтаю,Пою, и как будто отраднее мне,Я горе мое забываю,Как ветер ни гонит мой бедный челнокПучиною жизни мятежной,Где я так уныло и так одинокСкитаюсь во тме безнадежной…

В часы отрадной тишиныНе знают сна печальны очи;И призрак милой стариныТеснится в грудь со мраком ночи;

И живы в памяти моейВеселье, слезы юных дней,Вся прелесть, ложь любовных снов,И тайных встреч, и нежных слов,И те красы, которых цветУбит грозой – и здесь уж нет!И сколько радостных сердецБлаженству видели конец!

Так прежнее ночной пороюМою волнует грудь,И думы, сжатые тоскою,Мешают мне уснуть.Смотрю ли вдаль – одни печали;Смотрю ль кругом – моих друзей,Как желтый лист осенних дней,Метели бурные умчали.

Мне мнится: с пасмурным челомХожу в покое я пустом,В котором прежде я бывал,Где я веселый пировал;Но уж огни погашены,Гирлянды сняты со стены,Давно разъехались друзья,И в нем один остался я.

И прежнее ночной пороюМою волнует грудь,И думы, сжатые тоскою,Мешают мне уснуть!

Прости мне, Боже, прегрешеньяИ дух мой томный обнови,Дай мне терпеть мои мученьяВ надежде, вере и любви.

Не страшны мне мои страданья:Они залог любви святой;Но дай, чтоб пламенной душойЯ мог лить слезы покаянья.

Взгляни на сердца нищету,Дай Магдалины жар священный,Дай Иоанна чистоту;

Дай мне донесть венец мой тленныйПод игом тяжкого крестаК ногам Спасителя Христа.

Александр Фомич Вельтман

1800–1870

Современник А.С. Пушкина, поэт и прозаик. Лучшее произведение – роман в стихах и прозе «Странник». Песня «Что отуманилась зоренька ясная» стала народной.

Что отуманилась, зоренька ясная,Пала на землю росой?Что ты задумалась, девушка красная,Очи блеснули слезой?

Жаль мне покинуть тебя, черноокую!Певень ударил крылом,Крикнул!.. Уж полночь!.. Дай чару глубокую,Вспень поскорее вином!

Время!.. Веди мне коня ты любимова,Крепче держи под уздцы!Едут с товарами в путь из КасимоваМуромским лесом купцы!

Есть для тебя у них кофточка шитая,Шубка на лисьем меху!Будешь ходить ты вся златом облитая,Спать на лебяжьем пуху!

Много за душу свою одинокую,Много нарядов куплю!Я ль виноват, что тебя, черноокую,Больше, чем душу, люблю!

Загрустила зоря, зоря-зоренька;Зоря ясная опечалилася:«Ой вы, звездушки, вы, голубушки,Вы, подруженьки мои милые!Не горите, светы мои, радостно!Улетел мой сокол ясно солнышко,Ходит по́ небу – небу синему,Сыплет по́ миру… лучи светлые;Позабыло меня мое солнышкоИ покинуло меня красное!Скоро ль, солнышко, ты воротишься?С зарей-зоренькой ты обо́ймешься?Не воротишься – обольюсь слезой,Не воротишься, то потухну я,Кинусь с горя-тоски в море синее!»

Василий Николаевич Щастный

1802–1854?

Современник А.С. Пушкина, близкий к А.А. Дельвигу. Поэт и переводчик. Основной жанр – элегия, которая, с одной стороны, заметно драматизируется, тяготея к мелодраматизации, а с другой, наполняется бытовыми, «антипоэтическими» картинами.

Я зрел ничтожества ужасный идеалИ человечество в его уничиженьи, —Как в постепенном сил страдальца разрушеньиНебесный огнь ума приметно догорал.

Казалось, сирого забыло провиденье:Отринут ближними, обманутый судьбой,Он слышал над своей поруганной главойОбиды, дерзкий смех и гордое глумленье.

Он слышал… но его их голос не смущал!В нем память о былом уже не говорила:Неверная ему, как люди, изменила!И, мнилось, сон его волшебный оковал.

И ярким пламенем огонь самопознаньяВ блуждающих очах страдальца не горит:Так хладный истукан спокойствие хранит,Не зная радостей и бед Существованья!

Напрасно ты печаль твою скрываешь:Я разгадал тоску души твоей.Как?.. на заре твоих весенних днейТы бедствия предчувствовать дерзаешь?Взойдет ли день на небе голубомИль неба свод ночная мгла оденет, —Не трепещи: беда тебя крыломВ губительном полете не заденет.Венчай главу и девственную грудьКрасой тебе подобными цветами;Ведь юность – пир, нам данный небесами, —На сем пиру веселой гостьей будь.Ты радости считай своим доходом,Печалей же не ведай в жизнь свою:Брось взор на них скользящий мимоходом,Но сердцем верь блаженства бытию.Живи, чужда томительных сомнений;Но, чувствами не быв с рассудком врозь,Ты холодом суровых размышленийНадежды ветвь в цвету не заморозь.О милая! веселыми глазамиЗари твоей веселый встреть восход;Не плачь… А то несчастие придет,Когда его накличешь ты слезами.

Когда, подсев к тебе наедине,Речей твоих вкушаю упоенье,Зачем порой в душевной глубинеЯвляется преступное сомненье?Ты хочешь знать, зачем, как демон злой,Я иногда тебя глазами мерю?Какой-то страх овладевает мной,И полноте блаженства я не верю…Так иногда при блеске торжества,Случается, уничиженье бродит;Так иногда во храме божестваМысль грешная нам в голову приходит.

Егор Федорович Розен