Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

забыла, как обстоят дела в маленькой деревушке, когда не знаешь, что происходит дальше, чем в часе езды в любом направлении. — Она вздохнула. ― Бывают дни, когда я бы все отдала, чтобы вернуться к жизни в блаженном неведении.

Для кого-то другого, а именно для Илвы, эти слова показались бы оскорблением, но только не для Лив. Она просто говорила все как есть, а не осуждала.

― Я бы предпочла не быть невеждой в этом вопросе.

Она слегка кивнула.

― Конунг Харальд из Северных земель услышал о предсказании и, зная, что объединенные Горные земли будет представлять для него угрозу, напал на Халсар, чтобы похитить Бьорна. Он намеревался держать его в заложниках, чтобы Снорри никогда не выступил против Северных земель. Мать Бьорна была убита во время похищения. Говорят, ее сожгли заживо.

Я в ужасе прижала пальцы ко рту.

― Снорри много раз пытался освободить Бьорна. Но только три года назад ему это удалось, и это стоило огромных потерь ― кораблей и людей. Но это того стоило, ибо Харальд лишился заложника, а Снорри вновь обрел сына, чья магия способна раскрыть деву щита. Хотя есть и те, кто хотел бы, чтобы он никогда не возвращался.

― Илва? ― Имя правительницы Халсара легко прозвучало на моих губах.

Лив вздохнула.

― Да. Снорри был обручен с Илвой, когда по неосторожности зачал Бьорна с Сагой. Хотя у Илвы теперь есть сын от него, Бьорн, как первенец, остается его наследником. Статус, на который он не мог претендовать, будучи пленником Харальда.

Я вздрогнула, вспомнив ночь свадьбы, и слова Илвы о том, что она не вынесет, если Снорри снова будет с другой женщиной. Первым случаем, должно быть, была мать Бьорна, и это дорого обошлось Илве.

― Значит, сын Илвы жив? ― спросила я. ― Если да, то почему я его до сих пор не видела?

Лив кивнула.

― Лейфу пятнадцать. Он отправился на охоту со своими кузенами и скоро вернется. Снорри нуждается в воинах больше, чем Халсар в мясе.

Это откровение объяснило вражду между Бьорном и Илвой.

― Когда Бьорн вернулся, он восстановил свой статус наследника?

― Да. ― Лив села рядом со мной на скамью, поправляя юбки. ― Но Лейф всю жизнь прожил в Халсаре и является сыном Илвы, поэтому многие предпочли бы, чтобы наследником Снорри стал он.

― Но это право Бьорна по рождению, ― сказала я, не понимая, почему так защищаю его.

Лив ухмыльнулась.

― Вижу, флирт тебя покорил, хотя, возможно, знакомство с другой стороной его личности излечит тебя от этого.

Она указала подбородком в сторону входа в зал, и я обернулась, чтобы увидеть, как Бьорн споткнулся о порог, и чуть не растянулся на полу, но сумел удержаться на ногах. Лив рассмеялась, но мои глаза просто загорелись, потому что ничего смешного в этом не было. Совсем наоборот.

― Ты опоздал.

Огрызнулась я в тот же момент, когда Лив сказала:

― Надеюсь, ты чувствуешь себя хоть наполовину так же плохо, как выглядишь, Бьорн.

Он проигнорировал меня и ухмыльнулся ей.

― Пока нет, но скоро.

Я поняла, что он имеет в виду, и во мне всколыхнулся гнев.

― Ты все еще пьян?

― Не так пьян, как раньше. ― Он улыбнулся мне, но соломинка, застрявшая в его волосах, испортила эффект. И еще тот факт, что я была достаточно зла, чтобы ударить его по яйцам. ― Не смотри на меня так, Фрейя, ― добавил он. ― Я всего лишь старался насладиться последними часами свободы, прежде чем мой отец прикует меня к тебе.

Я сжала руки в кулаки, ненавидя пустоту, образовавшуюся у меня в животе.

― Твоя свобода закончилась несколько часов назад.

Его взгляд потух.

― И это уже кажется вечностью.

Я закатила глаза, чтобы скрыть сбившееся дыхание, потому что его поведение задело меня. Я чувствовала связь с ним, как ни с кем другим в Халсаре. Он проявлял ко мне доброту и уважение, защищал меня от Илвы. Но, похоже, все это не имело такого значения, как я думала. По крайней мере, не для него.

― Смирись с этим.

― Какой приятной ни была бы эта беседа, ― Лив поднялась на ноги, ― у меня есть дела поважнее, чем наблюдать за вашими препирательствами.

Бьорн повторил ее слова, пока она уходила, и я хотела было заметить, что это только подтверждает их, но тут он обернулся ко мне.

― Ну что? Ты готова?

Не позволяй ему добраться до тебя, проклинала я себя. Не доставляй ему такое удовольствие. Поэтому сквозь зубы я ответила:

― Где ты хочешь провести тренировку?

― Учитывая, что ты, скорее всего, будешь много раз падать на задницу, мы пойдем в менее грязное место, ― сказал он. ― Доки подойдут, если ты сможешь не упасть в воду.

Не позволяй ему…

К черту его. Я не собиралась спокойно воспринимать такое поведение.

― Это не я пытаюсь устоять на ровном полу.

Он весело вздохнул.

― Посмотрим, кто дотянет до конца урока, не намокнув. ― Затем он подмигнул мне.

Жаркий румянец залил мне грудь и лицо.

― Не льсти себе. Я не какая-то кокетливая девица, чьи бедра становятся мокрыми только потому, что какой-то идиот подмигнул ей.

Одна из проходящих мимо служанок услышала мои слова и ахнула. Бьорн сочувственно улыбнулся ей.

― Я говорил о фьорде, Фрейя. ― Затем он покачал головой. ― Какие же у тебя грязные мысли. Думаю, это меня развратит время, проведенное с тобой.

Служанка окинула нас взглядом и поспешила прочь. Если бы я совсем недавно не узнала, каково это, когда плоть горит, я бы поклялась, что все мое тело объято пламенем.

― Пойдем, ― сказал Бьорн, ― пока ты не наполнила мой добродетельный разум разговорами о мокрых бедрах и твердых сосках.

― Я ничего не говорила о сосках, ты, пьяный идиот, ― прошипела я, подхватывая два щита и направляясь за ним.

Бьорн вскинул руки.

― Видишь, Фрейя? Ты уже влияешь на меня, а я всего несколько минут в твоей компании. Какие гадости слетят у меня с языка после часа общения с тобой? Дня? Года? Ты погубишь мою добродетель.

― Единственное, о чем тебе стоит беспокоиться, ― это о том, что я отрежу тебе язык, если ты не заткнешься, ― огрызнулась я и зашагала впереди него к воде, не заботясь о том, что мои новые