Айсберг под сердцем - Наталья Андреева

— Как Алина? — спросил он, доставая чашки.

— Она очнулась, но пока никого не узнает. Врачи говорят, что от полученной травмы у нее будут серьезные последствия, возможно, необратимые, — нахмурилась Лера.

— Теперь ты мне скажешь, кто бросил тот камень?

— Леша!

— Ведь это тот же человек, что убил Женю! Если это, конечно, не ты.

— Это невозможно!

— Почему?

— Потому.

— Так. Не хочешь, значит, мне помогать.

— Да я не знаю ничего! То есть не уверена. Как я могу обвинять человека, не будучи уверенной на сто процентов?

— Тебя-то обвиняют, — усмехнулся он.

— Кто? В чем?

— Майорова.

— Вот сучка! — не удержалась она. — Так и знала! Как же девчонке на Олимпиаду-то хочется! Леша…

Она подошла и крепко к нему прижалась. Он почувствовал запах геля для душа, ее волос и немножко духов, терпких, с нотками полыни, и голова у него закружилась. Усилием воли он заставил себя оторвать ее руки от своей шеи:

— Лера, давай поработаем.

Он старался, чтобы голос звучал как можно мягче. Она подошла к столу, на котором лежала схема, вся исчерченная красным, и взяла ее в руки.

— Что это, Леша?

— Так. Мысли. Я тебя прошу: сядь.

Она послушалась. Он уселся напротив в кресло. Между ними на журнальном столике лежала схема коттеджа.

— Я хочу, чтобы ты отвечала честно.

— Я и так честна с тобой! — вспыхнула она.

— Хорошо. Начнем по порядку. Если учесть, что я тебе верю, у нас остается восемь подозреваемых. Чен и Колупаеву я исключаю сразу. Их не было на льду во время покушения на Алину.

— Согласна, — кивнула Лера.

— Из этих восьми мы должны убрать тех, кто железно вне подозрений. Итак, скажи мне: что изменилось после смерти Жени?

— Все. Или почти все.

— Скипом теперь едет Зарипова?

— Без вариантов.

— А если бы Женя не умерла?

— Гуля бы все равно поехала. Запасной. Это вопрос решенный.

— Так. Надо отдать тебе должное: ты добилась, чтобы Зарипову на Олимпиаду взяли. Запасной. Подстраховали скипа, потому что ты не уверена в Свиридовой. Как выглядела бы в таком случае олимпийская сборная? Вы ведь именно это обсуждали на совете?

— Да, — кивнула Лера. — Мы утвердили состав. Скип — Свиридова. Вторая — Иванова. Эту кандидатуру мне с трудом удалось отстоять.

— Почему? Ах да! Рита!

— Ты все знаешь? — удивленно посмотрела на него Лера.

— Она задержалась сегодня на обеде. Я тоже.

— И что она тебе сказала? — напряженно спросила Климова.

— Что лишь из-за тебя она не попадает в команду.

— Это правда. Видишь ли, у нее есть покровитель. Честно скажу: мне пришлось выдержать битву. Они согласились только в обмен на Зарипову — что я не буду ее лоббировать и соглашусь на более опытную Свиридову.

— Ага. Размен, значит. Королеву на королеву. А еще двое? Кто они?

— Маркович и Болотникова.

— Ты шутишь?! На Олимпиаду решили везти самых возрастных спортсменок?! Болотниковой двадцать пять! Маркович тридцать! Свиридовой тридцать три! Я не верю, что такой состав могли утвердить, — сердито сказал он.

— Тем не менее, — пожала плечами Лера. — Команда подбиралась под Женю. Спортсменки одного возраста лучше понимают друг друга. В других сборных тоже далеко не девочки играют. Керлинг — игра возрастная. Наша команда, между прочим, всегда была одной из самых молодых. На этот раз мы решили пойти по тому же принципу, что и все, задействовать прежде всего опыт. Для того, чтобы исключить все возможные риски.

— Тогда почему Лепесткову заменили? Она ведь тоже не девочка!

— У нее нет спортивной злости. И никаких амбиций. Недаром же спортсмены зовут ее меж собой «наша добрая девочка».

— Все равно это бред. Впрочем… — Он сделал на схеме какие-то пометки. — Поехали дальше. Кто железно не попадает на Олимпиаду? При любом раскладе?

— Танечка Лепесткова, — подумав, сказала Климова.

— Ага. Вычеркиваю, — он черкнул ручкой. — Остается семь. Работаем дальше. Как команда будет выглядеть теперь?

— Зарипова — скип. Теперь уже Майорова вторая. Потому что они отлично сыгрались, а я провожу в команду своего капитана. Следовательно, мне придется согласиться на Риту. Опять-таки Болотникова и… Чен.

— Чен?!

— Ну да. Они отлично играли вместе. Помнишь? И возраст подходящий. Гуле девятнадцать, Василисе двадцать один, Рите двадцать. У них полная психологическая совместимость, что немаловажно. Таким образом, у нас подбирается молодая команда.

