Айсберг под сердцем - Наталья Андреева

У лотков с мороженым они с рыжей красоткой и встретились. Прием был затасканный: она протянула руку к той же ложке и словно бы ненароком его коснулась:

— Ой! Извини!

— Тоже любишь клубничное? — усмехнулся он.

— Еще как! — Она облизнула яркие губы.

«Стерва!» — мысленно восхитился он и спросил:

— А не боишься, что Климова вернется?

— Нет, не боюсь.

— Она ведь увидит, как ты меня клеишь.

— Я? Клею? — Рита моргнула огромными мохнатыми ресницами. Он машинально отметил, что ресницы накрашены. Женщина обычно красится перед выходом в свет или когда рассчитывает на встречу с мужчиной, которому хочет понравиться.

— Да, девочка, именно так это и называется. Ты мне сейчас авансы раздаешь.

— А ты меня отшей! — тряхнула она огненной гривой.

— Тебе что, суслики надоели? — Алексей кивнул на замерших за своими столиками хоккеистов, которые и в самом деле были похожи сейчас на сусликов. Застыли, как столбики, уставившись на Майорову, держащую в руке вазочку с клубничным мороженым. — Решила поохотиться на крупную дичь?

— Тоже мне, крупняк! — рассмеялась она, показав ровные, похожие на жемчужины зубы. Хоккеисты все, как один, судорожно сглотнули.

— Пойдем за столик, — он жестко взял ее за локоть. Так жестко, чтобы ей стало больно.

Рита Майорова всегда подчинялась силе. Дядя Гриша дал ей верную характеристику: идеальный номер два. Вот и сейчас она даже не пискнула, шла за Алексеем, как собачка на поводке. Им вслед с тоской смотрела олимпийская сборная по хоккею.

Как отметил Алексей, баба есть баба. Главное для нее — это уесть другую бабу. Отнять то, что принадлежит сопернице, даже если в свободном доступе есть самцы гораздо перспективнее. Месть слаще денег. Потому люди и готовы потратить состояние, лишь бы почувствовать себя отомщенными. А Майорова вся состояла из первобытных инстинктов.

«Господи, как она в керлинг-то играет?» — удивился Алексей.

— Принести тебе что-нибудь еще? — с притворной заботой спросил он, усадив Риту за стол. — Пирожное с кремом? Кусок бисквитного торта?

— Нет, спасибо, я на диете.

— Так что ты от меня хочешь?

— По-моему, это ты от меня хочешь, — с намеком сказала она.

— А ты знаешь, что я встречаюсь с Калерией Константиновной?

— Ну так что?

— А как же дружба? Уважение? Субординация?

— Она мне не подруга! Что касается субординации… Она же ее нарушает.

— Ты это о чем?

— Отношения между начальником и подчиненным не приветствуются. А она любовника сюда притащила. Почему ей можно, а мне нельзя?

— Ты бы тоже хотела, чтобы тебя навещал твой парень?

— Парень? — она удивленно моргнула. — У меня не парень, а спонсор. Папик.

— Он здесь? — в упор спросил Алексей. — Кто-то из Федерации? Чиновник от спорта? Тренер?

— Ревнуешь?

— Она тебе мешает. Лера тебе мешает. Ты хочешь отомстить ей ее же оружием.

— Каждый имеет право! — сверкнула глазами Рита. — Я хорошо играю в керлинг! У нее ко мне предвзятое отношение! Она меня ненавидит за то, что я красивее и на двадцать лет моложе!

— Почему бы тебе просто не выйти замуж? — Алексей кивнул через плечо на хоккеистов. — Знаешь, какие у них гонорары?

— В курсе. А дальше что? Кто из них попадет в большие начальники и останется у кормушки? И как угадать, кто именно это будет? На них же не написано. Я не хочу ошибиться. У меня одна молодость, и я не хочу потратить ее, как… как Климова! — выпалила она. — Я хочу мужа, семью и чтобы у моих детей все было. Мне нужна эта медаль. Тогда у меня появится возможность засветиться перед большими людьми. Я тоже хочу в телевизор, как Лукашова.

— Понятно.

— Климову все равно скоро уберут, — убежденно сказала Рита.

— Почему ты в этом так уверена?

— Она убила Женю. В лучшем случае просто замнут дело. А в худшем… Климова сядет.

— Ты видела, как она это делала?

— Нет, но…

— Ты видела?! — настаивал он.

Она потерла левый локоть, на котором, наверное, остался синяк от его «тисков».

— Я спала. Проснулась, когда вы постучали. Я, конечно, могу соврать, но думаю, там и без меня найдется, кому ее слить. Не хочу подставляться. Так что? Проводишь меня? — с вызовом спросила она.

— Ты ведь не собираешься выполнять свои обещания, — усмехнулся он.

— Какие обещания?

Он выразительно посмотрел на ее грудь.

