Секретарша-девственница - Кэтти Уильямс

– Хорошо. Прости меня, – тихо произнес Бруно.

Извинение его лишь усилило желание Кэти расплакаться. Девушка судорожно сглотнула, пытаясь удержать слезы, и Бруно притянул ее к себе. Гладя волосы Кэти, он взял в ладони ее лицо и прижался губами к ее губам, потом просунул руку под тонкую ткань одежды и, потянув вниз хлопчатобумажный бюстгальтер, освободил грудь.

– Что… что… ты делаешь? – еле слышно прошептала Кэти.

Теплые ладони Бруно накрыли восхитительные мягкие холмики, и девушка задрожала, вся во власти острого, ни с чем не сравнимого удовольствия.

– Что мы делаем, ты хочешь сказать…

– Ты не должен прикасаться ко мне подобным образом… это не входит в условия соглашения…

– Тогда почему ты отвечаешь на ласку? – Бруно задрал вверх ее блузку и, тяжело дыша, созерцал результат своего труда: соски набухли, словно готовые распуститься почки. – Я собираюсь прикоснуться к ним ртом, – тихо предупредил он. – Ты хочешь этого?

– Я хочу… – Кэти хотела сказать, что хочет отодвинуться как можно дальше от Бруно, освободиться от чувств, овладевающих ею и заслоняющих собой здравый смысл. Но при одном лишь взгляде в бездонные темные глаза протест умер, не успев вырваться наружу. Вместо того чтобы отпрянуть назад и привести в порядок одежду, Кэти выгнулась дугой, и одна из маленьких грудей оказалась прямо у рта Бруно.

Прикосновение его влажного языка к чувствительному соску мгновенно возбудило ее до предела.

Внезапно раздался звук голосов и приближающихся шагов, и Кэти, оттолкнув Бруно, едва успела привести себя в порядок. В гостиную вошли родители, они были полностью готовы к поездке.

Джозеф предложил услуги Джимбо, чтобы доставить их на станцию. Мама, от проницательных глаз которой не укрылся чересчур яркий румянец дочери, согласилась.

Кэти обрадовалась идее Джозефа. При обычных условиях она с удовольствием отвезла бы родителей сама и выпила бы с ними чашку чая в ожидании поезда, но сейчас девушка страшилась оказаться с ними наедине, ведь опять начнутся расспросы.

К счастью, еще не заходила речь о дне свадьбы.

Пока еще. Но уж слишком понимающий взгляд бросила на нее мать, когда вошла в гостиную, едва не застигнув их врасплох.

Кэти, Бруно и Джозеф проводили гостей, выйдя из дома на аллею. Бруно, играющий роль до конца, обнял «невесту» за талию, но, как только «рейнджровер» скрылся из вида и Джозеф вошел в дом, Кэти поспешила высвободиться.

– Во сколько нужно выехать? – спросила она бесстрастно, сохраняя дистанцию и по-прежнему глядя в землю. Девушка внимательно изучала гравий аллеи, шевеля камешки мыском туфли.

– Машина приедет в пять тридцать. Пожалуйста, говори громче. И знаешь, если ты поведешь себя по обыкновению задумчиво и молчаливо, то вечер завершится полным фиаско. Поэтому, прошу тебя, скажи мне, что с тобой, и выбрось потом это из головы.

– Ты знаешь, что со мной. – Кэти залилась ярким румянцем.

– Ты казнишь себя за случившееся в гостиной.

Я прав?

Кэти кивнула, скрестив руки на груди.

– Что ж, не хочу терять время, сражаясь с твоими преувеличенными комплексами вины, – медленно произнес Бруно, с непроницаемым выражением лица глядя на девушку, – поэтому давай просто свалим все на мои плечи. Если память мне не изменяет, я принялся тебя целовать. Это не должно больше повториться.

– Не должно? – Почему-то готовность, с которой прозвучало заверение Бруно, привела Кэти в удручающее состояние.

– Не должно.

– Потому что я больше тебе не нравлюсь?

Бруно криво усмехнулся.

– Разве я когда-нибудь говорил такое? Просто я не хочу дотрагиваться до тебя, не желая вызывать в последующем новые страдания. Конечно, мои слова не означают, что я сохраню бесстрастность, если ты сделаешь первый шаг.

Огорчение уступило место глупому восторгу, но Кэти поспешила напомнить себе о куче осложнений, неразрывно связанных с подобным предложением.

– Я не сделаю первый шаг, – отрезала девушка. Это было бы крайне глупо и недальновидно.

Почему-то она представила себя занимающейся любовью с Бруно снова, снова и снова, не сдерживая при этом эмоций, подумала о будущем, которому не суждено быть. Интересно, а если она все же нарушит собственные правила?

Кэти шагнула к дому, ощущая спиной проницательный взгляд.

– Итак, мы встретимся в холле? В пять тридцать? – обернулась она.

– Наша маленькая беседа принесла тебе облегчение?

– Я почувствую облегчение, когда закончится сегодняшний вечер. Кстати, – внезапно спросила Кэти, – ты собираешься возвращаться в Лондон?

Не могу представить тебя засевшим здесь надолго, даже если и пришлось на время прикинуться помолвленным.

Бруно нахмурился, задумчиво глядя на нее.

– Периодически я буду работать вне дома. И именно сейчас я собирался в город.

– Куда ты едешь? – вдруг вырвалось у Кэти, о чем она тут же пожалела.

– На тайную встречу с пылкой блондинкой, лениво произнес Бруно. Его поразительно красивые глаза внимательно смотрели в лицо девушке.

От неожиданности рот Кэти приоткрылся. После нескольких секунд смущения она поняла, что Бруно разыгрывает ее, и возмущенно взглянула на него.

– Очень смешно.

– Ты ревнуешь?

– Конечно же, нет. Ты волен делать то, что тебе нравится.

– Несмотря на нашу помолвку? – Бруно скорбно покачал головой. – Не думаешь же ты, что я полностью лишен всяких моральных принципов?

– Мы не помолвлены, и я уверена в полном отсутствии у тебя моральных принципов.

Взгляд Бруно на секунду сделался жестким.

– Этот разговор может затянуться, а я сейчас не располагаю свободным временем. Пылкая блондинка же действительно существует, она – адвокат лет пятидесяти, и к ее услугам я иногда прибегаю.

– Хорошо. – Кэти поняла, что повела себя очень глупо, обвинив Бруно в отсутствии принципов.

Она хотела извиниться, но не знала как; впрочем, он уже выказывал явные признаки нетерпения, дважды посмотрев на часы.

Стоило им соприкоснуться, Бруно становился совсем другим человеком. В эти минуты Кэти даже начинала верить в наличие каких-то чувств по отношению к ней, начинала убеждать себя, что мужчина не может проявлять такую страстность в отношении безразличной ему женщины. Но когда он, как сейчас, был полностью поглощен деловыми проблемами, тот, другой Бруно, казался лишь иллюзией.

Вот поэтому Кэти никогда не сумеет приспособиться и вступить в связь, лишенную любви, основанную лишь на сексе и приятном времяпрепровождении, чего хотелось бы ему. Ведь краткие часы близости в постели не восполнят той леденящей пустоты, которую она будет испытывать всякий раз с его уходом.

Сегодня вечером ей необходимо поговорить с Бруно самым серьезным образом о создавшейся абсурдной ситуации. Она не намерена продолжать это дальше. Не намерена находиться с ним рядом, зная, что он желает ее и не прочь иногда предаться случайному сексу; не намерена ежедневно сопротивляться искушению, даже из соображений благоразумия; не намерена участвовать в представлении, не имея понятия, когда оно закончится.