Манускрипт египетского мага - Мари Тегюль

— Тогда минут через десять здесь будет ваш провожатый, а пока давайте пить чай.

Ник про себя отметил, что Елизавета Алексеевна не сомневалась в его согласии.

В скором времени раздался звонок. Елизавета Алексеевна вышла и через минуту вернулась с молодым человеком, на вид еще совсем мальчиком. Взглянув на него, Ник не смог скрыть удивления. Он был очень красив, этот юноша. Красив красотою европейца — правильные черты лица, светлая кожа, серые глаза. Принадлежность к восточному племени выдавали только его буйные волосы, такие же темные и вьющиеся, как у Зинэ. Ник вопросительно взглянул на Елизавету Алексеевну.

— Это брат Зинэ, Джафар. Мать-то у них была полька. Оттуда и глаза Зинэ, и внешность Джафара. Она была моей близкой приятельницей. Мы учились вместе в пансионе. В Петербурге. Джафар и отведет вас к шейху. Это недалеко отсюда, на Петхаине.

— На Петхаине? — переспросил Ник, удивившись незнакомому слову.

— Да, тут Вифлеемская церковь, от нее это место и называется Петхаин.

— Бетлехем? — догадался Ник. — Библейские места?

— Да, да, конечно, это так звучит. Там и люди живут библейские. Ну, Джафар, доверяю тебе нашего гостя, — бодро сказала Елизавета Алексеевна.

Юноша кивнул и улыбнулся.

Когда Ник с юношей вышли из дома, на улице было уже совсем темно. У Джафара был с собой керосиновый фонарь, видимо, ему часто приходилось совершать ночные прогулки. Спустившись до угла, они пошли вверх и затем снова свернули налево. Узкая улица круто поднималась в гору и упиралась в каменную лестницу с широкими ступенями. По обе стороны лестницы шли каменные перила. Ступеньки были кое-где обломлены и идти приходилось медленно. Джафар старался светить Нику под ноги и фонарь плясал у него в руке, освещая неровности лестницы.

— Тут поворот, — предупредил Джафар, — и нам налево. Надо идти очень осторожно, дорога здесь скалистая, скользская. А справа, вот эта темная громадина, это Вифлеемская церковь.

— Еще далеко? — спросил Ник, думая про себя, что его смит-и-вессон был бы сейчас очень кстати для хорошего самочувствия.

— Нет, мы уже почти дошли. Это здесь.

Свет фонаря вырвал из тьмы темную деревянную дверь в каменной стене дома. Джафар поднял высоко фонарь и прикрывая его рукой, посигналил несколько раз в окна второго этажа. Ник успел увидеть сплошь застекленную стену, где вместо деревянных рам были ажурные переплетения в виде решеток, розеток, шестиугольников. На сигналы Джафара медленно отворилась дверь и изнутри кто-то осветил внутреннюю лестницу.

Ник увидел странного человека, почти квадратного, ростом с ребенка, который, видимо, отворил дверь изнутри. Ник отметил про себя его светлые, соломенные волосы, прядями спадавшие на плечи и лицо, и несуразно длинные, как у гориллы, мощные руки. Этот человек, не произнося ни единого слова, с некоторой натугой стал закрывать дверь и Ник увидел, что она была тяжелой не только от того, что сделана из мореного дуба, а от того, что с внутренней стороны обита железом.

«Ого, — подумал он, — прямо средневековая крепость».

Джафар жестом пригласил его идти за ним.

«Какое-то царство безмолвия» — пронеслось в голове у Ника. Джафар провел его через внутренние комнаты, где не было ни души, потом по узкой лестнице они поднялись куда-то наверх и, наконец, оказались перед узкой дверью, в которую Джафар негромко постучал условным стуком. Дверь открыла Зинэ, в том же ярком костюме, в котором она была у Елизаветы Алексеевны. Увидев Ника, она приложила палец к губам и Ник, собиравшийся поздороваться, понял, что это сейчас неуместно. Зинэ жестом пригласила его идти за собой и, проведя в комнату, указала на низкую тахту с разноцветными ковровыми, шелковыми и бархатными подушками. Ник молча поклонился и сел на предложенное ему место. В комнате царил полумрак. В первый момент Нику показалось, что в комнате никого нет, кроме Зинэ и Джафара. Постепенно глаза его стали привыкать и тогда он увидел, что в глубине комнаты стоит глубокое кресло с высокой спинкой и подлокотниками. И в этом кресле сидит человек, закрыв лицо руками.

Так прошло какое-то время. Ник чувствовал себя неуютно и недоумевал, отчего его так торопили. И в тот момент, когда ему казалось, что его терпение иссякает, человек, сидевший в кресле, оторвал руки от лица и трижды хлопнул в ладоши. И в тот же миг растворились двери, в комнату вошли двое слуг, несших подсвечники, в которых горели восковые свечи. Они же внесли и небольшие чаши, в которых, как по запаху догадался Ник, тлела кедровая смола. Потом слуги внесли подносы, на которых горкой лежали фрукты и восточные сладости.

— Отец, это профессор из Петербурга. Ты хотел его видеть, — тихо сказала Зинэ, подойдя ближе к креслу и немного наклонившись, так, будто тот, кто сидел в кресле, плохо слышал.

Человек в кресле вздрогнул, казалось, он немного не в себе. Но в следующий миг он протянул руку к Нику и красивым звучным голосом на чистейшем русском языке произнес:

— Простите, профессор, вы пришли в тот миг, когда я был призван туда. — И он немного необычным жестом правой руки, от сердца вверх, указал на потолок, сделанный в виде купола. Ник невольно проследил глазами за движением руки и увидел, что в потолке зияет широкое отверстие, через которое было видно черное небо и мерцающие звезды. — Я благодарю вас, что вы оторвались от дел и приняли мою просьбу.

Ник поклонился.

— Если вы готовы пожертвовать вашим временем, — продолжал отец Зинэ, — я познакомлю вас немного с моим народом, йезидами, шейхом которого провидение сделало меня, Ала Хусем уд-Дина, потомка великого Салах-ад-Дина.

Ник еще раз поклонился.

— Сочту за честь выслушать вас, уважаемый шейх.

Шейх удовлетворенно кивнул и начал свой рассказ:

— Мы, йезиды, древний народ. Наш путь не прост. Но нам покровительствуют космические силы. И дом, в котором вы сейчас находитесь, и то место, где он находится, тоже связаны с ними. Здесь тысячелетия назад находилось древнее капище «атеш кяде» — «храм огня». Огонь, всеочищающий, вечный, божественный. Скажите, вы готовы отправиться в прошлое, чтобы познать то, что вами не познано, но сидит глубоко в вашей атавистической памяти?

— Да, я согласен, — Ник про себя решил, что раз он уже пришел сюда, то должен пройти через это странное испытание.

Шейх испытующе смотрел на него. Он протянул руку и Джафар внес в комнату треножник и жаровню с раскаленными углями и установил на середине так, чтобы они находились точно под отверстием в потолке.

— Мы все трое будем здесь, с вами, — торжественно произнес шейх. — А вы будете блуждать во вселенной.

И с