Поэты пушкинской поры - Валентин Коровин

(Перевод из Ламартина)

Что слышу? вкруг меня звучит священна медь!Лик набожный мой гроб, рыдая, окружает;Поют могильну песнь… К чему сей факел?.. Смерть!О смерть! не глас ли твой громовый поражаетМой слух в последний раз?.. Кто душу вновь моюТаинственный, живит могилы на краю?

О искра ясная священного огня!Длань хищной смерти твой расторгла плен суровый,Животворившая скудельного меня,Пари, душа моя! и сбрось с себя оковы!Низвергнут в прах ярем печалей и сует.Не это ль значит – сей навек оставить свет?

Уж время более не числит дней моих.Куда, послы небес, всей силою полетаНесете вы меня на крыльях золотых?Уже я плаваю в волнах безбрежных света;Пространство ширится, и мрачный шар земной,Как точка, под моей скрывается пятой.Пространство ширится, и мрачный шар земной,Как точка, под моей скрывается пятой.

Но что? Когда мой дух парит к царю небес,Я слышу вопли – глас сердечного мученья?Друзья! над прахом вы струите токи слез!Вы плачете; а я из чаши ИскупленьяИспил забвенье бед… и из мятежных волнВ небесну пристань мой вбежал уж легкий челн!

Иван Иванович Козлов

1779–1840

Старший современник и хороший знакомый А.С. Пушкина, который считал некоторые стихи слепого певца «вечным образцом мучительной поэзии». Автор элегий, посланий, песен, баллад и поэм. Его поэма «Чернец» была своеобразным синтезом романтического стиля Жуковского, Байрона и Пушкина.

Есть тихая роща у быстрых ключей;И днем там и ночью поет соловей;Там светлые воды приветно текут,Там алые розы, красуясь, цветут.В ту пору, как младость манила мечтать,В той роще любила я часто гулять;Любуясь цветами под тенью густой,Я слышала песни – и млела душой.

Той рощи зеленой мне век не забыть!Места наслажденья, как вас не любить!Но с летом уж скоро и радость пройдет,И душу невольно раздумье берет:«Ах! в роще зеленой, у быстрых ключей,Всё так ли, как прежде, поет соловей?И алые розы осенней поройЦветут ли всё так же над светлой струей?»

Нет, розы увяли, мутнее струя,И в роще не слышно теперь соловья!Когда же, красуясь, там розы цвели,Их часто срывали, венками плели;Блеск нежных листочков хотя помрачен,В росе ароматной их дух сохранен.И воздух свежится душистой росой;Весна миновала – а веет весной.

Так памятью можно в минувшем нам житьИ чувств упоенья в душе сохранить;Так веет отрадно и поздней поройБывалая прелесть любви молодой!Не вовсе же радости время возьмет:Пусть младость увянет, но сердце цветет.И сладко мне помнить, как пел соловей,И розы, и рощу у быстрых ключей!

Фантазия

П.А. Плетневу

Ночь весенняя дышалаСветло-южною красой;Тихо Брента протекала,Серебримая луной;Отражен волной огнистойБлеск прозрачных облаков,И восходит пар душистыйОт зеленых берегов.

Свод лазурный, томный ропотЧуть дробимыя волны,Померанцев, миртов шепотИ любовный свет луны,Упоенья ароматаИ цветов и свежих трав,И вдали напев ТоркватаГармонических октав —

Всё вливает тайно радость,Чувствам снится дивный мир,Сердце бьется, мчится младостьНа любви весенний пир;По водам скользят гондолы,Искры брызжут под веслом,Звуки нежной баркаролыВеют легким ветерком.

Что же, что не видно болеНад игривою рекойВ светло-убранной гондолеТой красавицы младой,Чья улыбка, образ милыйВолновали все сердцаИ пленяли дух унылыйИсступленного певца?

Нет ее: она тоскоюВ замок свой удалена;Там живет одна с мечтою,Тороплива и мрачна.Не мила ей прелесть ночи,Не манит сребристый ток,И задумчивые очиСмотрят томно на восток.

Но густее тень ночная;И красот цветущий рой,В неге страстной утопая,Покидает пир ночной.Стихли пышные забавы,Всё спокойно на реке,Лишь Торкватовы октавыРаздаются вдалеке.

Вот прекрасная выходитНа чугунное крыльцо;Месяц бледно луч наводитНа печальное лицо;В русых локонах небрежныхРисовался легкий стан,И на персях белоснежныхИзумрудный талисман!

Уж в гондоле одинокойК той скале она плывет,Где под башнею высокойМоре бурное ревет.Там певца воспоминаньеВ сердце пламенном живей,Там любви очарованьеС отголоском прежних дней.

И в мечтах она внимала,Как полночный вещий бойМедь гудящая сливалаС вечно-шумною волной.Не мила ей прелесть ночи,Душен свежий ветерок,И задумчивые очиСмотрят томно на восток.

Тучи тянутся грядою,Затмевается луна;Ясный свод оделся мглою;Тма внезапная страшна.Вдруг гондола осветилась,И звезда на высотеПо востоку покатиласьИ пропала в темноте.

И во тме с востока веетТихогласный ветерок;Факел дальний пламенеет, —Мчится по морю челнок.В нем уныло молодаяТень знакомая сидит,Подле арфа золотая,Меч под факелом блестит.

Не играйте, не звучите,Струны дерзкие мои:Славной тени не гневите!..О! свободы и любвиГде же, где певец чудесный?Иль его не сыщет взор?Иль угас огонь небесный,Как блестящий метеор?

Не бил барабан перед смутным полком,Когда мы вождя хоронили,И труп не с ружейным прощальным огнемМы в недра земли опустили.

И бедная почесть к ночи отдана;Штыками могилу копали;Нам тускло светила в тумане луна,И факелы дымно сверкали.

На нем не усопших покров гробовой,Лежит не в дощатой неволе —Обернут в широкий свой плащ боевой,Уснул он, как ратники в поле.

Недолго, но жарко молилась творцуДружина его удалаяИ молча смотрела в лицо мертвецу,О завтрашнем дне помышляя.

Быть может, наутро внезапно явясь,Враг дерзкий, надменности полный,Тебя не уважит, товарищ, а насУмчат невозвратные волны.

О нет, не коснется в таинственном снеДо храброго дума печали!Твой одр одинокий в чужой сторонеРодимые руки постлали.

Еще не свершен был обряд роковой,И час наступил разлученья;И с валу ударил перун вестовой,И нам он не вестник сраженья.

Прости же, товарищ! Здесь нет ничегоНа память могилы кровавой;И мы оставляем тебя одногоС твоею бессмертною славой.

Мне говорят: «Она поет —И радость тихо в душу льется,Раздумье томное найдет,В мечтаньи сладком сердце бьется;

И то, что мило на земли,Когда поет она – милее,И пламенней огонь любви,И всё прекрасное святее!»

А я, я слез не проливал,Волшебным голосом плененный;Я только помню, что видалПевицы образ несравненный.

О, помню я, каким огнемСияли очи голубые,Как на челе ее младомВилися кудри золотые!

И помню звук ее речей,Как помнят чувство дорогое;Он слышится в душе моей,В нем было что-то неземное.

Она, она передо мной,Когда таинственная лираЗвучит о Пери молодойДолины светлой Кашемира.

Звезда любви над ней горит,И – стан обхвачен пеленою —Она, эфирная, летит,Чуть озаренная луною;

Из лилий с розами венокНебрежно волосы венчает,И локоны ее взвеваетДушистой ночи ветерок.

Княгине З.А. Волконской