Лексикон - Макс Барри

– Это было раньше, – сказал Элиот. – Обстоятельства изменились.

– Я еду с тобой, – сказал Уил. – Куда бы ты ни ехал. Я с тобой.

– Нет.

– Тебе меня не остановить. Твои вуду-слова на меня не действуют. Верно? И как же ты собираешься…

Элиот помахал пистолетом. Он его не доставал ниоткуда. Пистолет просто неожиданно появился у него в руке.

У Уила обожгло глаза.

– Видишь? – Элиот убрал пистолет. – Есть и другие методы убеждения. – Он снова устремил взгляд на горизонт.

Уил тяжело дышал.

– Ладно. Ладно. – В нем кипел гнев, и он не знал, что с ним делать. – Замечательно. Значит, вот так? – Уил пошел к самолету. Он плохо представлял, что будет делать. Но там хотя бы тепло. Что-нибудь да придумается… На полдороге он крикнул: – Что случилось в Брокен-Хилл? Вульф всех убила, да? – Элиот не шевельнулся. – Ага! Значит, ты намерен скрываться, пока она будет творить, что ей в голову взбредет, со всеми нами! Ну и скрывайся!

Уил поежился и затопал вверх по ступенькам.

Элиот стоял на шоссе, сканируя горизонт. Полы его пальто хлопали на ветру. По его оценкам, Уил должен был выкатиться из самолета минут через пять. Столько времени уйдет на то, чтобы страх быть брошенным пересилил желание согреться. Было бы здорово, если бы попутка появилась до окончания этого срока. Тогда Элиот смог бы скомпрометировать водителя и уехать, чтобы больше никогда не видеть Уила.

Холодный ветер щипал щеки. Элиот больше не мог удерживаться от сравнения с последним разом, когда стоял точно так же, ожидая и наблюдая за тем, что происходит на горизонте, держа пистолет и надеясь, что применять его не придется. А было это чуть больше года назад. И стоял он на окраине Брокен-Хилл.

Элиот включил кондиционер на полную мощность, но ничего не изменилось. Солнце слепило сквозь лобовое стекло, он изнывал от жары и обливался потом. Парнишка, которого он забрал в аэропорту, Кэмпбелл, ерзал и дергал свой галстук, затем, наконец, снял льняной пиджак и повесил его на спинку своего сиденья.

– Солнце кажется огромным, – сказал он. – А оно на самом деле больше, чем в других местах?

– Это озоновый слой, – сказал Элиот. – Там дыра.

– Вы привыкли к этому?

– Еще нет.

– Когда я уезжал, в округе Колумбия было двенадцать градусов, – сказал парнишка, закатывая рукава. – Двенадцать. – Он глянул на Элиота. – Вам хочется вернуться в округ Колумбия?

– Я часто там бываю.

– Да, но… – Парнишка повернулся к окну и устремил взгляд на проносящуюся мимо местность с искореженной землей. – Вы давно здесь? Три месяца?

– Семь.

– Ясно. – Парнишка кивнул. – Конечно. Что ж, после этого вы сможете поехать домой. – Он улыбнулся.

Элиот посмотрел на него.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать один. А что?

– Ты хорошо знаком с тем, что собираешься делать?

– Я знаю об этом все. – Парнишка рассмеялся. – Элиот, я полностью проинструктирован. Я шесть недель провел на интенсивной подготовке. Меня выбрали за мои таланты. Я знаю, что делаю.

Элиот ничего не сказал.

– Четыре месяца назад Вирджиния Вульф высвобождает элементарное слово в Брокен-Хилл (Австралия, население три тысячи). Сейчас население – ноль. Официальная версия: взрыв на горно-обогатительном комбинате, вызвавший катастрофическую утечку токсичных веществ. Карантинная зона распространяется на пять миль вокруг города. Устрашающего вида предупредительные знаки гарантируют смерть всякому, кто пересечет границу зоны. Самое забавное, что знаки не врут. Мы отправляем туда людей, и они не возвращаются. Отсюда следует, что то слово еще там. – Он вытащил рубашку из брюк и принялся обмахиваться подолом. – Безумная идея, правда? Что слово все еще может действовать. Висеть в воздухе, как эхо.

– Не может.

– А что тогда? Ведь там и в самом деле что-то плохое, но это не утечка токсичных веществ.

Элиот едва не промолчал.

– Может, Вульф?

– Гм, – сказал парнишка. – На самом деле, Элиот, никто не считает, что такое возможно. Мы все абсолютно уверены, что Вульф мертва. – Он постучал костяшками пальцев по боковому стеклу. – У нас спутник над городом. Мы снимали его сотнями различных способов. Никакого движения.

Элиот вел машину в молчании.

– Я был лучшим, – ощетинившись, сказал парнишка. – Честное слово, без хвастовства. Именно поэтому я здесь. Меня выбрали, потому что меня нельзя скомпрометировать. Сомневаюсь, что будут какие-то проблемы.

– Ты понимаешь, что ставишь на кон свою жизнь?

– Понимаю.

Элиот покосился на него. «Двадцать один», – подумал он.

– Кто тебя выбрал? Йитс?

– Да, я удостоился чести общаться с Йитсом.

– Ты не обязан это делать.

Парнишка внимательно посмотрел на него. «Дай мне только знак, Кэмпбелл, – думал Элиот, – и мы проскочим мимо Брокен-Хилл, будем ехать до тех пор, пока не доберемся до какого-нибудь аэропорта. К закату мы окажемся далеко. Кэмпбелл, ты когда-нибудь подумывал о том, чтобы выйти из Организации? Просто взять и уйти? Когда ты услышал об элементарном слове, ты поинтересовался, для чего оно? Кэмпбелл, ты заметил, что с Йитсом не все в порядке? Как будто в нем что-то умерло? Ты заметил?»

Парнишка отвернулся.

– Вы, Элиот, слишком долго прожили в пустыне.

Тот смотрел на бесконечную дорогу.

– Вот тут ты прав, – сказал он.

Элиот подъехал к сетчатому забору и выключил двигатель. Они сидели в молчании, глядя на предупреждения. КАРАНТИН. ТОКСИЧНО. ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ. Черепа с толстыми красными линиями. Жара давила, как ладонь.

– Ведь это же просто слова, правда? – сказал парнишка. – Слова страха. – Он отстегнул ремень. – Черт, мне надо вылезти из машины.

Снаружи было так же жарко, но с тем отличием, что ветер гонял пыль и песок. Шоссе было перегорожено витками колючей проволоки. Слева и справа тянулся сетчатый забор, на котором через каждые сто футов были развешаны предупреждения. Из красной почвы торчали редкие низкорослые кусты. Такой пейзаж продолжался насколько хватало глаз.

У Элиота в багажнике были кусачки для проволоки, так, на всякий случай. С последнего раза ничего не изменилось. «Колючка» перекрученными спиралями топорщилась на асфальте, но никем не охранялась. В этом не было надобности, парнишка прав – именно слова держат людей на расстоянии. Элиот оттащил проволоку с дороги.

Парнишка пытался сделать тюрбан из своего льняного пиджака.

– У меня есть кепка на заднем сиденье, – сказал Элиот. – Возьми ее.

– Всё в порядке.

– Возьми кепку. – Элиот открыл заднюю дверцу, достал кепку и бутылку воды.

– Отлично. Спасибо. – Парнишка надел кепку. На козырьке была надпись: «ГРОМОВЕРЖЕЦ ИЗ АВСТРАЛИИ»; Элиот купил ее у уличного торговца в Аделаиде. – Как я выгляжу?