Тропинкой человека - Евгений Щукин

— И что — этому можно верить? — саркастически полюбопытствовал я. Мол, иди другому лоху спагетти вешай!

— Можно, — совершенно серьезно ответил Дроботецкий. — Метод работает и очень даже неплохо.

Я озадаченно покосился на собеседника: издевается?

— По сути, нам отвечает не гайка. Это делает наше подсознание, которое — можно сказать без преувеличения — знает практически все. Вот я знал, как вас зовут еще до того, как мы представились друг другу. Как вы думаете, откуда? Кстати, а как вы догадались, что я знал имя заранее?

— Догадался, — проговорил я. — Прочитал в ваших мыслях, если честно. Вы просто уточняли, тот ли я человек.

Он рассеянно кивнул, что-то обдумывая. Было бы нетрудно узнать, что — но я предпочел вернуться к интересовавшей меня теме:

— Как же связаны подсознание и кусок металла?

— Что? Ах, да! Человеческий организм — не что иное как биологический передатчик и приемник всех видов волн. Мы сами не знаем всего перечня: просто не все виды энергий еще открыты. Это не важно: суть в другом: как только вы, ваш организм, совпали с нашими поисковыми параметрами, вошли в резонанс, нужная информация стала копиться в нашем подсознании. Человек всегда неосознанно притягивает к себе нужное — или сам тянется к нему. А вот для того, чтобы информацию извлечь — можно воспользоваться маятником.

— Но ведь это глупо! — снова не утерпел я.

— Ничуть. Если все делать правильно, с нужным настроем, то управление рукой передается подсознанию, которое и регулирует вращение гайки. Я, конечно, немного утрирую. В принципе, с тем же успехом можно пользоваться обычной монетой. Помните игру «орел-решка»?

— Я всегда считал это простой причудой.

— Как видите, это не так, — ученый улыбнулся. — Приехали.

Интересно, чему он так радуется? Тому, что посадил меня в лужу или тому, что все-таки добрался до места? Ладно, на самом деле все это не важно.

— Что теперь?

— Теперь, — он внимательно и как-то весело посмотрел на меня, — я иду в больницу, а тебя подберут наши ребята.

— Кто подберет? — переспросил я.

— Сотрудники нашего института. Как только я им позвоню, они прилетят, как на крыльях.

Открыв дверку автомобиля, Сергей Викторович довольно бодро выбрался наружу. В его глазах мелькнула веселая искорка:

— Жди.

Глава 23

— Дима, — заявил среднего роста парень, садясь в машину. — А ты, наверное, Иннокентий? Ничего, что я сразу на «ты»?

— Ничего, — пробормотал я, растерянно поглядев на протянутую руку. Но деваться было некуда, слегка пожал. — Кеша.

— Ух, хватка у тебя! Штангист? — уважительно покосившись в мою сторону, Дима принялся энергично растирать кисть. — Сергей Викторович сказал, что тебя можно вести прямо на базу.

— Куда?

— На базу. Так мы институтский городок называем. Вы что с ним, ни о чем не договорились?

— Да нет, договорились вроде…

— Ну, и чо ты шлангом прикидываешься?

— Не прикидываюсь, — растерянно поправил я.

— Думаешь?! — неожиданно развеселился мой новый знакомый. — Ладно, поехали уже! Глянь в бардачок, доверенность на месте?

— Какая доверенность?

— На машину, ясно дело. Ладно, не лезь, я сам, — протянувшись над моими коленями, Дима энергично зашуршал бумажками. — Ага, все здесь. Погнали!

Заведя машину, он включил заднюю передачу. Развернувшись корпусом назад, принялся энергично крутить руль.

— В какую сторону-то хоть поедем? — поинтересовался я.

— Ты местный? — остановив машину, Дима переключил скорость. Дождавшись утвердительного кивка, вдавил педаль газа. — Гляди по сторонам.

Хам. Мог бы и сказать, не облез бы! Сжав в обиде челюсти, я отвернулся, делая вид, что поглощен пейзажем за окном.

— А чем, если не секрет, ты так знаменит? — где-то на полдороге поинтересовался мой попутчик.

— В смысле?

— В прямом. Ты не прикидывайся. Сергей Викторович — мужик башковитый. Если сам кого-то вербовать отправился — значит, дело того стоит.

На последнем слове Дима резко крутанул руль, с лихостью бывалого гонщика вписываясь в поворот. Шумахер, блина!

— Можно чуток помедленнее? — нервно поинтересовался сильномогучий вампир, когда стало ясно, что катастрофы не предвидится. Пока не предвидится.

— Не боись! — жизнерадостно отозвался Димка. — Расслабься: ничего с тобой не будет.

Ему легко говорить «расслабься». Если б сидел на пассажирском кресле, зубами бы клацал похлеще иного волка. Только клацал — не от голода.

— А ты чем занимаешься? Ну, в этом вашем институте? — спросил я, чтобы переменить тему.

— Да как тебе сказать…. С одной стороны, обычный лаборант, принеси-подай там. Но это потому что молодой еще и ученой степени пока нет. Не знаю, Кеша. Честно — не знаю, что тебе ответить. Изучаем все необычное: как бабульки воду заряжают; как древние с духами общались, мозговую активность экстрасенсов замеряем. Короче, всему научное объяснение ищем.

— И получается?

— Когда как. С бабушками проще — там версии сами рождаются: от элементарного внушения до операций с энергиями. А вот возьмем «Книгу мертвых». Книги, в смысле. Вот там — загадка на загадке. Сидишь и думаешь: что там за звук такой, когда душа по тоннелю мчится? До сих пор разобраться не можем.

— Так может, и нет никакого звука?

— Может, — согласился «лаборант». — Только и это доказать надо. Пока — в поисках.

— А давно? В смысле, сколько уже этим занимаетесь?

— Да лет пять, наверное. Как наш институт появился, так и начали копать.

— Чего копать? Я не понял.

— Где? А! Не тупи! Копать — значит работать. Работать начали в этом направлении. Дошло?

Дима на секунду оторвал свой взгляд от дороги, чтобы полюбоваться моей смущенной физиономией.

— И что, до сих пор не разобрались? — промямлил я.

— Не, — Димка отрицательно мотнул головой. — Глухо все.

— Ясно. А ты сам? Вот, лично ты, чем занимаешься? Исследуешь что-нибудь?

— Честно сказать?

— Ну да. А что, есть какие-то проблемы?

— Есть, — с подкупающей серьезностью заявил Дима. — Ты.

— Я??

— Ты и есть мое будущее исследование.

— …

— Вот я и любопытствую: чего в тебе такого особенного? Сергей Викторович, когда звонил, пообещал, что от радости прыгать буду. Мол, объект изучения просто сногсшибательный! Мне повезло и все такое. Ну, выкладывай, — Димка выжидательно покосился в мою сторону.

— Руколомательный у тебя объект изучения, — проворчал я. — Хотя, я — разностороння личность.

— Не понял! — честно признался Димон. — Ты можешь сказать толком?