— Ну, а в запасе?

Лера надолго задумалась. Потом сказала:

— Как ни странно, Дора. Чен, не имеющую опыта международных соревнований, надо подстраховать.

Алексей опять сделал пометки на схеме. Потом подвинул ее к себе и сказал:

— А теперь смотри. Из первой команды остаются двое: Зарипова и Болотникова. Вроде бы они ничего не теряют и не приобретают. Но это только на первый взгляд. Для Зариповой принципиально: просидеть в запасных или выйти на поляну скипом. Болотникова… Да, ее, пожалуй, можно вычеркивать. А вот Чен… Девочка, похоже, попала под раздачу. Я бы на твоем месте приставил к ней охрану.

— К Васе?!

— Сказала бы ты ее дяде. Я понимаю, что тебе неприятно с ним общаться, но ты же не хочешь потерять их всех?

— Нет, я не верю! — она резко встала.

— Лера, позвони ему. Предупреди.

— Леша!

— Что — Леша? — он тоже встал.

— Получается, что либо Гуля, либо Рита убийца?!

— Почему? Давыдову я бы тоже не исключал. Во-первых, у нее зуб на Алину. Кстати, как сегодня Дора вела себя в больнице?

— Достойно.

— Это потому что Алина ее не узнала. Как она выглядит?

— Лукашова?

— Да.

— Как может выглядеть человек, который неделю пробыл в коме? — пожала плечами Лера. — Плохо она выглядит, Леша.

— Потому и Дора вела себя достойно. Ничто так не поднимает настроение, как вид поверженной соперницы. К тому же у Доры были опасения, что Алина оправится от полученной травмы до Олимпиады. Лично я бы поставил на Давыдову.

— Нет! — вздрогнула Лера.

— Она метнула снаряд в Лукашову?

— Нет, но… Я не уверена.

— А кто-то может знать это наверняка?

— Конечно!

— Значит, надо их подзадорить. Интриговать. Постой… А откуда спортсменки узнали о решении тренерского совета? Ты им сказала?

— Я? Нет. Слишком рано. Скорее всего, об этом узнала Рита и сказала остальным.

— Рита? Ах да! Ее спонсор, или как она говорит, папик был на совете?

— Конечно! И так рьяно отстаивал ее кандидатуру, что всем за него стало стыдно. Если бы все решали деньги… — Лера тяжело вздохнула.

— Слушай, как все меняется! — он едва не рассмеялся. — Просто кардинально! Еще вчера на Олимпиаду должны были делегировать «дедов», а сегодня туда планируют послать молодую поросль! И ты остаешься тренером сборной!

— Да, я остаюсь, — кивнула Лера. — У меня с Гулей прекрасные отношения. Мы понимаем друг друга с полуслова. Она послушная девочка.

— Я видел, — он кивнул. — Ты на нее сегодня накричала, а она ни слова в ответ. Сама покорность.

— Я? Накричала? — вспыхнула Лера. — Но она действительно была никакая! Я просто уверена, что после того, как я в день убийства Жени ушла, она не спала, а вместо этого… Ой, — она испуганно закрыла ладонью рот.

— Что вместо этого? Лера!

— Ничего.

— Что ты скрываешь?

— Я? Ничего.

— За что ты ее ругала?

— Леша… Гульнара славная, хорошая девочка. Ей всего девятнадцать. Это не она.

Он уже понял: Гуля для Климовой как дочь. Мать будет защищать свое дитя, даже если это кровавый маньяк, который на всех наводит ужас. Мать есть мать. Ее ребенок не может быть убийцей. Алексей понял, что он ничего от Леры не добьется. Надо трясти Маркович. Вот уж кому не повезло! Последний шанс уплыл, можно сказать, из рук.

— У меня остался один вопрос, — хмуро сказал он.

— Какой? — насторожилась Лера.

— Если с Чен случится несчастье…

— Леша!

— Я сказал «если»! — он тоже повысил голос. — Мы ведь должны рассматривать все варианты. Кто ее заменит? Дора?

— Ну да.

— А запасной поедет Маркович?

— Как всегда.

— Вот теперь я понял. Эти ваши шахматы…

Как он раньше говорил? Жизнь состоит из сна, еды и проблем? Нет, жизнь состоит из сна, еды и интриг. Везде, где сыплют корм, собираются огромные стаи рыб. Есть среди них довольно экзотические. А есть акулы, которые пожирают других рыб, чтобы весь корм достался им. Иногда акулы маскируются так, что не сразу поймешь, кто перед тобой. Хищница или безобидная рыбешка? Именно их и надо бояться больше всего. Они нападают неожиданно, застают врасплох и не знают пощады. Победа любой ценой.

«Победителей не судят», — вспомнил он. Похоже, именно это и есть ключевая фраза. Убийца решил, что раз он поедет на Олимпиаду, то ему все дозволено. Лишь бы получить шанс.