Королевский двор в Англии XV–XVII веков - Коллектив авторов

Всем штатным слугам двора и присутствующим знатным персонам предписывалось предоставить высшим слугам хаусхолда, в том числе и королевскому приставу, списки своих постоянных слуг. Королевский пристав должен был ежедневно объезжать границы двора, задерживать и наказывать тех, кто не числился в этих списках. Те, кто считал для себя необходимым остаться при дворе, должны были подать специальное прошение, а всех остальных слуг надлежало отправить по домам. В дальнейшем Якову Стюарту еще не раз приходилось выпускать специальные прокламации против присутствия при дворе бродяг и излишней прислуги[476].

Пост лорд-стюарда в годы правления Елизаветы и Якова I долгое время не был занят или совмещался с постом лорд-камергера, который находился в большей зависимости от монарха. Отчасти это происходило из-за нежелания предоставить его возможному обладателю значительную власть и влияние при дворе, чтобы не дать укрепиться одной из противоборствующих придворных группировок. Пост был вакантным до 1616 г., несмотря на то что обязанности и полномочия лорд– стюарда подробно описывались в ордонансе 1604 г. Яков I прекрасно понимал потенциал, скрытый в этой должности, и дал возможность ему реализоваться только тогда, когда потребовалось уравновесить сложившийся при дворе расклад сил. В противовес лорду Пемброку, получившему пост лорд-камергера, и Бэкингему, ставшему королевским шталмейстером и фактически контролировавшему штат королевской спальни, в 1615 г. лорд-стюардом был назначен близкий родственник короля камергер королевской спальни шотландец герцог Леннокс.

Должность дала Ленноксу не только формальное первенство над всеми пэрами королевства, но и возможность административно-финансового и судебно-юридического контроля и над хаусхолдом и над королевским двором в целом. Леннокс, чей статус первого аристократа королевства сознательно поддерживал Яков I, попытался воспользоваться административными и политическими полномочиями, которые он имел, занимая эту должность, и восстановить ее авторитет. Например, стремясь утвердить контроль над распределением постов внутри хаусхолда, он выступил против передачи без его согласия должности казначея департамента от лорда Уоттона к Томасу Эдмондсу, а на освобождавшийся пост инспектора двора предложил Джеральда Сесила[477]. Но поскольку эти должности относились к разряду высших постов не только двора, но и всего государства, то назначение на них в значительной мере было предметом политических и фракционных спекуляций. Решающую роль в данной ситуации играли намерения самого Якова I. Кроме того, в структуре департамента дворцового хозяйства к началу XVII в. начал утверждаться иерархический принцип замещения должностей, который и нарушали предложения Леннокса. По этим и ряду других причин ему не удалось в полной мере установить контроль над распределением должностей в департаменте. К тому же, Леннокс не имел собственной обширной клиентелы в отличие от других лидеров двора, что резко ограничивало его возможности. В гораздо большей степени это удалось преемникам Леннокса на посту лорд-стюарда, лордам Пемброку и Гамильтону в период правления Карла I.

Согласно положениям ордонанса 1604 г., лорд-стюард должен был ежедневно осуществлять финансовый и административный контроль над деятельностью служб и слуг Хаусхолда[478]. Но выполнение подобных контрольных обязанностей должно было отнимать много времени, поэтому ордонанс специально оговаривал возможность его отсутствия для осуществления более важных дел[479] – имеются в виду заседания Тайного совета или выполнение королевских поручений, то есть провозглашался приоритет политических полномочий лорд-стюарда двора перед его административными обязанностями. К тому же, у лорд-стюарда всегда оставалась возможность следить за работой собственного департамента и контролировать назначение на придворные должности.

Тем не менее, необходимо признать, что должность лорд-стюарда более предрасполагала к тому, чтобы играть активную политическую роль, чем выполнять повседневные, рутинные обязанности по управлению департаментом. Эти обязанности были переданы специальной группе королевских слуг, подчиненных руководителю департамента дворцового хозяйства и составлявших гофмаршальскую контору.

