Записки прохожего - Михаил Тапин

кг. И сухофруктов ассорти на компот двадцать кг. Десяток туристических фонариков и сотня батареек к ним. На все и ста долларов не ушло.

Вот и Триумфальная Арка. Походил, поглазел. Вот один в один как на картинках. Касиво, касиво.

А потом пошел по проспекту Фош, тут и лавочки есть, зеленые насаждения опять же. Отдохнул на лавочке, на город опускаются сумерки. Хорошо. До Булонского леса добрался уже затемно. Отдохнул, выкушал семьсот портвейна с эскалопами, маринованными огурцами и багетом. Попил чая крепкого. Выкурил сигару тонкую. Переоделся в джинсу и взмыл в ночное небо, курс на запад.

Глава 13

— Не знаю почему, но надпись "Made in Velikobritaniya" меня настораживает.

Через полчаса полета показался пролив Ла-Манш, ещё через семь минут справа на траверзе засветились огни Сент-Хельера, что на острове Джерси. Пролетаю почти весь остров, опускаюсь на самой северо-западной окраине, берег обрывистый, внизу плещет океан, неспокойная вода. Рядом какие-то развалины, расстилаю карту на камне, включаю фонарик. В Англию это туда!

— Макс, запомнил курс? Что там развалины?

— Курс запомнил, развалины — чисто. Полетели уже, а то неуютно, как бы в шторм не попасть.

Полетели. Через пять минут прошли над островом Гернси. Летели быстро, на территорию Англии заскочили с разгона километров на десять. Внизу просто срань какая-то, огней нет, дорог нет, берег каменистый обрывистый, куда выскочили, непонятно. Пошли на запад вдоль берега, срезая все эти бухточки и заводи. Наконец, впереди показались огни, не так чтобы и много. С европейскими городами не сравнить. Скупердяи, на фонарях экономят. По какому фигу определять координаты, непонятно.

Дороги узкие и по бокам деревья нависающие, не всегда и разглядишь что там. Развязок нет, простенькие перекрестки, без указателей. С моря движется стена дождя. Планирую на уступ скалы, обрывистая бухточка, вхожу в скалу. Делаю сначала комнатку на три метра, потом снаружи опускается дождь, с ветром, начинает забивать брызги внутрь, ухожу глубже в скалу с поворотом, делаю там лежбище и укладываюсь спать. Весь день на ногах, устал. Посплю до утра, акции захвата можно и днем проводить. Отключаюсь.

Проснулся, убрал постель, высовываю нос на улицу. Внизу побухивают о скалы волны, спереди море, вверх скала. Веселенькое утро, небо чистое. Иду назад, в пещеру, начинаю подъём вверх.

Сканер на поверхность, никого. Смотрю на часы полседьмого утра, хорошо поспал. Иду к дороге, там виднеется белесенькое строение, с голубыми ставнями: Cliffedge cafe. Кафе над обрывом, значит. На торце вдоль дороги четыре стола из бруса сотки, скамейки намертво в сборе со столом, в центре дырка и в ней торчит пляжный зонт. Три стола с зонтами, угловой без, сажусь за него. Кафе закрыто, вокруг никого. Достаю сперва бочонок с чаем, отливаю литр в банку от сока. Потом три эскалопа на тарелку, початую банку огурцов, багет и бутылку коньяка. Рядом на скамейку ставлю спортивную сумку. Хрустальный стакан, наливаю на три пальца.

— Ну здравствуй, Англия! Цежу коньяк глотками, эскалопы, огурцы на свежем воздухе чудо как хорошо. Любуюсь на море. С тихим шелестом на стоянку подкатывает двухдверный Ситроен. Серенький такой. Наливаю себе ещё на три пальца и делаю глоток. Из машинки вываливается длинноногая девица, в джинсах, клетчатой рубашке, завязанной узлом на животе и ковбойской шляпе. На ногах кеды. Как она в этом клопе поместилась, непонятно. Подходит, руки в карманах, хмуро смотрит на меня. Салютую стаканом и делаю большой глоток.

— Не рано ли вот так с утра коньяк с жареным мясом.

— А что вы можете здесь предложить, овсянку?

— Можно зажарить яичницу с беконом…

— Садись — киваю ей на скамейку напротив. Достаю «из сумки» тарелку с двумя эскалопами, стакан, наливаю ей на два пальца, салютую своим стаканом:

— За знакомство!

Она легко так выпивает и откусывает мясо. Жует, задумчиво смотрит на меня, говорит:

— Я Джессика. Работаю в этом кафе хозяйкой и официанткой, иногда и поваром и уборщицей.

— Майкл, русский итальянец. Путешествую по миру. Так то, Мишель Дюпон, по-вашему Майкл.

— А, Дюпон, Франция. Её глаза покрываются дымкой. Наливаю ещё ей и себе.

— Ну, за процветание!

— Точно русский, только они говорят всякие глупости, перед тем как выпить.

— А далеко ли отсюда до Плимута, а то я немного заблудился.

— Два километра по этой дороге и будут окраины Плимута.

— Спасибо, Джессика. Ну, бог любит троицу, а ты только два раза выпила, давай допьём уже, да я пойду. И так засиделся, тебя вот отвлекаю от работы.

— Давай, на фиг эту работу, клиенты будут только к обеду, тут должны были товар привезти с утра, не везут поганцы, опять перепились с вечера, скорее всего.

— Разливаю остатки, пьем глотками, смотрим на море.

Из-за поворота раздается громкое кудахтанье, выезжает древний пикап, пирожок, как говорят в России. Останавливается, из кабины выпрыгивают два одинаковых чувака, лохматые и грязные.

— Джессика!

— Джессика!

— Мы все привезли.

— Да, все по списку.

— Наконец-то, голубки. Джесс одним глотком допивает коньяк, ставит на стол стакан, кивает мне и идет отпирать дверь кафе.

Собираюсь и быстренько выдвигаюсь на дорогу.

Плимут оказался чистеньким городишкой, не обремененным излишней зеленью и весь на косогорах. Куда бы ты не шёл в Плимуте, это будет или в гору, или под гору. В газетной лавке купил пару вчерашних газет и путеводитель для туристов, с картой Плимута. Некоторая незамутненность аборигенов нам только на руку. Изучаю карту, какая разветвленная тут бухта. Всякие протоки, ответвления и закоулки, нужные склады могут быть где угодно. Рассудив, что навряд ли эти самые склады будут слишком сильно удалены от береговой кромки, да и жилое здание всяко отличается от пакгауза. Найду. Надо ещё железнодорожную станцию проверить, не самолетами же они товар из порта отправляют. Впрочем, железная дорога нашлась быстро, переходя через мост на Лэра-Бридж-роуд, я узрел сверху ветку чугунки, проходящую под склоном вдоль залива. И склады и складишки по над берегом. В них, при проверке, ничего не оказалось путного, хлам для яхт, видимо яхт клуб. Решил не метаться, а пошел по шпалам. Этой дорогой пользовались не особо часто, рельсы отдавали рыжиной, но трава между шпалами не росла, значит гербицидом поливали. Любые рельсы со шпалами рано или поздно приводят к вокзалу, с буфетом. Тащиться пришлось долго, часа полтора через весь город, на другую сторону, там тоже был залив-пролив-бухта. Вода с кораблями. Туда подходили пути и там были склады, большие длинные склады, новые и очень старые, всякие. И огорожено все было со знанием дела, и стена с двойными глаголями, опутанными