Бойцовский клуб (перевод А.Егоренкова) - Чак Паланик

Все люди, у которых в самом деле рак желудка, стоят вокруг и наблюдают всю эту сцену.

— Нет, — отвечает Марла. — Я шла за тобой до Прессмен-Отеля, и ты был официантом на одной из таких вечеринок, с таинственным убийством.

Вечеринки с таинственным убийством, — богатые люди приезжают в отель на большой праздничный ужин, и разыгрывают что-то в духе рассказов Агаты Кристи. Когда-то между «сельдью под шубой» и «седлом вепря» на минуту гаснет свет, и кто-нибудь притворяется убитым. По идее это должна быть смерть в шутку, вроде «представим себе».

Весь остаток ужина гости будут напиваться и есть свое «мадейра консоммэ», пытаясь найти улики — кто из них был убийцей-психопатом.

Марла орет:

— Ты застрелил особого представителя мэра по переработке!

Тайлер застрелил особого представителя мэра по чем-то там.

Марла продолжает:

— И у тебя даже рака нет!

Все происходит настолько быстро.

Щелчок пальцами.

Все смотрят.

Я ору — «У тебя тоже нет рака!»

— Он два года сюда ходил, — провозглашает Марла. — А у самого ничего нету!

«Я пытаюсь спасти тебе жизнь!»

— Что?! Почему это мою жизнь нужно спасать?

«Потому что ты пошла за мной. Потому что следила за мной ночью, потому что видела, как Тайлер Дерден кого-то убил, — а Тайлер прикончит всякого, кто может угрожать Проекту Разгром».

Все в комнате, кажется, выскочили из маленьких личных трагедий. Своих раковых мелочей жизни. Даже притупленные обезболивающим люди настороженно смотрят широко открытыми глазами.

Я говорю толпе — «Извините. Не хотел причинять неудобств. Нам лучше уйти. Нам лучше обсудить это снаружи».

Все поднимают шум:

— Нет! Останьтесь! Что дальше?

«Я никого не убивал», — говорю, — «Я не Тайлер Дерден. Он — другая сторона моей двойной личности». Спрашиваю — «Кто-нибудь из вас фильм „Сибил“ смотрел?» Марла спрашивает:

— Так кто собирается меня убить-то?

«Тайлер».

— Ты?

«Тайлер», — повторяю, — «Но я могу позаботиться о Тайлере. А ты просто остерегайся участников Проекта Разгром. Тайлер мог дать им указания следить за тобой, или похитить тебя, или еще что-нибудь».

— Почему я должна верить всему этому?

Все происходит настолько быстро.

Говорю — «Потому что, по-моему, ты мне нравишься».

Марла спрашивает:

— Только нравлюсь, и все?

«Сейчас не то время», — отвечаю, — «Не надо об этом».

Все вокруг улыбаются.

«Мне нужно идти», — говорю, — «Нужно выбираться отсюда». Потом говорю — «Остерегайся бритоголовых парней, или ребят, побитых с виду. С синяками под глазами. С выбитыми зубами. Вроде того».

А Марла спрашивает:

— Куда это ты собрался?

«Нужно позаботиться о Тайлере Дердене».

Глава 28.

Его имя было Патрик Мэдден, и он был особым представителем мэра по переработке. Его имя было Патрик Мэдден, и он был противником Проекта Разгром.

Я выхожу в ночь из Первой Методистской, и начинаю припоминать все это.

Начинаю припоминать все вещи, которые известны Тайлеру.

Патрик Мэдден составлял список баров, в которых собирался бойцовский клуб.

Вдруг я узнаю, как запустить кинопроектор. Я узнаю, как взламывать замки и как Тайлер снял дом на Пэйпер-Стрит, — прямо перед тем, как объявиться передо мной на пляже.

Я знаю, откуда взялся Тайлер. Тайлер любил Марлу. С первой ночи нашей с Марлой встречи, Тайлер, — то есть какая-то часть меня, — искал способ быть с ней рядом.

Не то, чтобы это имело значение. Сейчас уже нет. Но все детали припоминаются мне, пока я иду сквозь ночь к ближайшему бойцовскому клубу.

Бойцовский клуб проходит в подвале бара «Оружейная» по субботним ночам. Его, скорее всего, можно найти в списке, который составлял Патрик Мэдден, — бедный, ныне мертвый Патрик Мэдден.

В эту ночь я иду в бар «Оружейная», и толпа ширинкой брюк расступается передо мной, когда я вхожу. Для всех здесь, я — Великий и Могучий Тайлер Дерден. Бог и отец.

Со всех сторон я слышу:

— Добрый вечер, сэр.

— Добро пожаловать в бойцовский клуб, сэр.

— Спасибо, что присоединились к нам, сэр.

Я, со своим чудовищным лицом, которое только начало заживать. Дыра у меня на лице улыбается сквозь щеку. Мой настоящий рот твердо сжат.

Это потому, что я — Тайлер Дерден, и поцелуйте все меня в задницу: этой ночью я вызываю на бой всех парней в клубе. Пятьдесят драк. Бои идут один за другим. Без рубашек. Без обуви.

