Сергий Радонежский. Личность и эпоха - Константин Александрович Аверьянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Данное заключение ученого вызвало полемику среди историков русского Средневековья. Так, Н. С. Борисов, признавая справедливость текстологического наблюдения В. А. Кучкина о грамматической несообразности выражения «они же церкви затвориша» применительно к игумену Троицкого монастыря, согласился с тем, «что более поздний летописец ошибочно перенес на Сергия деяние, совершенное Герасимом и Павлом. Ошибку одного летописца, как это часто бывало, „тиражировали“ последующие переписчики». Относительно же главного вывода В. А. Кучкина Н. С. Борисов продолжал настаивать на том, что речь по-прежнему должна идти о двух московских миссиях в Нижний Новгород – Герасима и Павла в 1363 г. и Сергия Радонежского в 1365 г. Что же касается закрытия церквей в Нижнем Новгороде, то интердикт был наложен лишь однажды – в 1363 г.[371]
В отличие от Н. С. Борисова Б. М. Клосс посчитал, что в реальности в Нижний Новгород была направлена всего одна московская миссия – в 1363 г. Но при этом, пытаясь объяснить, каким образом при создании летописного свода митрополита Фотия (его он относит к 1418 г.) митрополичьи послы Павел и Герасим были заменены фигурой Сергия, он строит крайне сложную и противоречивую конструкцию. По его мнению, в состав посольства 1363 г. помимо архимандрита Павла и игумена Герасима входил и Сергий Радонежский. Поскольку «в своде 1418 г. проглядывается тенденция увековечить заслуги Сергия перед московскими князьями»,[372] становится понятно, почему имена первых двух лиц были опущены, а Сергий действует один. При этой переработке эпизод был перенесен под 1365 г. Однако при этом исследователь сталкивается с другой трудностью – более ранний, чем летописный свод митрополита Фотия, Рогожский летописец, как мы уже убедились, ничего не знает об участии в посольстве Сергия, а полагает, что храмы в Нижнем Новгороде закрывали только Павел и Герасим. Это противоречие исследователь решает следующим образом: по его мнению, Рогожский летописец является тверской переработкой более ранней Троицкой летописи. Правда, и там при изложении эпизода 1363 г. встречаются лишь имена Герасима и Павла, но ничего не говорится о роли Сергия.[373] Данный факт Б. М. Клосс объясняет тем, что писавший Троицкую летопись Епифаний Премудрый, выдвигавший на первый план «смирение» Сергия, хотя и знал об этом факте биографии преподобного, решил не упоминать о нем в своем летописном сочинении.[374] Позднее, «около 1418 г. Епифаний написал ряд повестей для составлявшегося тогда же летописного свода митрополита Фотия. В них тема Сергия получила дополнительное звучание… первоначальное известие 1363 г. о приезде митрополичьих послов Павла и Герасима в Нижний Новгород было датировано 1365 г. и переделано таким образом, что единственным послом (но уже великого князя) стал Сергий Радонежский, позакрывавший все церкви города».[375]
Как видим, в современной литературе нет единства мнений по поводу достоверности этого эпизода биографии Сергия. Причиной этих разногласий стало то, что исследователи не смогли разобраться в хронологических ошибках, содержащихся в русском летописании при изложении данных событий. Вся ошибка в хронологии вышла из-за того, что некоторые летописцы, не зная о пострижении князя Андрея в 1364 г., посчитали, что борьба за Нижний Новгород началась сразу после его кончины 2 июня 1365 г., и тем самым поставили связанные с этим события годом позднее, нежели они происходили в реальности. Очевидно, правильную хронологию содержит Симеоновская летопись, полагающая, что окончательно вопрос о нижегородском столе был разрешен к концу 1364 г.[376] В свою очередь, Рогожский летописец, пытаясь разрешить эти противоречия, ошибочно приурочил начало нижегородской смуты к 1363 г. Поскольку последний завершает летописную статью 1364 г., где изложены нижегородские события, сообщением о смерти вдовы великого князя Ивана Красного Александры, случившейся в самом конце декабря этого года, становится понятно, что борьба за нижегородский стол происходила на протяжении одного лишь 1364 г.
Вместе с тем под 1365 г. имелось известие о поездке Сергия Радонежского к князю Борису Константиновичу. Посчитав, что эта поездка была связана с борьбой князей за нижегородский стол, летописцы перепутали ее с посольством архимандрита Павла и игумена Герасима. Тем самым получилось, что Сергию были приписаны действия, которые в действительности совершали другие лица. Следы этой редакторской работы хорошо прослеживаются в Новгородской Четвертой летописи, где применительно к Сергию говорится, что «они же церкви затвориша».[377] Так что речь должна идти о двух разновременных московских посольствах – 1364 г. (архимандрита Павла и игумена Герасима) и 1365 г. (Сергия Радонежского).
Что же делал в Нижнем Новгороде троицкий игумен? Этот вопрос представляется особенно интересным, если учесть, что к концу декабря 1364 г. принадлежность нижегородского стола была окончательно определена в пользу Дмитрия Константиновича.
В поисках ответа на него следует напомнить о том, что князь Борис Константинович, будучи женатым на дочери великого литовского князя Ольгерда, был самым тесным образом связан с Литвой. Ольгерд имел достаточно серьезные намерения в отношении русских княжеств, и при возраставшей угрозе схватки с Литвой московскому правительству не было никакого резона оставлять в своем тылу враждебного князя. Такого рода решения приходилось принимать не великому князю Дмитрию Ивановичу, который в первые годы своего княжения являлся чисто номинальной фигурой (в 1365 г. Дмитрию было всего 15 лет), а прежде всего митрополиту Алексею, как уже говорилось, фактическому руководителю тогдашнего московского правительства. Учитывая весь расклад сил на политической арене, он постарался приложить все усилия для примирения с князем Борисом. Можно предположить, что именно благодаря вмешательству митрополита не был допущен полный разгром проигравшей стороны и Дмитрий Константинович вынужден был поделиться нижегородским княжением со своим младшим братом.
Для окончательного примирения Москвы с князем Борисом необходим был посредник. Личность Сергия Радонежского подходила для этих целей как нельзя лучше. Прежде всего он являлся игуменом монастыря, располагавшегося во владениях удельного князя Владимира, официально не втянутого в разгоревшийся конфликт и не поддерживавшего ни одну из враждовавших сторон. Но самым важным являлось то, что митрополит хорошо знал Сергия через его старшего брата Стефана (с последним, как помним, он даже некоторое время пел на одном клиросе в Богоявленском монастыре)[378] и мог ему полностью доверять.
Главной же причиной визита троицкого настоятеля явилась необходимость устройства церковных дел в Нижегородской епархии после смерти скончавшегося в конце 1364 г. владыки Алексея.[379] Так как последний играл весьма значительную роль в противостоянии Москве, перед митрополитом Алексеем встала непростая задача – как возвратить Нижний Новгород и Городец под непосредственную власть митрополичьей кафедры.
Тогдашний
