Друзья - Ольга Резниченко

— Ну, спасибо, -

(казалось, в этот миг Дюан даже покраснел, засмущался… от сказанных мною слов,

но, увы, мне, идиотке, тогда было не до этого… — я сгорала от ненависти, от возмущения, от растоптанных чувств, и ни на что не обращала внимание)

— Но ты сам говорил. Неважно уже кто отец — свой бой этот гад проиграл. Этот ребенок — МОЙ…

И теперь только я в ответе за него… ТОЛЬКО… Я.

— Так ты решилась? Решилась всё оставить, как есть?

(взгляд в глаза)

— Да.

(невольно закивала головой)

Да, я решилась.

И… если честно, без тебя этого бы…, скорее всего, никогда бы не произошло — сломалась бы я, и…

(замерла, замерла вдруг — наконец-то пала стена собственного "я", собственных чувств — и мне стала интересна реакция Марата)

— А ты, ты…. что об этом думаешь?

— Патти…

— Нет, скажи, как есть… Правду, прошу. Я… пойму.

(глубокий вдох)

— Я считаю, ты — уже давно не маленький ребенок, и твое решение, мнение заслуживает быть услышанным.

А лично меня… этот факт, что малыш, твой малыш, будет жить, что будет частичка тебя жить, проростать в этом мире — очень радует. Честно, я безумно рад такому твоему выбору.

— Честно?

— Честно…

(несмелый шаг навстречу)

— Патти, знай…. я…, - еще шаг… и вдруг его руки робко коснулись моих плеч. — Я всегда буду рядом с тобой, буду поддерживать…

… Патти,

ты…

(от неожиданного звонка в дверь меня даже подбросило на месте)

(замер в удивлении и Марат)

— К… тебе гости? — едва слышно прошептала я.

— Не знаю, — короткий взгляд в глаза… и тут же оторвался, шаг в сторону. Секунды рассуждений — и ушел в коридор.

(щелчок замка, рык двери — и вдруг… женский голос)

— Привет, Марчик…

— Женье?

— Не ждал…?

— Нет, конечно.

— А в дом не пригласишь?

— Что ты здесь делаешь?

— Значит…. внутрь мне, все-таки, не попасть. Может, еще и дверь перед носом захлопнешь?

— Проходи, — (удивление вместе с каким-то раздражением едва позволяли, казалось бы, Дюану отвечать, реагировать спокойно на происходящее)

— Ты до сих пор дуешься?

— Что ты здесь делаешь? — взволновано, отчасти дерзко, переспросил Марат.

— Хм. Неужели… мы все-таки расстались врагами?

(тяжелый вздох)

— Пусть не врагами, но не друзьями, уж точно…

— И что? Будем делать вид, что не знали друг друга? Что не спали вместе? Что ты…

— Хватит, Женье….

— Почему?

(черт, наверно, глупо стоять вот так посреди комнаты и подслушивать чужой разговор?)

— Потому, что всё, что когда-то было — осталось в прошлом. В прошлом, в котором ты меня… предала.

— Предала? Ты же понимаешь, откажи я Берну — и всё…?

(нервно, возмущенно расхохотался)

— Кажется, в этом споре… прошлый раз я тебя едва не выбросил из окна…

(рассмеялась)

— Да-да, едва…

… зато уж точно вышвырнул из квартиры, вдогонку зашпулив чемодан…

Котик, — ее голос стих до интимного. — Уже прошло сколько времени… Разве… не пора… всё забыть?

— Правильно, Женье. Забыть. Я так и сделал, — раздраженно оттолкнул ее от себя, убирая руки со своей груди. — И ничего, кроме как гадкого сна, ты мне не напоминаешь.

(несмелые шаги (мои) по коридору… — замерла возле них)

Спешно обернулись.

— О…. так ты не один? Новая куколка?

(выдала в мою сторону та)

— Патти, познакомься, это — Женье…

— Бывшая его невеста,

… та самая, и единственная, что едва не стала Дюан, — мило (едко) заулыбалась, захохотала девушка и протянула мне руку.

(жеманно, холодно (отчасти с опаской) улыбнулась я ей — несмело пожала ладонь)

— Патриция.

— Интересный ты вариант себе подыскал, — вдруг вновь (едко) рассмеялась Женье.

Наверно, в этот момент я должна была возразить, сказать, мол, мы — только друзья и все такое,

… но гордость моя, или самолюбие, не позволила поощрить больные мечты этой… лахудры.

— Патти — не вариант… — вдруг отозвался Марат, — она — моя невеста.

(сдержано хихикнула та в ответ (пряча свой шок))

— Невеста? Брось, Дюан. Я же знаю твой вкус — тебе нужна девушка… безупречна. Да и потом, она… -

(игриво вздернула бровкой, пропуская какое-то (важное) слово, уточнение (ругательство?). -

… Не такая, как мы. А это — против правил. Не мне тебе рассказывать…

— Знаю. НО… я не собираюсь делать то, о чем ты подумала…

— Надолго ли такое убеждение?

— Надолго. И, чтобы ты знала, Патриция для меня — безупречна. Намного безупречней, лучше, чем ты.

(замерла Женье —

на губах все еще сидела улыбка, силой растянута, закреплена на распорках воли, ухмылка,

но спрятать за своими занавесками злость так и не смогла…)

Глубокий вдох.

— Ясно… — (наконец-то произнесла та).

Я так понимаю, мне лучше уйти?

(промолчал, явно давая понять ей самой ответ)

— И тебе даже не интересно, зачем я пришла?

— Если честно, то — нет.

(удивленно дрогнула бровь)

— А ты… действительно, поменялся, Марат.

(молчит; на лице — железная маска равнодушия, затишья)

— Что же… прости,

… что побеспокоила. Надеюсь, ваш маленьких рай я не сильно потрепала.

— Ни капли.

(и снова от удивления искривились черные линии у глаз)

— Прощай…

(несмелый разворот — потянулась к ручке двери, но вдруг застыла — вновь обернулась к нам лицом, к Марату,

… пристально изучавшему ее своим взглядом, следившему за каждым ее движением, словно чего боясь)

— Ты меня и дальше будешь ненавидеть?

— Нет. Если больше не будешь пытаться со мной встретиться, вмешиваться в мою жизнь.

… Пусть прошлое, Женье, — останется в прошлом.

— Значит, все-таки враги?

— Прости, но…

(криво улыбнулась…

… нервно цыкнула)

— И главное… при всем этом… как всегда, твое жеманно-добродушное "прости".