Бои продолжаются ровно столько, сколько нужно.

И, если Тайлер любит Марлу, — …

Я люблю Марлу.

И что происходит дальше — не описать словами. Я хотел загадить пляжи Франции, которые я вовек не увижу. Представьте, как охотитесь на лосей в пропитанных влагой лесах, окружающих руины Рокфеллер-Центра.

В первой своей драке парень зажал меня в полном захвате, вмазал мне в лицо, вмазал в щеку, вмазывал дырой в моей щеке о бетонный пол, пока мои зубы не хрустнули внутри, впившись потрескавшимися корнями в язык.

Теперь я припомнил мертвого Патрика Мэддена на полу, хрупкую фигурку его жены, — будто маленькой девочки с прической-шиньоном. Его жена хихикала и пыталась влить шампанское между губ своего мертвого мужа.

Его жена сказала, что поддельная кровь слишком, чересчур красная. Миссис Патрик Мэдден коснулась двумя пальцами лужи крови, растекшейся рядом с ее мужем, и потом поднесла их ко рту.

Зубы вонзились мне в язык, я чувствую вкус крови.

Миссис Патрик Мэдден почувствовала вкус крови.

Я помню, как стоял там, на задворках вечеринки с таинственным убийством, и официанты, обезьяны-космонавты, телохранителями окружали меня. Марла, в своем платье с орнаментом из темных роз, наблюдала это с другого конца бального зала.

Вторая драка, — парень уперся коленом мне между лопаток. Парень скрутил мне руки за спиной, и колотит меня грудью о бетонный пол. Я слышу, как с одной стороны хрустнула ключица.

Я бы приложился к мозаике Элджина кувалдой и подтер бы себе задницу Моной Лизой.

Миссис Патрик Мэдден стояла, подняв руку с двумя окровавленными пальцами, и кровь проступала у нее между зубами, и кровь стекала с ладоней, вниз по рукам, просачиваясь сквозь бриллиантовый браслет, и капала с локтей.

Бой номер три, — я просыпаюсь, и настало время боя номер три. В бойцовском клубе больше нет имен.

Твое имя — это не ты сам.

Твоя фамилия — это не ты сам.

Номер третий похоже знает, что мне нужно, и держит мою голову в темноте и тумане. Удушающий захват, дающий ровно столько воздуха, сколько нужно человеку чтобы держаться на ногах. Номер три держит мою голову на сгибе руки, как ребенка или мяч, и бьет мне в лицо тяжелым молотом сжатого кулака.

Пока мои зубы не прокусывают щеку изнутри.

Пока дырка у меня в щеке не сливается с уголком рта, соединяясь в рваную ухмылку от носа до уха.

Номер три колотил меня, пока не ободрал кулак до мяса.

Пока я не заплакал.

О том, как все, что ты любишь, рано или поздно отвергнет тебя, — или же умрет.

Все, что бы ты ни создал, будет выброшено прочь.

Все, чем ты когда-либо гордился, в итоге превратится в хлам.

Я — Озимандия, я мощный царь царей [8].

Еще один удар, — и мои зубы защелкиваются на языке. Кажется — почти половина моего языка падает на пол и отлетает куда-то из-под ног.

Хрупкая фигурка миссис Патрик Мэдден сидит на корточках на полу возле тела своего мужа, и богатые люди, те люди, которых они звали друзьями, пьяно шатаются рядом и смеются.

Потом его жена позвала:

— Патрик?

Лужа крови расползается шире и шире, пока не касается ее юбки.

Она говорит:

— Патрик, довольно, хватит изображать мертвого.

Кровь взбирается по кайме ее юбки, — капиллярный эффект, — нитка за ниткой пропитывая ткань.

Вокруг меня кричат люди из Проекта Разгром.

Потом миссис Патрик Мэдден закричала.

И в подвале бара «Оружейная» Тайлер Дерден соскальзывает на пол теплым куском мяса. Великий Тайлер Дерден, который был совершенством один миг, и который сказал, что один миг — это самое большее, что можно получить от совершенства.

А бой продолжается и продолжается, потому что я хочу умереть. Потому что только по смерти мы обретаем имена. Потому что только по смерти мы более не являемся частью Проекта Разгром.

Глава 29.

Тайлер стоит неподалеку, в совершенстве сложенный, как ангел, во всем своем белокуром сиянии. Моя воля к жизни меня поражает.

Я ведь — образец окровавленной ткани, присохший к матрацу в своей комнате в Мыловаренной Компании на Пэйпер-Стрит.

Из моей комнаты все исчезло.

Мое зеркало с фотографией собственной ступни, на которой у меня был рак на десять минут. Даже что-то пострашнее рака. Зеркала нет. Дверь туалета открыта, и мои шесть белых рубашек, черные брюки, нижнее белье, носки и ботинки тоже исчезли. Тайлер говорит:

— Вставай.

Внизу, позади, и внутри всего, что я принимал как данность, росло нечто ужасное.