Хей, Осман! - Фаина Гримберг

Начались воинские пляски. Выходили лучшие в круг поочерёдно, пели - каждый поочерёдно:

Мы крепко подвязали коням хвосты,много раз восславили Аллаха.Погнав коней, мы настигли врагов.Окружили мы нашей силой врагов!..[171]

И другой голос:

На ладьях переправимся мы через речные воды.Направимся в земли врагов,завладеем их странами!..[172]

И ещё голос:

Выступим-ка мы ночью!Переправимся через реку вражескую,напьёмся воды из реки вражеской.Пусть будет разбит вдребезги враг!..[173]

И далее голос:

Припустим-ка мы коней на рассвете,будем искать крови врагов!Сожжём-ка мы жилище правителя врагов!Собирайтесь, храбрые юноши!..[174]

И далее:

Крикнув, двинем-ка мы коней!Сшибёмся щитами и копьями.Забурлим и снова стихнем.Пусть жестокий враг сделается мягким, как воск!..[175]

И далее:

Разъяримся мы, разъяримся,богатырей наших соберём в одну дружину!Снова повернём своё войско,пойдём на врагов!..[176]

Вспомнили старинные песни тюрок; те, быть может, песни, что входили в уши Александра Македонского и Плиния...[177]

Палящее солнце хотело охватить нас.Враг хотел рассеять нас.Наши становища хотел разорить враг.Страшился наш народ!

Но привёл наш могучий вождь!Собрал наш род!Теперь не рассеется наш род.Теперь выстраивается наше войско многими рядами!..[178]

Осман хотел смутиться, но почему-то не мог смутиться, не охватывало смущение душу. Ведь ещё не свершил ничего, но казалось почему-то: свершит, свершит!

Пели. Пели голоса:

   - Он бился, насколько хватало его сил.Он взывал к людям своего рода.Он приблизился к войску.Он сказал: «Отомстим врагам!»

Он от своего сна пробудился.Он взывал к Аллаху.Он упрямым был и сильным.Кто победит такого воина?!

На врага он бросился, разгневавшись.Зарычал он, словно лев!Рубил он головы храбрых врагов.Кто его теперь удержит?!

Он сражался в битве.Он схватился с великими врагами.Он бился на коне с белым пятном на лбу.Он сказал: «Возьмём город врага!»

   - Он погасил огонь в очагах врага.Он погнал врага.Порубил, погубил он врагов.А настигла стрела - память жива!

Потому что он поднимался на великие, большие дела!Потому что он расставлял столы для пиров.Потому что в холодные суровые зимыОн вселял надежду в души людей!..[179]

Эртугрул слушал старинные песни и чувствовал себя совсем старым. Отчего-то вдруг сделались эти старинные песни совсем новы. Песни могут жить очень долго, куда дольше людей. Песни забываются и вновь прекрасными воскресают молодыми... А человек живёт и стареет и уходит один раз! Дале - будет память или не будет о нём памяти. А песня ожила молодая. Та самая песня, которую пели звонкими голосами воины тюрок на свадьбе Двурогого Искандера с прекрасной Роксаной-красавицей!..[180]

Эй ты!Вчера златоверхое жилище твоё мы унесли!Бизимдюр! - Оно наше!Эй ты!Сорок стройных красавиц мы увели!Бизимдюр! - Они наши!Эй ты!Сорок йигитов твоих мы увели, сыновей твоих увели!Бизимдюр! — Они наши!Эй ты!Орлиных твоих коней, караваны твоих верблюдов мы увели!Бизимдюр! - Они наши!..[181]

И дале:

   - И они пришли в этот мир и ушли,Как будто караван: остановились, снялись и ушли -И их похитила смерть, скрыла земля.А бренный мир стоит по-прежнему.Земная жизнь, ты приходить и уходишь.Мир, конец которого - смерть...[182]

   - Послушай, - сказал Осман отцу, - а ты ещё силён и голос твой зычный. И не пойму я твоих слов о времени. Ты не кажешься мне усталым.

   - Может быть, я и гляжусь тебе сильным, но время моё минуло.