— Слушай, кто ты такой? — разозлилась она. Щеки раскраснелись, глаза стали злые-презлые. — Что ты о себе возомнил?

— По-твоему, Климова могла запасть на неудачника?

Она удивленно приоткрыла рот:

— А ведь и верно… Я об этом не подумала…

— Вот иди и думай. А меня работа ждет. Мне еще лед готовить для вашей вечерней тренировки.

Он встал и направился к двери. Когда Алексей обернулся, перед тем как выйти из столовой, он увидел, что к Рите за столик подсел один из хоккеистов.

Вечера он ждал с нетерпением. У него накопилось много вопросов к Лере. Вариант, что ее просто подставили, тоже не исключается. В самом деле: все против нее. Она конфликтовала сначала с Лукашовой, потом сцепилась со Свиридовой. Этому есть свидетели. Да Алексей и сам это видел. Накануне убийства Жени страсти накалились. Кому выгодна ее смерть? Климовой, конечно! Она не сказала девчонкам, куда уходит, но все и так знали. И что вернется поздно.

Убийца навел в комнате идеальный порядок, чтобы Климова ничего не заметила. Она ведь не включала свет, думая, что Женя спит. Приняла душ, тихонько прокралась в спальню и легла. Если все это правда, то какой хладнокровный расчет!

Майорова? Вряд ли. Хотя Риту нельзя сбрасывать со счетов. Уж очень вызывающе она себя ведет, словно чувствует за собой силу. Этот момент надо прояснить.

А кто еще? Да, в принципе, все могли это сделать.

Вот почему он с таким нетерпением ждал Леру.

На вечерней тренировке девчонки вели себя как обычно. Разве что Зарипова заметно нервничала. Алексей вспомнил, что видел вчера всех, кроме нее. Она ведь даже не показалась им с Лерой на глаза! Он вспомнил, как из-за двери выглянула Роза Маркович. Спросила, что случилось? Почему шум? А Зарипова вела себя тихо как мышка. Похоже, пряталась. Плохо, что она живет именно с Маркович. У Розы на Калерию зуб. Даже если Гуля выходила ночью из комнаты, соседка ее не выдаст. Все хотят, чтобы Климову сняли со сборной.

— Гуля, в чем дело? — раздраженно спросила Лера у спортсменки. — Ты сегодня никакая.

— Извините, Калерия Константиновна.

— Ты прекрасно знаешь, что теперь тебя некем заменить! Потому и расслабилась?

Зарипова молчала.

— Сегодня мы должны поехать в больницу к Алине, — напомнила Танечка Лепесткова. — По графику это Юля и Дора.

Алексей отметил, что Давыдова сразу поскучнела. Нет, не забыла Дора-давай ту пощечину!

— Да, ты права, Таня, — кивнула Лера. И посмотрела на часы. — До ужина час. Дора, Юля, собирайтесь. Я вас отвезу.

— Но мы не успеем вернуться к семи! — отчаянно сказала Дора.

— Ты так голодна?

— Нет, но…

— Поужинаем в восемь!

«Значит, за ужином я ее не увижу. Разве что самому опоздать. Нет, я приду вовремя».

Отныне он не будет играть по чьим-либо правилам. Только по своим.

«А ведь и высокому начальству выгодно списать все на нее, — вдруг пробило Алексея, когда он смотрел вслед уходящей в раздевалку Лере. Спортсменок трогать нельзя. Их ряды и так редеют. А Климову все равно хотели снять со сборной. Я должен ее защитить. Если это, конечно, не она».

Его вдруг пронзила жалость. Ну не могло все это быть игрой! Вчерашняя ночь, Лерины слова, когда она сказала, что, возможно, всю жизнь ждала именно его. А теперь она просит у него защиты. И он опять поддался. Он ей поверил!

Целый час Алексей чертил схемы. Ему на «мыло» скинули подробный план коттеджа, где жили спортсменки, и Леонидов рисовал на нем кружки и стрелки, прикидывая все возможные перемещения его обитательниц. Алексею хотелось понять, кто что слышал. И кто что видел. Такое тоже не исключалось. У убийства был свидетель, который почему-то молчит.

И опять осторожный стук в дверь застал его врасплох. Он понял, что это Лера, и поспешил открыть. Конечно, он предполагал, что она будет в джинсах, не в платье, но все равно был разочарован.

— Проходи, — он посторонился.

— Леша! — Она кинулась ему на шею. От неожиданности он поддался Лериному напору и сам стал ее целовать. — Ты мне веришь? — Она отстранилась.

— Я пытаюсь.

— Это не я, клянусь! Если бы ты знал, как мне сейчас плохо!

— А держишься хорошо.

— Да, но чего мне это стоит!

— Чай будешь? Или кофе?

— Лучше чай. А то я опять не засну.

Он молча отправился ставить чайник. Она какое-то время, явно нервничая, ходила по комнате.

— Как Алина? — спросил он, доставая чашки.