Сергий Радонежский. Личность и эпоха - Константин Александрович Аверьянов

До самого последнего времени все предлагавшиеся объяснения[325] представлялись малоубедительными. Определенный путь для решения этой загадки открывает обнаруженная А. В. Кузьминым запись в сборнике родословных материалов, находящихся в составе Ростовской летописи XVII в., в основу которой положен свод 1539 г. В нем находится список, возможно, с наиболее ранней редакции родословия князей Фоминских, где рассказывается об уже известном нам вторичном замужестве второй супруги Семена Гордого. Текст при переписке был немного искажен, но тем не менее сохранил ряд сведений, не встречающихся позднее: «Князь Константин Фоминский. А у князя Константина были три сыны: большой сынъ князь Феодоръ Красной, а другой князь Феодоръ Слепой, а третей князь Феодоръ Слепой же. И за того князя Феодора за Красного далъ князь великий Си-мионъ Московской свою великую княжну, а та великая княжна, суздалская княгини была. И от того князя Феодора Красного и от тое от его великие княгини родись от нею князь Иванъ Собака, а другой сынъ у них былъ Борисъ Вепрь, а третей сынъ у них былъ Иванъ Уда, а четвертый сынъ былъ у них Иванъ Кругъ…» (выделено нами. – Авт.)[326]

Эта случайная оговорка о «суздальской княгине» позволяет выдвинуть предположение о том, что между первым и вторым браками Семена Гордого, возможно, существовал еще один – с неизвестной нам по имени суздальской княжной. Если это так, то последний по времени брак московского князя в 1347 г. с дочерью тверского князя оказывается уже не третьим, а четвертым по счету, что и объясняет столь резкую реакцию митрополита Феогноста. Правда, сразу следует заранее оговориться, что официально Семен Гордый был женат трижды. В случае с суздальской княжной речь может идти лишь об обручении. Но это сути дела не меняет – церковные правила фактически ставили знак равенства между обручением и браком, ибо свадьба в русском праве того времени распадалась на несколько самостоятельных актов.

Каждый из этих этапов сопровождался составлением особых документов: сговорной записи, в которой фиксировалось принципиальное согласие сторон и намечалась дата свадьбы; рядной грамоты, определявшей размеры и состав приданого; и венечной памяти, выдававшейся церковным начальством тому священнику, который должен был совершать таинство венчания. Судить о содержании подобных документов мы можем в основном по материалам XVI–XVII вв. Однако традиция их составления на Руси была весьма устойчивой и прослеживается на протяжении очень длительного времени – с XIII в. вплоть до 20-х гг. XX в. и, более того, возрождается уже в наши дни в форме брачных контрактов.[327]

В нашем случае самым существенным является то, что сговорная запись помимо фиксации согласия сторон и срока свадьбы предусматривала и ответственность жениха за нарушение обещания жениться. «А не женюсь язъ, Тишина, на тотъ срокъ у Замятни да у Василья, – читаем в одном из подобных документов XVI в., – ино на мне, на Тишине, взять Замятне да Василью, по сей записи, сто рублевъ денег».[328] Неустойка выплачивалась стороне невесты – отцу или ее братьям. Несомненно, такие же условия выставлялись и в более ранних по времени княжеских брачных соглашениях. Таким образом, можно предположить, что Нижний Новгород и Городец перешли от Семена Гордого к Константину Васильевичу Суздальскому в качестве своеобразного штрафа за то, что московский князь так и не женился на дочери последнего. По некоторым предположениям, ею была дочь Константина Васильевича Суздальского Антонида, выданная в 1350 г. замуж в Ростов за князя Андрея Федоровича.[329] Запись Рогожского летописца о во-княжении князя Константина Васильевича в Нижнем Новгороде позволяет датировать обручение Семена Гордого на суздальской княжне 1341 г. Судя по всему, это произошло вскоре после того, как первая жена Семена Гордого Анастасия летом этого года родила сына Константина, скончавшегося в тот же день.[330] Неудивительно, что в таких условиях московский князь, так и не дождавшийся долгожданного наследника, поневоле должен был задуматься о новом браке и продолжении рода. Что же касается дальнейшей судьбы его первой супруги, то она, очевидно, была типичной для подобных случаев – пострижение и удаление в монастырь. Думать так заставляет известие о ее кончине – она скончалась 11 марта 1345 г. «в черницахъ и въ скиме».[331]

Еще одним косвенным свидетельством в пользу того, что сватовство и обручение Семена с суздальской княжной состоялось именно в 1341 г., служит известие о женитьбе «тое же зимы» брата Семена Гордого – Ивана Ивановича на дочери князя Дмитрия Брянского.[332] Дело в том, что из практики последующего времени известно, что московские великие князья не давали жениться своим удельным братьям до тех пор, пока у них самих не рождался наследник (особенно характерен в этом плане пример Василия III, долго не имевшего сыновей). Вероятно, нечто подобное существовало и в XIV в. Очевидно, Иван Красный смог предпринимать какие-то шаги к своей женитьбе только после того, как к этому приступил его старший брат. Свадьба Ивана Красного состоялась, как мы знаем, зимой 1341 г. Что же касается матримониальных планов Семена, они оказались расстроенными. Нам остается лишь гадать, почему его помолвка так и не завершилась венчанием – то ли невеста не захотела выходить замуж при еще живой первой жене будущего супруга (хотя и постриженной в монахини), то ли слишком малым показалось московскому князю приданое. Как бы то ни было, сложилась ситуация, когда у великого князя все еще не было наследника, а у его брата мог вот-вот появиться долгожданный продолжатель московской династии.

Но брак удельного князя продолжался очень недолго. Уже через год летописец помещает известие о смерти жены Ивана Красного Феодосии зимой 1342 г. Стоит заметить, что это произошло после возвращения Семена Гордого из поездки в Орду.[333] При этом укажем, что известия о смерти Феодосии нет в Московском летописном своде конца XV в., отразившем великокняжеское летописание. Все это заставляет поставить вопрос: нет ли определенной связи между смертью Феодосии, пробывшей в браке с Иваном Красным всего несколько месяцев, и отсутствием у Семена Гордого наследников мужского пола? Примечательно, что повторно Иван Красный смог вступить в брак лишь через три года, причем одновременно с великим князем, равно как и их младший брат Андрей. Под 1345 г. летописец поместил известие, что они «вси трие единаго лета женишася».[334]

Для нас в этих рассуждениях важен итог – после долгих споров и проволочек, судебных разбирательств в Орде Семен Гордый все же вынужден был уступить несостоявшемуся тестю Нижний Новгород и Городец.

Получив Нижний Новгород, суздальский князь перенес сюда из Суздаля столицу своего княжения и начал деятельно заниматься ее обустройством. В 1350 г. он заложил здесь