Вперед в прошлое 8 - Денис Ратманов

это не последние деньги, а мой чистый заработок, бизнес никак не пострадает. На вырученные деньги, тысячу пятьсот баксов, можно купить большой участок земли где-нибудь неподалеку. А если добавить еще две штуки баксов, которые за два месяца заработаю, получится три тысячи, а это целый дом!

Рискну, пожалуй, куплю акции, но не на все деньги. Ведь это не олл ин.

Дом брать не буду, в новом году построю такой, как надо — огромный, со спортзалом и гостевыми, настоящую усадьбу. А поможет мне в этом «МММ».

Распахнув дверь в квартиру, я чуть не сбил сотрудника «Ростелекома», тянувшего кабель под маминым надзором, извинился, скинул ботинки и просочился в зал. Наташка повернулась ко мне и спросила:

— Уже все?

— Какой там! — улыбнулся я. — Но уже скоро.

— Ка-айф! — закатив глаза, выдохнула сестра. — Теперь видик бы — и вообще крутыми станем.

В ее возрасте и я измерял видиками степень крутизны, теперь же понимаю, что богатство — знания. Борис глянул на меня через плечо, зашуршал альбомными листами. Обычно он хвастался художествами, теперь же вел себя скрытно. Наверное, и правда рисовал голых женщин.

— Как успехи? — спросил я у Наташки. — Как четверть закончила?

Сестра сморщила нос.

— Есть трояк по химии. И по русскому.

— Твою мать! — выругался я. — Ты в Москву все еще хочешь? В театральный?

Наташка повела плечом.

— Не знаю даже. Не потяну, наверное.

— Так и знал, что струсишь и сольешься, — взял ее на слабо я. — Ну что, понятно: дома спокойнее. Кстати, я узнал, что в нашем театре нет ставки «актер», так что педучилище или медуха покатят. И напрягаться не надо, плыви себе по течению.

— Как говно, — буркнул Борис.

— Сам ты говно! — огрызнулась она и аж вскочила.

Боря развернулся к ней вместе со стулом.

— Я — нет. Я уже сейчас серьезно готовлюсь поступать в Питер, у меня одна «четверка» по физике, но думаю подтянуть. Да и не влияет она, нужна история и русский. Но больше всего влияет творческое задание. Попытаюсь сам, без взятки.

Натка фыркнула.

— Без взятки — ага!

— Каждому по способностям, — сказал я, достал дневник и отнес маме.

Она глянула на мои «пятерки» и благодарность от имени директора «За активное участие в жизни школы» — приложила ладони к щекам и посмотрела задумчиво.

— Павлик… Молодец. А я не верила. Сегодня приготовлю праздничный ужин!

Сегодня Каналья отдаст мне заработок, я выплачу ей зарплату авансом — пусть покупает акции, сам завтра их нагребу. Как рыбак, закину удочку и буду ждать.

Два рабочих «Ростелекома» вышли на улицу, потом вернулись. Знали бы они, как облегчают нам жизнь! К тому же я сэкономил десять тысяч на взятке.

Потому в полпятого вечера, когда из прихожей донеслось долгожданное «Готово», я вышел принимать работу, снял трубку телефона, услышал протяжные гудки, звучащие, как самая приятная мелодия, и распорядился:

— Без меня не звонить! Я должен быть первым.

— Правильно, пацан! — оскалился печальный морщинистый рабочий. — Правило первой ночи!

— Спасибо вам огромное! — улыбнулась мама и открыла дверь на кухню: — Пирожки с настоящим кофе! Проходите!

Рабочие переглянулись, но потом скинули грязную одежду прямо на пол и прошли в кухню. Если они и собирались отказаться, стесняясь, то кофе склонил чашу весов в свою пользу. Где они еще отведают растворимого кофе, который стоит столько, сколько они получают в месяц⁈

— С творогом! — щебетала мама. — Вот с мясом, угощайтесь, домашняя свинина!

Я прикрыл дверь и под надзором Наташки и Бориса позвонил Илье, крикнул, как только он снял трубку:

— Илюха, привет! У меня теперь есть телефон! Записывай! — Я продиктовал номер и добавил: — Заканчивается, как наш адрес: 23–46!

— Круто, — вздохнул Илья и произнес траурным голосом: — Теперь вообще видеться перестанем.

— Что за глупости! — Я хотел сказать, что у меня нет человека ближе, чем он, но не стал — Наташка с Борей обидятся. — Ты мой самый лучший друг, я ни на кого тебя не променяю, и дела нам не помешают!

Вроде Илья воспрянул, поздравил меня, и я отключился. В мое сознание просочилось взрослое желание отметить событие хорошим коньяком, или вискарем, или портвейном, аж челюсти свело, и рот наполнился слюной. Но я — растущий организм, да и Боре с Наташкой не стоит подавать дурной пример.

— Можно мне позвонить? — взмолилась Наташка, я кивнул, она набрала кого-то и сказала: — Привет! Прикинь, у меня теперь есть телефон. Да, только что провели. Не стояли в очереди, платно провели. Ну-у, не знаю, брат и мать занимались.

К этому моменту рабочие вышли, принялись одеваться, я отсчитал каждому по пятьсот рублей.

— Спасибо вам огромное! Вы нас спасли.

Мама не видела этого жеста щедрости, Наташка заметила и злобно прищурилась. Рабочие не поверили в свое счастье, попытались отказаться, но я не дал, и они буквально упорхнули он нас, счастливые и довольные.

— Лучше бы мне отдал, — проворчала Натка. — И так башлял, и теперь еще — не жирно ли?

На языке вертелось колкость, что Андрея я кормить не намерен, но удалось сдержаться.

— Башлял я начальнице. Эти люди не получат ни копейки. Им задерживают зарплату, и если вдруг случится чудо, и ее выплатят, то лишь через пару месяцев, когда они смогут купить на эти деньги килограмм мяса. Я считаю, что любой труд должен быть оплачен. Это правильно. Точка.

— Нудный, как дед, — бросила Натка.

Из кухни выглянула мама, подошла к телефону, кивнула на него.

— Можно?

— Ну что за вопрос! — улыбнулся я и протопал в кухню, где мама выложила на тарелку вторую партию пирожков, уже для нас.

— Люда, привет! — донеслось из прихожей. — Это я, Оля. Мы телефон провели, представляешь? Да, дорого. Сын озаботился. Деньги откуда? Свёкор передал, по внукам скучает. Да, записывай…

Знала бы она, что я вышел на доход в тысячу долларов в месяц, и останавливаться не планирую! Нужно ковать железо, пока горячо. Еще лет семь, и с нуля вообще не раскрутишься. Корпорации все подомнут под себя.

— Вот представь, от деда толку больше, чем от мужа было… — продолжила мама жаловаться на отца. — Ой, не говори! Так помогает! Не-не-не, на работу не вернусь.