Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

чем я успела сжать кулак, чтобы ударить его в живот, он добавил: ― Никто не знает. Я расспросил всех, кого мог прошлой ночью и потратил целое состояние на медовуху, но никто ничего не знает.

Мои щеки запылали, когда я поняла, что он провел ночь не так, как я думала, напиваясь и занимаясь сексом со случайными женщинами. Он провел хотя бы часть ночи, пытаясь найти ответ на вопрос, на который я отчаянно пыталась ответить сама.

― Если бы он кому-то и доверится, думаю, это будешь ты.

Он посмотрел вдаль, осматривая фьорд, хотя там не было видно ничего, кроме воды.

― Мы не так близки, как тебе кажется.

Это было не мое дело, но я все же спросила:

― Из-за тех лет, что ты провел в Северных землях?

Глаза Бьорна снова обратились ко мне.

― Что ты об этом знаешь?

― Ничего, кроме того, что в детстве ты попал в плен и что Снорри спас тебя. ― Мне хотелось задать миллион вопросов, но я остановилась на том, который волновал меня больше всего. ― Почему ты не сбежал?

Было понятно, почему он не попытался сбежать в детстве, но гораздо менее понятно почему он не сделал этого, став взрослым, потому что, будучи ребенком Тира, Бьорн всегда был вооружен. И даже необученный мальчик с топором, сделанным из огня бога, мог нанести большой урон.

Тишина.

Я внутренне содрогнулась. Когда ты научишься держать язык за зубами, Фрейя?

Он прочистил горло.

― В детстве я поклялся на крови не пытаться сбежать. У Харальда на службе много могущественных людей, в том числе и тех, кто владеет рунической магией.

― То, что тебя спасли, не нарушило твоей клятвы? ― спросила я, вспоминая, что недавно дала свою собственную клятву.

― Разумеется, нет.

― Я слышала, что Снорри потерял много людей и драккаров, освобождая тебя, ― сказала я, не совсем понимая, почему продолжаю говорить на эту тему. ― Должно быть, ты ему очень дорог, раз он не оставлял попыток.

― Он знал, что ему нужен огонь бога, чтобы найти тебя, ― ответил Бьорн. ― Его попытки спасти меня начались только после того, как я пробыл в Северных землях два года, и он узнал, что моя магия проявилась.

О.

Не чувства побудили Снорри спасти сына, а эгоистичная потребность обрести судьбу, о которой он мечтал. Неудивительно, что они не были близки. Желая сменить тему, пока я не разбередила еще одну рану, я сказала:

― А как насчет провидицы, которая произнесла пророчество? Почему бы не спросить у нее, что я должна делать?

― Потому что она мертва.

Его голос был резким, и понимание медленно приходило ко мне по мере того, как я собирала кусочки воедино. С трудом сглотнув, я спросила:

― Провидица была твоей матерью?

Бьорн напряженно кивнул.

В моей голове возникло миллион вопросов, но было совершенно очевидно, что Бьорн не хочет продолжать этот разговор. И все же я рискнула задать один.

― Ты присутствовал, когда она произнесла предсказание?

― Я не помню, я был слишком мал.

Конечно, это имело смысл.

― А еще что-нибудь она говорила обо мне? Не упоминала, почему боги верили, что это моя судьба?

Он заколебался, потом сказал:

― Ее дар привел к ее гибели. Мне не нравится говорить об этом.

Боги, мне нужно было отрезать себе язык, потому что однажды из-за него мне придется возвести свой собственный курган. Но прежде, чем я успела приступить к извинениям, по причалу загрохотали шаги. Через мгновение до меня донесся голос Снорри.

― Вылезай из воды. Твой брат вернулся с новостями.

Глава 13

Мое любопытство росло с каждой секундой, пока мы, промокшие до нитки, возвращались в большой зал. Ни Снорри, ни Бьорн ничего не говорили, их челюсти были сжаты, а выражение лиц нечитаемо, и это заставило меня задуматься об отношениях Бьорна с его младшим сводным братом.

Я получила ответ, как только мы вошли в зал. Мальчик, которому не хватало нескольких лет, чтобы достичь зрелости, промчался по залу и столкнулся с Бьорном, явно радуясь встрече со старшим братом, пока они хлопали друг друга по спине. Илва стояла у огня, скрестив руки и сжав рот в тонкую линию, наблюдая за происходящим.

― Это правда, что ты убил кучу воинов Гнута? — требовательно спросил Лейф. ― А потом поджег его корабли?

Бьорн покачал головой.

― Я лишь обеспечил огонь. Их подожгла Фрейя.

Услышав мое имя, Лейф отвернулся от брата и оглядел меня с ног до головы. Я ответила той же любезностью. Он был лишь немного выше меня и довольно худощав, его волосы были светло-золотистыми, а глаза скорее голубыми, чем зелеными. У них были одинаковые высокие скулы и квадратная челюсть, хотя Лейфу предстояло подождать еще несколько лет, прежде чем он сможет отрастить бороду. Я подозревала, что с возрастом он превратится в привлекательного мужчину, хотя ему и не хватало почти неземной красоты Бьорна. Это заставило меня задуматься, как выглядела мать Бьорна, ведь, должно быть, именно она подарила ему смуглый цвет кожи.

― Значит, ты и есть дева щита? ― спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: ― Полагаю, я должен поздравить тебя с браком с моим отцом.

В его тоне не было абсолютно никакой радости, что, пожалуй, было справедливо, учитывая, что Илва была его матерью, но я слегка кивнула.

― Спасибо.

Он нахмурился, а затем отвернулся от меня к своему брату.

― Мы поймали шпиона.

Бьорн переступил с ноги на ногу, прищурив глаза.

― Какого шпиона?

Пожилой воин, мужчина со смуглой кожей и темными волосами с серебряным отливом, закрученными в узел за головой, шагнул вперед.

― Мы не знаем. Никто ее не узнает, и она отказывается говорить.

― Ты должен был поджечь ее ноги, Рагнар. ― Илва положила руку на плечо Лейфа. ― Тогда она спела бы для тебя.

Воин подергал себя за бороду, которая была достаточно длинной, чтобы серебряные кольца на ней касались его кольчуги на груди.

― Я подумал, что лучше привести ее к ярлу, госпожа.

― Возможно, она не шпионка, ― вмешался Бьорн. ― Возможно, она не говорит на нашем языке.

Рагнар фыркнул.

― Она понимает достаточно хорошо. И она пыталась сбежать. Дважды.

― Достаточно убедительное доказательство для тебя, Бьорн? ― Голос Илвы был слащавым, и Лейф бросил на нее косой взгляд.

― Это был справедливый