Гофмаршальская контора (Board of Greencloth) получила свое название от стола, покрытого зеленым сукном, который находился в счетной палате (coompting house) королевского двора[480]. За этим столом ежедневно проходили заседания группы высших королевских слуг департамента дворцового хозяйства. В состав гофмаршальской конторы входили казначей хаусхолда, инспектор двора с двумя секретарями, казначей-кассир департамента и два клерка-секретаря конторы. Они составляли «белый штат» хаусхолда, то есть обладали административной и судебной властью в границах двора. Все они имели свои специфические обязанности, контролировали определенные направления финансово-хозяйственной деятельности хозяйственного департамента двора. Вместе с гофмейстером они составляли администрацию хозяйственного департамента двора.

Гофмаршальская контора была контрольно-ревизионным органом двора. Она контролировала вопросы снабжения двора, его доходы и расходы, имела юридическую и дисциплинарную власть на территории дворца. Контора имела право наказывать нарушителей порядка, указывать им на несоответствие их поведения принятым нормам. Ее члены с взаимного согласия могли вынести решение о наказании королевских слуг, как рядовых, так и руководителей отдельных субдепартаментов, плохо выполнявших свои обязанности, вплоть до отстранения от должности[481]. Апелляции на решения конторы отправлялись только на имя короля[482].

Ордонанс 1604 г. уточнял процедуру заседаний гофмаршальской конторы и обязанности ее членов. Возможно, что Яков I попытался восстановить практику ежедневного присутствия всех членов гофмаршальской конторы на ее заседаниях с целью более строгого контроля расходов королевского хаусхолда.

После лорд-стюарда второй по своему статусу в хаусхолде считалась должность казначея хаусхолда (treasurer of the Household). Казначей нес официальную ответственность за казну департамента, а также контролировал годовой бюджет всего двора. Согласно ордонансу 1604 г., казначей должен был проверять бухгалтерские книги и счета всех служб хаусхолда за прошедший день. В случае обнаружения чрезмерных растрат в каком-либо ведомстве он принимал участие в вынесении решения о наказании руководителя этой придворной службы[483]. В течение шести месяцев после окончания года он должен предоставить в распоряжение казначейства годовой финансовый отчет. Как правило, должность казначея хаусхолда занимали рыцари или сыновья пэров. Существовала семейная преемственность при назначении на пост.

С 1601 по 1616 гг. должность занимал сэр Уилиям Ноллис, отец которого сэр Френсис также был членом гофмаршальской конторы во времена Елизаветы[484]. Ноллис был заметной фигурой как при елизаветинском, так и при яковитском дворе. В молодости он участвовал в военных кампаниях на континенте, был связан с любимцем королевы, графом Лейстером. Ноллис не был последователен в своих политических пристрастиях и был связан с различными аристократическими группировками двора. При Якове I Ноллис сохранил свои посты и положение как сторонник Сесила. Более того, 13 мая 1603 г. он получил титул барона. Затем он сблизился с той частью тюдоровской аристократии, которая была отвергнута Яковом I и примкнула ко двору принца Генри. В то же время Ноллис постепенно сближается с кланом Говардов, женившись в 1605 г. на дочери Томаса Говарда, графа Саффолка и лорд-камергера двора. В 1615 г. за свое усердие в организации «добровольных пожертвований» знати в пользу короля Ноллис был удостоен чести стать кавалером Ордена Подвязки и назначен руководителем Суда Опеки. Церемония возведения Ноллиса в члены Ордена Подвязки стала символом противостояния при дворе англичан и шотландцев. Его «оппонентом» в роскоши, богатстве одеяния и свиты во время церемонии был шотландец Томас Эрскин, обер-камергер королевской спальни. Но вскоре из-за падения клана Говардов и конфликта с Бэкингемом Ноллис был вынужден оставить свои посты. Его жена обвинила королевского фаворита в падении семьи Говардов, на что Яков I объявил, что он не желает, чтобы ему служил муж такой женщины. Только в 1621 г. Ноллису удалось частично восстановить свое положение благодаря тому, что он стал одним из лидеров в палате лордов в деле против обвиненного в коррупции лорд-канцлера Бэкона. В следующем году состоялось примирение Ноллиса с Бэкингемом, которому он продал свой дом в Лондоне.