Гунны. Грозные воины степей - Эдвард Томпсон

5

Когда наступил 453 год, то казалось, что уже ничто не спасает Маркиана. Восточная Римская империя получила перед этим двухгодичную передышку, пока Аттила тщетно пытался уладить свои дела на Западе. Как свидетельствуют хроники, «Аттила вернулся на свои становища и, как бы тяготясь бездействием и трудно перенося прекращение войны, направил послов к Маркиану, императору Восточной Римской империи, заявляя о намерении ограбить провинции, потому что ему вовсе не платят дани, обещанной покойным императором Феодосием II». Властитель гуннской империи стал готовиться к походу на Восток. Но новой войне с Византийской (Восточной Римской) империей не суждено было случиться.

Перед началом кампании Аттила решил добавить еще одну супругу в бесчисленный ряд жен, как это было принято у гуннского народа. Его очередную невесту звали Ильдика. Ее имя, если только его не исказили, похоже, говорит о германском происхождении; согласно источникам, Ильдика была «девушкой замечательной красоты». Больше нам о ней ничего не известно, и мы не можем сказать, имел ли этот брак политическое значение. Всю ночь Аттила пил вино и наслаждался молодой женой, а на следующий день, когда прошла большая часть дня, слуги, заподозрив неладное, сначала громко звали Аттилу, стоя под дверью, а потом ее взломали. Войдя в комнату, они увидели мертвого Аттилу, а рядом плачущую девушку (надо отметить сходство кончины Аттилы и Чингисхана в 1227 г. – Ред.). Ночью у него пошла носом кровь (как с ним случалось и прежде), но на этот раз кровь попала в горло (Аттила, хмельной, лежал на спине), и он во сне захлебнулся собственной кровью (большой любитель женщин, Аттила наверняка использовал средства повышения мужской силы, основной побочный эффект которых (как современных, так и древних) – повышение артериального давления. Отсюда и кровотечения (а с возрастом был бы инсульт). – Ред.). Он лежал в крови, но на нем не было следов от ран. Тогда, следуя гуннскому обычаю, мужчины отрезали себе часть волос и обезобразили свои уродливые лица глубокими ранами, чтобы «превосходный воин был оплакан не воплями и слезами женщин, но кровью мужей».

Тело Аттилы положили в шелковый шатер посреди степи, по которой он так часто вел своих воинов на войну. Лучшие всадники гуннского племени объезжали шатер, в котором лежало мертвое тело, чтобы порадовать сердце умершего вождя. В погребальных песнопениях они поминали подвиги Аттилы. Иордан сохранил погребальную песню. Он нашел ее у Приска и перевел на свой манер. В свою очередь, Приск получил эту песню от гота, который перевел слова с гуннского языка. Однако, хотя песня пережила как минимум три перевода, Иордану удалось сохранить красоту стиха в прозаическом сочинении.

Великий король гуннов Аттила,рожденный от отца своего Мундзука,господин сильнейших племен.Ты, который с неслыханным дотоле могуществомодин овладел скифским и германским королевствами,который захватом городов поверг в ужасобе империи римского мираи, дабы не было отдано и остальное на разграбление,умилостивленный молениями, принял ежегодную дань.И, со счастливым исходом совершив все это,скончался не от вражеской раны, не от коварства своих,но в радости и наслаждении, когда племя пребывало целыми невредимым,без чувства боли.Кто же примет это за кончину,когда никто не почитает ее подлежащей отмщению?

Когда вырос могильный холм и стихли стенания, гунны отметили похороны вождя веселым пиршеством, по словам удивленного готского монаха, «сочетая противоположные [чувства], выражают они похоронную скорбь, смешанную с ликованием». Когда наступила ночь, тело вынесли из шатра и положили в золотой гроб, золотой в серебряный, а серебряный в железный. Гунны объяснили значение трех гробов. Золотой и серебряный гробы указывают на то, что Аттила получал дань с двух империй, Западной и Восточной, а железный – что покорил многие племена. В погребальный холм сложили оружие, которое он отнял у врагов, драгоценные камни, украшения, а тех, кто сложил все это в погребальный холм, убили, чтобы «предотвратить человеческое любопытство перед столь великими богатствами, таким образом вознаградив их; мгновенная смерть постигла погребавших так же, как постигла она и погребенного».

