Белое пламя - Ирмата Арьяр

— Вот уж кого тебе не стоит бояться, Сиаль, так это духов моего рода, — уверил ее Таррэ. — Им запрещено тебя беспокоить, но охранять они тебя обязаны так же, как охраняют замок и территорию рода. Тебе придется стать здесь хозяйкой и взять на себя заботу о порядке. Я дам помощников, пусть тебя не пугает объем работы. Приведешь в жилой вид столько помещений, сколько тебе понадобится для жизни.

«Так вот зачем я ему понадобилась, — фыркнула про себя будущая вейриэнна, — бесплатной уборщицей!»

— От тебя потребуется только приказывать духам-помощникам, — оглянулся шедший впереди мастер, словно подслушал ее мысли.

— Но я не умею. Я не риэнна.

— Они в курсе. Риэнной тебе и не стать, это врожденная сила. Но ты уже не чужая этому дому. Ты моя приемная дочь, этого пока достаточно. Полную церемонию принятия в род проведем позже, сейчас на нее нет времени. Мне нужно срочно отлучиться, а я тут застрял.

— Подождите. Вы взяли меня ученицей, и я согласилась. Но как вы будете учить меня, если я не маг?

— Кто тебе сказал такую чушь? Ты — дочь вейриэна. От отца ты унаследовала достаточно силы, иначе как бы ты говорила с его духом? Как бы ты бегала по скалам, ни разу не сорвавшись в пропасть? Вчерашний случай не в счет. Твоя сила пока не развита и дремлет, но она есть. Мы и займемся ее пробуждением, пока меня не призвали братья высшей халайры.

Девушка, шедшая по пятам за вейриэном, остановилась как вкопанная.

— И что тогда со мной будет, мастер?

Таррэ как раз распахнул дверь в кабинет, тут же осветившийся мягким светом — так же ненавязчиво, как флюоресцирующие грибницы в пещерах синтов.

— Варианта два, — сказал вейриэн, пройдя вперед. — На выбор. Если захочешь, выдадим тебя замуж за какого-нибудь лорда. Многие горные дома сочтут за честь породниться с древним домом Антаре даже через приемную кровь и принять в наследство этот замок и мои земли. А риэнны родятся уже в следующем поколении.

— Как в наследство? — опешила девушка.

— Так. Это все стало сегодня твоим наследством. Думаешь, зря тебе поклонились все синты Лазурного Лепестка?

— Бирюзового. И не мне.

— Какая разница! — отмахнулся странный лордвоин. Он добрался до стола, выдвинул кресло, сел и начал рыться в ящиках. Удивительно, но в кабинете пыли совсем не чувствовалось, воздух тут был куда свежее. — Ты теперь единственная наследница. Честно скажу, Сиаль, этот вариант с твоим замужеством предпочтительней для всех. Мои духовные братья молиться на тебя будут так же, как теперь синты.

— Не понимаю.

— Ты не представляешь, какое великое одолжение мне сделаешь. Я освободил тебя, ты — освободишь меня. Узел судьбы будет развязан. Мне будет на кого спихнуть ответственность, которая держит меня, как последнего из угасшего рода, привязанным к этому клочку гор уже не первое столетие. Это родовое гнездо — мой персональный кошмар, гиря на моих ногах. Оно мне не нужно.

С этими словами Таррэ, вытащив из ящика лист пожелтевшего пергамента с гербовым тиснением, взял перо, сдунул с него пыль, открыл крышку чернильницы, откуда выбежал шустрый паучок.

— Надо было чаще сюда заглядывать, — пробормотал сконфуженный вейриэн. — Присядь, Сиаль. Я помню, что тебе еще надо помыться, одеться и пообедать по-человечески, но потерпи минутку. Это важно.

Девушка, кивнув, завернулась в его плащ поплотнее, осторожно села на краешек кресла, обитого вышитой тканью. Тут же почувствовала, как кресло начинает меняться, приспосабливаясь к ее фигуре, и через миг она уже утопала в его уютных объятиях. А Таррэ, прочистив чернильницу от паутины, накрыл ее ладонью, и предмет превратился в ослепительный сгусток света.

Сняв ладонь, вейриэн обмакнул в чернильницу полое «самопишущее» стило, подождал, когда инструмент впитает чернила, и начал быстро писать на пергаменте. Руны тоже светились, словно мастер писал жидким светом, и медленно угасали, притворившись обычными фиолетовыми чернилами.

Сиаль даже смогла разобрать самое первое, особенно крупное слово: «Завещание».

Таррэ, закончив писать, поставил витиеватую роспись, вынул из воздуха печать и шлепнул светящийся голубоватым светом оттиск. Через пару мгновений свет погас, но то и дело вспыхивали искорки, и казалось, оттиск дышит и смотрит, словно маленькая саламандра. Точно, вот кого напоминал рисунок гербов, вышитых на парадной мебели в холле и на каменных оберегах: свернутую в кольцо огненную ящерку, которую так любили изображать в любом виде синтские ювелиры.

— Ну вот. — Лорд дома Антаре свернул пергамент. — Теперь осталось сделать две копии. Оригинал отправится в халайру Белогорья на хранение, одна копия — в Совет, и еще заверенный экземпляр останется у тебя как у моей единственной наследницы. Теперь это все твое, Сиаль фьерр Антаре.

— Зачем? — только и могла выдавить вчерашняя рабыня.

— Ты говорила об оплате за спасение, спарка? Вот это она и есть, как вариант. В Белых горах много угасающих родов, и мой не исключение. Я был всего лишь четвертым наследником, когда выбрал путь воина и ушел в халайру. Никто не мог предположить, что именно я останусь единственной живой кровью рода Антаре уже после того, как принесу клятвы высшего вейриэна и среди них — обет целибата. Так я попал в ловушку долга. А долги не способствуют просветлению.

— А почему вы раньше не выбрали наследника из риэнов? Так ведь делают угасающие дома, отец рассказывал.

— Сначала не видел достойных, откладывал, думал, пусть подрастут новые поколения, успею еще. А потом… — Таррэ провел пальцем по саламандре, плясавшей на крышке чернильницы. Та озарилась радостным огоньком, провернулась волчком и лизнула хозяйскую руку. — Потом, Сиаль, я надолго попал еще в одну ловушку долга и не мог вернуться в Белые горы. Но теперь все сложилось неплохо и для меня, и для дома, и для тебя. Мы выберем тебе лучшего жениха из высокородных горцев.

— Но я… я уже… прошла обряд, и… — покраснела бывшая младшая жена. Кто она теперь? Какая из нее леди высокого дома? Насмешка. — И я синтка.

— Ерунда! — сердито нахмурился Таррэ и дернул себя за белую прядь. — Я тебе уже говорил, дитя, не придавать слишком большого значения телесному. У нас достаточно замкнутый аристократический круг, а это плохо для Белогорья. Не заметим, как выродимся. Для многих домов не имеет значения факт, что девушка с кем-то разделила ложе. Наоборот, некоторые предпочитают добрачные отношения, чтобы удостовериться в благоприятной совместимости крови. Да и младший лорд дома Этьер — не худший из горцев. Но он… не для тебя.

Она съежилась как от удара. Пария. Как ее ни награждай титулами и сокровищами, она — пария для чистокровных риэнов.