За дальним лесом - Алексей Гаврилов

хозяйка,собирая гостям пироги в дорогу, – Мы с дедом на лодочке прокатимся. Вдоль берега и за утёс, как раньше, когда там ещё пансионата не было. Вспомним молодость. Правда, дед?

– Всенепременно, – поддержал её старик, – Исключительно на лодочке. РомантИк. Бонжур а ля монплезир сильвупле, мамзель, – попытался изобразить он что-либо такое исключительно возвышенное и ажурно романтическое.

– Так и быть, – подхватила интонацию старика его фрау-мадам, – Я тогда, так уж и быть, – скокетничала она, – Зонтик солнечный возьму, для плезиру, и шляпку надену.

И уже обращаясь к командиру, добавила:

– А к вашему бронепаровозу я даже подходить боюсь. Не то что на нём ехать. Экая бандура1 А лязгает-то как! Душа в пятках скребётся и сердце замирает. Как вам самим-то не страшно в таком? А как упаду с него? Что тогда? Косточек не соберёшь. Нет уж, мы по-тихому, на лодочке, – и она мелодично пропела своим волшебным голосом: «Берёзы Подмосковные шумели вдалеке. Плыла – качалась лодочка по Яузе реке».

С этими словами она подала военным коробку с пирогами.

Командир принял из рук хозяйки коробку и передал одному из своих подчинённых:

– Ну, что ж… – вздохнул он, – Тогда по коням.

– Погоди, – вдруг всполошился старик, – Бабка, а Джони уже вернулся? Ты не видела?

– Как не вернулся? Вернулся. Ещё рано утром. Ты на рыбалке был. Залетал с докладом, – Я и забыла тебе сказать, – Позавтракал и отдыхать полетел. Да здесь он где-нибудь.

Старик громко свистнул, и спустя минуту, а то и меньше, под навес снова влетел чёрный голубь со смешно выпученными глазами и уселся на краешке стола.

– Благодарю за службу, курсант, – бодро, по-военному поприветствовал старик своего связногои уже более снисходительно продолжил, – Дело есть, Джони. Лететь пока никуда не надо, надо запомнить. На будущее, – и, уже обращаясь к командиру, попросил:

– Можешь указать на карте место, гдебудете? Вот этот курсант с весточкой от нас, может,прилетит когда. А вы в ответ нам что-нибудь отпишите. Авиапочта такая будет.

Командир с нескрываемым интересом достал из планшета карту, раскрыл перед голубеми ткнул в неё пальцем:

– Примерно где-то вот здесь.

Голубь также внимательно и пристально, как и в прошлый раз, всмотрелся в карту, изучил и утвердительно гулькнул.

– Ну, дела… – изумился военный. И многозначительно добавил: Я вам в пансионат звонить буду. Надеюсь, вы теперь там часто бывать будете. Застану. Желаю удачи, – и уже обращаясь к псу, скомандовал, – Внештатник, по машинам. Или здесь остаёшься?

Пёс с нескрываемой грустью и сожалением окинул прощальным взглядом вкусно пахнущую и гостеприимную кухню и направился к грозной машине, где уже ожидали другие танкисты: кухня кухней, а долг службы превыше всего. Командир последовал за ним.

– Погоди, старшой, – окликнул его дед, – Не торопись. Пойдём-ка со мной, – старику в голову пришла неожиданная идея и он увлёк военного за дом, туда, где на шестах были растянуты старые рыболовные сетии в большой куче было собрано то, что старик когда-либо находил на берегу, или ещё где, и что на его взгляд могло когда-нибудь пригодиться в хозяйстве:

– Вот, – по-деловому, уверенно указал старик, – Якорь от старого баркаса. Аккурат под размер танка подходит. Соотносится. Забирай, пригодиться. Вдвоём, чай, донесём.

– Да на что он нам? – озадачился, а затем и улыбнулся танкист, – Мы же сухопутные, а не торпедные.

– А ты не спорь, – ничуть не стушевался старик, – Во-первых – это подарок. На добрую память, так сказать. Нельзя отказываться, – старик решил убедить военного железной армейской логикой, – Во-вторых – это красиво. А на танке особливо будет. В-третьих – врага с толку собьёт – вдруг вы и по воде могёте, аки по суху. А в-четвёртых – очень полезная в хозяйстве вещь, ты не думай. Пни корчевать можно – подцепил за корень и тяни танком, пока из земли не выскочит. Вот посмотришь – как пробки из-под шампанского выпуливать будут.

– Вообще-то, по уставу не положено, – командир что-то прикидывал в уме и искал по уголкам разума возможный компромисс и решение возникшей перед ним задачи, – Думаю, в качестве шансового инструмента можно. Бревно за мотором есть, лопата, кирка на броне есть, трос есть, значит, наверное, и якорь можно. Просто никто ещё до этого не догадался. Пригодится.

Он вышел из-за дома и крикнул своих бойцов:

– Артель! Давай сюда! Помогите.

Два спортивных бойца лихо справились с якорем сами: с шутками – прибаутками донесли якорь до танка и водрузили на боковую броню:

– Сейчас его к поручням верёвками привяжем, а там уже, на месте, капитальный кронштейн под него приварим. И в кругосветку, – оба танковых матроса разразились громким хохотом, уже не в силах сдержаться. Рассмеялись и командир с дедом.

Эх… Ещё бы перископ выдвижной и торпеду по другому борту приладить, – командир решил развить тему, – Можно было бы и корабли вражеские с берега таранить: заехал на пляжике в воду, гусеницами вправо-влево поелозил туда-сюда – прицелился и: «Пли!»И пошла торпеда, низёхонько так, на кабанчика. Надо будет главному инженеру отписать – пусть над таким вариантом подумает.

– Эк тебя… осенило, – старик так и не понял: шутил сейчас старшой или говорил вполне серьёзно? – Тебе бы самому в бюро конструктором работать, генератором – идеи так и блещут.

– Всё, по местам! – наконец скомандовал командир, снова обретя серьёзность, – Отдать швартовы, с якоря сниматься, – столь необычный подарок раззадорил не только его подчинённых, а он и сам вошёл в кураж.

– Танкисты мигом сиганули в недра своего железного коня, мимолётом попрощавшись напоследок. Пёс, не прощаясь, сиганул в люк механика-водителя.

– Спасибо за всё, – обратился командир к старику, – До встречи.

– Но пасаран! – уверенно ответил дед и понял вверх правую руку, согнутую в локте и сжал ладонь в кулак.

Военный улыбнулся и запрыгнув на броню танка, занял своё место в люке башни:

– Поехали, – отдал он команду вниз, как капитан корабля в машинное отделение.

Мотор танка взревел, выпустил сгусток чёрного, как смоль, дыма, танк дёрнулся, и стальная громадина тронулась с места. Лязг гусениц заставил вздрогнуть даже рыб под водой. Неуклюжая с виду махина с ловкостью акробата сделала разворот на месте и прибавив скорость, рванула вперёд, поднимая клубы пыли и дробя попавшиеся под гусеницы камни. Командир с башни помахал на прощание рукой и скрылся во чреве тяжёлого, ревущего своим многосильным мотором, монстра. Люк за ним закрылся. Танк уносился вдаль, оставляя на память о себе вспаханные следы и расколотые камни.

Девочка помахала вслед уносящемуся в клубах пыли танку.

– И мы пойдём, – Марусе тоже не хотелось расставаться с гостеприимными и добрыми хозяевами, – Меня, наверное, уже заждались, волнуются. Но я к вам