Погребальные обряды гуннов и германцев обнаруживают поразительное сходство, но едва ли большее, чем отличие. Некоторые авторы предполагают общее происхождение погребальных церемоний у гуннов и германцев. (Эти погребальные обряды характерны для всех индоевропейских народов в древнейших времен, гунны же, завоевав множество индоевропейских (иранских, славянских германских и других) племен и народов, восприняли эти индоевропейские обычаи, распространенные от Западной Европы до Центральной Азии и Индии, еще находясь в начале своего этногенеза в степях Забайкалья и Монголии. – Ред.) Один ученый даже высказал смелое предположение, что англосаксы и гунны заимствовали погребальные обряды у Гомера. (Древние греки тоже были индоевропейцами, пришедшими на Балканский полуостров с севера около 2200 г. до н. э. – Ред.) Гунны могли узнать о Гомере[76], когда пасли стада у Ольвии (на правом берегу лимана р. Южный Буг. – Ред.).

Мы скорее согласимся с известным ученым, отмечавшим, что сходство следует объяснять единым социальным фоном (лучше не комментировать, как и чепуху насчет Гомера и Ольвии. – Ред.) героического века. И еще один момент в описании Иорданом погребального обряда представляет определенный интерес. Из всего гуннского языка, всех слов, с помощью которых общались разные племена, слов, которыми они пытались успокоить злых духов степей, сохранилось единственное слово – «strava» (страва). Мы не знаем, как его узнал Иордан. По нашему мнению, невозможно классифицировать гуннский язык на основании одного слова; высказывались предположения, что слово «страва» заимствовано у славян, германцев или тюрок[77].

Обстоятельства смерти Аттилы, конечно, породили множество слухов. Говорили, что Аттила умер не естественной смертью, а был убит во сне своей невестой Ильдикой. Спустя столетие граф Марцеллин высказал мнение, что великий завоеватель был убит женщиной, вне всякого сомнения, невестой, спустя несколько часов после свадьбы. В одной скандинавской саге мы читаем, что Аттила был убит женой, отомстившей ему за смерть двух братьев, которых предательски убил Аттила. Вполне возможно, что слухи, появившиеся спустя несколько дней после смерти гунна, имели под собой основу.

Можно легко вообразить, что известие о смерти великого гунна с огромной скоростью распространилось по всей Европе, вызвав неописуемую радость народов, и особенно римлян. В связи с этим событием, как пишет Иордан, «произошло чудо». В ночь смерти Аттилы – Приск клянется, что это чистейшая правда, – явилось Маркиану во сне божество и показало сломанный лук Аттилы. «Настолько страшен был Аттила для великих империй, что смерть его была явлена свыше взамен дара царствующим». Возможно, это выдумка Маркиана, а не историка; в данном случае оправданием может служить избыток чувств, охвативших императора при известии о смерти варвара. Конечно, это была не единственная легенда, которую придумал о себе Маркиан.

6

После смерти Аттилы его сыновья разделили между собой покоренные нации «жребием поровну». По словам потрясенного гота, «воинственные короли со своими народами были разделены ими, словно родовое имение». Нам неизвестно, сколько у Аттилы было сыновей, но, по утверждению Иордана, «по распущенности его [Аттилы] похоти [сыновей насчитывалось] чуть ли не целый народ». Во всяком случае, насколько нам известно, это был единственный случай в гуннской истории, когда империя отца делилась между сыновьями таким способом. Причем следует особо отметить, что они делили не территорию, на которой правил Аттила, а народы, населявшие эту территорию. Теперь гуннов не интересовала территория без людей. Вне всякого сомнения, сыновья не собирались действовать независимо друг от друга; Аттила и Бледа, похоже, никогда не предпринимали отдельных кампаний.

Однако в скором времени между сыновьями начались ссоры; каждый, помимо своей доли, стремился отобрать чужую. В результате между братьями произошоло несколько серьезных стычек. Ясно одно: их действия нанесли серьезный ущерб гуннской армии и подготовили почву для восстания покоренных народов. Бедные (как все имеющиеся в нашем распоряжении источники, повествующие об истории нескольких предыдущих лет) источники стали теперь еще беднее. Последние тлеющие угольки истории еще мелькнут пару раз, и в их свете мы мельком увидим ожесточенную борьбу на степных просторах и переселение народов, но подробности этих событий утеряны навсегда.