По воле ведьмы - Анетт Блэр

— Это безобразно, — отозвался Эйден.

— Ничего подобного. Даже… заводит. Он так на меня смотрит, как будто чего-то ждет. Кроме того, это мой любимый цвет. Но зачем ты это сделал?

Сторм похлопала по кровати рядом с собой.

Несколько секунд Эйден сомневался, принимать ли приглашение, но потом сел рядом.

— Повторяю, мне было хреново. Рано или поздно в таком состоянии мужчина делает что-то из ряда вон.

— А хреново тебе было из-за Клодетт.

Он кивнул:

— Кинг и Морган хотели меня приободрить, поэтому мы поплыли на острова. А через неделю, которую теперь мне даже вспоминать стыдно, все и произошло.

— Похожие татуировки я видела в интернете, но эта все равно другая.

— Там я и подцепил идею.

— Почему же ни Морган, ни Кинг не остановили тебя?

— Потому что в тот момент они тоже обзаводились татуировками.

— Не…

— Нет, моя самая идиотская. Вот у Кинга почти нормальная.

— О его татушке мне Хармони расскажет, а у Моргана какая?

— Мы поклялись никому об этом не рассказывать. И судя по твоему лицу при виде моей, Кинг сдержал слово и не рассказал Хармони.

Приблизившись, Сторм провела рукой по его бедру, заметила, как он дрожит, и увидела, что дракон оживает.

— Значит, ты надрался, потому что тебя бросила бывшая, и сделал себе татуировку?

— Нет, я надрался, потому что мне было хреново, а потом по пьяни заключил дурацкое пари. Чтобы сделать татуировку, мне надо было быть трезвым. Алкоголь разжижает кровь и все такое.

С трудом Сторм заставила себя не закатить глаза.

— Ты так сильно любил Клодетт?

— Нет. Я был на нее зол, как тысяча чертей. Ей хотелось обязательств, а мне нет. Поэтому она ушла. А мне нужно было как-то отстоять свою независимость.

— Почти полтора года без женщин только потому, что Мистер Здоровяк-Волшебник сменил имидж? Вряд ли. Чего ты не договариваешь?

Эйден промолчал, и Сторм покачала головой. Видимо, для него еще не пришло время открывать истинные причины. Это стоило уважать.

Она коснулась сморщенного зверя и неожиданно для себя поняла, что в полный рост он… прекрасен. Или так, или ей нравился этот мужчина так адски сильно, что это нельзя было назвать нормальным. Или безопасным.

— Выходит, я первая женщина, не считая татуировщицы с помощницами, которая его увидела?

Эйден кивнул и затаил дыхание, словно ожидал вынесения приговора. Словно ожидание сводило его с ума. Словно он не заслуживал понимания.

Но он заслуживал. Потому что это был Эйден. И Сторм хотелось увидеть, как взлетит его дракон.

Она погладила драконью шею.

— Так я первая женщина, которую ты возбудил до белого каления и которой позволил к нему прикоснуться?

— Полегче, — сказал Эйден. — Это его первый раз в женской компании, поэтому он несколько обнаглел. Раз уж ты не влепила мне пощечину и не сбежала куда глаза глядят, у него есть все основания радоваться жизни. Боюсь, он начнет изрыгать пламя раньше, чем мы успеем к этому подготовиться.

— Учту, — отозвалась Сторм, лаская растущего зверя и проводя пальцами по контурам его изящных крыльев, раскинувшихся над длинной шеей. — Ой, — она внезапно приподнялась, все еще стоя на коленях, — чуть не забыла. У него есть друг. — Повернувшись спиной к Эйдену, она опустила одеяло, в которое была завернута, чтобы показать ему кельтское изображение дракона, вытатуированное на пояснице. — Знакомься, это Электра, дракон. Мой тотем. Могущественная защитница, которая ведет меня. А еще она морская богиня, которая дает мне смелость и помогает пользоваться экстрасенсорными талантами. Электра защищает меня, помогает расти и увеличивает силу моей магии.

— Алая леди-дракон, — проговорил Эйден. — А я всегда думал, что все драконы мужского пола. Может, из-за своего собственного. Теперь вот думаю: рано или поздно драконы же должны делать маленьких дракончиков?

Сторм повернулась к нему:

— Твой дракон растет только оттого, что я на него смотрю. — Она чуть-чуть наклонила голову. — Он такой же красивый, как те, что я видела в сети, но в нем прорисовано меньше особенностей.

Эйдена передернуло:

— Во мне самом нет никаких особенностей.

Он повернул Сторм так, чтобы снова увидеть ее татуировку.

Нервные окончания, сосредоточенные на пояснице, встрепенулись и потянулись навстречу пальцам Эйдена, ласкающим алый рисунок.

— Электра, — произнес он с благоговением. — Прекрасное имя для драконицы.

— Богиня Электра была матерью штормов и радуг, — объяснила Сторм.

— Электра прекрасна, как и ее тезка. Как назовешь уродливого дракона?

Услышав в голосе Эйдена нотки уязвимости, она повернулась, чтобы отдать должное его дракону: почтить его и поддержать. Ласковые прикосновения ее пальцев, такие нежные, легкие, медленные… словно приручали зверя, вновь пробуждая его к жизни.

— Я и правда была в шоке, когда увидела его, — призналась Сторм. — Но когда он растет… на тебе… то становится менее пугающим. — Она уже знала, каким прекрасным мог быть этот дракон в полный рост. — Думаю, у тебя водяной дракон. У многих из них только одна голова…

— И слава Богу, — поспешил вставить Эйден.

Глава 24

— Может, назовем его Тритон — в честь бога морей, который умеет успокаивать волны? Тритон с Электрой даже могут быть парой. Ну, на время. И нет тут никаких обязательств, так что не вздумай опять заползать в свою раковину.

— Ведьма, — отозвался Эйден. — С каждой минутой ты становишься менее пугающей. — Он заключил лицо Сторм в ладони и пальцем погладил ее губы. — Интересно, слышала ли ты, как плакал мой дракон? Почти уверен, он лил слезы в три ручья, пока не мог до тебя добраться, и трепетал от восхищения, когда ты была рядом.

Ей так сильно нравилось его внимание, что в какой-то момент нахлынул страх, и Сторм пожалела, что у нее самой нет раковины, в которой можно было бы спрятаться.

— Поскольку Тритон — водяной дракон, он вытаскивает на поверхность скрытые воспоминания, — стала объяснять она, чтобы отвлечься. — Он помогает нам принять болезненное прошлое и смело смотреть в будущее.

— Тритон, — повторил Эйден. — Мне нравится. И знаешь, то, что я тебе его показал, действительно заставило меня столкнуться с чертовски болезненными воспоминаниями.

Сторм погладила зверя.

— Тогда давай повысим его предназначение до того, кто дарует смелость. Тритон, конечно, могущественный бог, но Электра не только не уступает ему, но и, кажется, немножко превосходит. Она ведь его соблазнительница.