Библиотекарь государя. Буква - Антон Старновский

была, когда я под неё нырял, то она от земли отрывалась. Я чувствовал себя черепахой…

— Ну… зато тебя молнией не убило. Справедливо?

— Справедливо…

Пока мы преодолевали путь от машины до главного входа, погода ухудшалась на глазах. Начал покрапывать острый дождик, тучи почернели. Пробираться пришлось через огромные толпы людей. Присоединившись к какой-то очереди, стали постепенно продвигаться дальше.

— Холодно, блин… — Сетовал Иван, сложив руки у себя на груди.

— Да ладно тебе. Ты же большой, тебе не должно быть холодно. — Сам я тоже начинал ощущать пробирающий морозец, но пока держался, потому что костюм имел довольно плотную ткань. — Смотри лучше, чтобы тебя молнией не шандарахнуло. Тут ведь под кровать уже не спрячешься…

Здоровяк фыркнул и улыбнулся.

Наконец, минут через пять мы оказались в холле Дуркома. Здесь был высоченный сводчатый потолок, отовсюду на нас глядели огромные окна, похожие на голубые глаза. Благодаря исполинскому росту Ивана мы довольно быстро отыскали своих. Алевтина Игоревна собрала всю нашу немногочисленную компанию у стены с кулером, ожидая остальных.

— Воронцовы, ну наконец-то! — Возопила замдиректора. — Вы как обычно, чёрт бы вас побрал…

И правда, помимо нас здесь стояли уже все. Варя, Анна, Екатерина… и прочие.

Когда я увидел Екатерину, отчего-то затряслись поджилки. Сразу представил то, что будет происходить уже совсем скоро. И то, что будет, если Василий не успеет привезти мне кольцо…

Дождавшись последних участников, то есть нас с Иваном, все вместе двинулись к месту сбора участников. Пришлось пройти несколько длинных коридоров, чтобы добраться до места. Я запоминал путь, потому что как только настанет время, придётся бежать обратно.

С Екатериной шагали последними. Перед наши шли Варя с Иваном, поэтому от остальных мы были скрыты. Я взял девушку за руку и резко стало спокойнее.

И, такое ощущение, что спокойнее стало не только мне, но и природе. Потому что когда мы проходили мимо окон, то я увидел, как сильно начало слепить солнце. Странно. Ведь всего десять минут назад намечалась великая гроза.

И вот, мы добрались до последнего пропускного пункта, после которого начинались наши раздевалки. Охранники с металлодетекторами просвечивали каждого из нас на предмет запрещенных предметов.

— Никто ничего не забыл? — Спросила Алевтина Игоревна. — После этого пункта вас больше не выпустят в обычный зал. Потому что начнётся церемония, потом приветствие участников, и…

— Алевтина Игоревна, я кое-что забыл. — Выкрикнул, выглядывая из-за спины Ивана.

— Чтоб тебя, Воронцов… беги!

Глава 20

Клич Алевтины Игоревны послужил для меня спусковым крючком.

— Беги, Воронцов! — Возопила она, и я побежал.

На меня посмотрели, как на идиота, но я старался не брать это в голову. Особенно недоумевала Екатерина. Ничего ей не сказав, я двинулся по направлению к холлу. Чтобы миновать все эти бесконечные коридоры, пришлось потратить минут пять. Потому что мешались людские потоки и как назло выставленные у стен коробки. Что ещё за коробки, минуту назад же ничего не было…

Но вот, наконец я оказываюсь в огромном помещении со сводчатым потолком. Народу здесь не то, что поубавилось, — его стало ещё больше. Хотя казалось бы, куда ещё…

Да и резко сменившаяся на хорошую погода тоже не радовала. Этот долбаный ослепляющий свет атаковал меня со всех сторон.

«Здесь специально установили такие гигантские окна, чтобы насолить мне…?»

Но я старался. Старался и превозмогал. Щурясь, как настоящий китаец, оглядывался по сторонам.

Единственное, что утешало — сообщение от Василия.

Слава богу, он был уже где-то поблизости. По крайней мере, так он написал. «Я поблизости».

Я же в свою очередь ответил ему, чтобы быстрее подходил к стене, на которой висит огромная картина с каким-то скучным пейзажем. Пустыня, в которой кружат большеклювые чёрно-белые орлы. Вроде как, такая здесь висела только одна, и Василий не мог перепутать её с чем-то другим.

Больше ничего не стал писать. Ибо самое важное я донёс, а отвлекать человека бессмысленными поторапливаниями — себе хуже. Василий станет отвлекаться, нервничать, и тогда мы точно не сможем встретиться друг с другом.

Алевтина Игоревна дала мне десять минут. Мало. Учитывая то, что только на обратную дорогу придётся потратить половину этого времени.

— Ыаыа, где же ты, ну… — Бубнил себе под нос, привставая на носочки и выглядывая добычу. Прямо как те орлы в пустыне.

Но добычи нигде не было…

Конечно, я бы мог выйти на улицу и встретить Василия там, но тогда бы мы точно потерялись. Бесконечная толпа всё ещё продолжала течь внутрь здания-корабля, и существовала немаленькая возможность утечь с этим потоком куда-нибудь не туда.

В мыслях материл своего помощника, но задним умом понимал, что виноват в данной ситуации — я. Немного не рассчитал время, и теперь всем остальным приходилось меня ждать.

Почему я не купил кольцо заранее?

Чёрт его знает…

Был чересчур сильно увлечён другими делами. Взять хотя бы Герцен с её учителем… эти двое все мысли могут выесть, и ничего полезного уже не останется.

— О! — Воскликнул от радости я, когда увидел знакомую фигуру.

Да, знакомую…

Но совершенно не мужскую, и уж тем более не чернокожую.

Но, это уже хоть что-то.

Эту грудь третьего размера я узнаю из тысячи… И, хотя я созерцал её всего несколько раз, но почему-то очень хорошо запомнил. Она была такая… даже не знаю, как описать словами. Такая… да, большая, упругая, и всё такое, но… было в ней и что-то совершенно особенное. То, что отличает её от других грудей.

Наверное, скажу полную хрень, но грудь Алёны почему-то напоминала мне очень яркие и радостные события из детства. Как-то раз мама отвела меня батут. Батут этот был очень большим, мягким, и цветастым.

В тот день кроме меня там не было ни одного ребёнка. Уже не вспомню, почему так, но факт остаётся фактом.

Этот батут — был самым первым моим батутом. То есть, до этого дня я ещё ни разу в жизни не прыгал на чём-то подобном. А как известно — первый раз запоминается навсегда.

Я испытывал неимоверную радость. Детскую, чистую, непорочную. Прыгал на батуте и чуть не плакал. Счастью не было предела.

Больше мы с мамой никуда вместе не выбирались.

— Алёна…! — Окликнул свою домработницу и пошёл к ней навстречу, пробираясь через непролазную толпу.

Солнце так сильно вдарило по глазам, что чуть закружилась голова. Внимание моё сконцентрировалось исключительно на груди Алёны. На секунду я вернулся в тот самый день, когда резвился на батуте.

Как же прекрасно…

— Ой! — Девушка, выплюнутая из толпы, врезалась в меня. Она