   - Сколько лет ты твердишь мне такие слова о времени твоём и моём! Грех мне спорить с тобою, с моим отцом, но я столько лет слышу твои слова о времени, а они остаются для меня всего лишь словами. Растолкуй мне, что же они значат?

   - Значат, что я исполнял то, для чего, должно быть, был рождён.

   - То есть у тебя не осталось сил для дальнейших деяний? Нет, я не верю в это. Я повторяю: ты силён.

   - Я и не говорю, что я слаб. Я говорю, что я исполнил свой долг в этой жизни.

   - Зачем ты хочешь отойти от жизни? Ты ведь её видишь и понимаешь. Ты ещё многое мог бы сделать, совершить...

   - Для меня уже многое неясно!

Эртугрул замолчал, не договорив. Осман посмотрел на отца, глаза юноши вдруг сделались пристальными.

   - Отец! А я ведь понял, я догадался, почему ты передал мне власть, а сам будешь всего лишь стоять за моей спиной, направляя меня. Я догадался. Ты больше не хочешь, не желаешь иметь всю полноту власти в своих руках. Только и всего! Всё дело - в твоём желании, или, вернее, в твоём нежелании. Ты не хочешь. Или возможно сказать, что, напротив, ты хочешь... И когда я понял это, я подумал и о своих желаниях и нежеланиях... А чего хочу я? И чего я не хочу?

   - И чего же?

   - Не всё ли равно?

   - Отец спрашивает тебя! Ты должен отвечать...

   - Чего я хочу? Я не хочу отвечать тебе сейчас...

   - Нет, ты ответишь. Ты ответишь, потому что отец твой приказывает тебе ответить.

   - Зачем ты передал мне знаки власти? Зачем эти приветствия некоему новому времени? Зачем это празднество? Зачем эти песни и пляски? Зачем всё это, если на самом деле мои желания и нежелания - ничто для тебя?!

   - Когда-нибудь и ты сделаешься господином своих желаний и нежеланий.

   - Когда придёт моё время...

   - Ты затеял смеяться над отцом? Твой голос насмешлив...

   - Нет, я не посмел бы смеяться над тобой. Но твои слова о времени, столь постоянные в повторении, твои слова наводят меня поневоле на одну страшную мысль, которую я не смею высказать...

   - Не бойся этой мысли. Нет ничего необычайного в том, что она зародилась в твоём уме. Я знаю эту мысль.

   - Тогда выскажи её ты...

   - Теперь твоё лицо выражает смущение... Но я всё же выскажу твою мысль. Ты подумал, что все твои желания и нежелания сделаются свободными и весомыми лишь после моей смерти!..

Осман молчал одно мгновение. Затем произнёс:

   - Отец! Посмотри сейчас на моё лицо. Моё лицо спокойно. Я не хочу твоей смерти. Никакая свобода исполнения моих желаний и нежеланий не заменит мне тебя, твоих верных слов и мудрых советов...

   - Тогда...

   - О, я знаю, какие будут твои слова! Тогда я лишь должен дождаться наступления моего времени. Оно, конечно же, придёт. Но если тебя не будет рядом со мною, пусть оно не приходит никогда!..

   - Я слышу искренность в твоём голосе. Ты самый искренний из моих сыновей...

   - Сегодня я услышал много похвал. Но я-то знаю, каков я! Аджамия - вот кто я! Неловкий, неумелый, неуклюжий. Проявлявший смелость лишь в охотах с птицами ловчими. Не бывавший ещё ни в одной битве! Вот и всё, что есть я сегодня!..

   - Ты ценишь себя сурово. Но я скажу тебе, что в твоих словах суровых о себе самом я чую бабаитлык - молодой кураж, удальство молодое. Ты ведь тоже чуешь свои достоинства и оттого тебе не страшно бранить себя! Надо только, чтобы всё это пребывало в равновесии - всё хорошее и всё дурное, что ты чуешь, знаешь о себе самом!..

   - Не умирай, отец! Всегда оставайся рядом со мной. И я не настолько глуп, чтобы не понимать! Наступает время битв. Ты, быть может, уже слишком возрастен для того, чтобы сражаться на коне. Это и передаёшь ты в мои руки. Я буду твоим полководцем! Но вождь нашего народа - ты, один лишь ты!..