Восьмидесятый градус - Елена Георгиевна Попова

действовать: нашла картинку с кристаллом типа кварца – классический рисунок синего кристалла, скачала и распечатала. Вырезала маленькие квадраты с картинкой, пошла в столовую (там было темно и никого) и приклеила на клей-карандаш сверху роз, предназначенных для меня. Стало несколько легче.

А вспомнила я об этом, когда сидела на полу и вырезала звёзды из картона, которые потом пойдут в качестве подарка на 23 февраля. Биолог придумала сделать объёмные звёзды и наполнить их конфетками и распечатанными мемами.

Тем временем у нас опять пустой пробоотборник. После месяца простоя я внутренне была рада началу работ, хоть и знала, что это чревато общением с коллегами. Но кто знал, что вырубленная дыра во льду взамен треснувшей не гарантирует взятие нормального материала? Под нами сейчас больше четырёх километров воды, и мы к этому оказались не готовы. Так что пора признать: сейчас очередной период безделья. Что ж, в тот раз он прошёл прекрасно – я и была продуктивной в работе и творчестве, и восстановила силы. В этот раз у меня, правда, нет того огромного массива накопленной информации для анализа, но что-нибудь придумаю.

Увидев пустой бокс-корер, я пришла в каюту и поняла, что могу с чистой совестью порисовать. До ужина – неизбежного перерыва в творческом процессе – было не так уж и много времени, минут сорок, но я в порыве вдохновения успела нарисовать картину пастелью, опоздав всего на десять минут. Рисовала кожаный ботинок (который последний раз носила на суше) и яблоко (а что ещё тут рисовать) на чёрном свитшоте. Это подействовало как-то освобождающе – я забыла про грусть и тревогу, преследующие меня все последние дни, про неудачную работу… Удивительно, но всего за сорок минут всё поменялось, а стоило-то только сделать композицию и взять пастель и бумагу.

Этот человек впервые за сутки написал пару сообщений в десять вечера и ушёл работать дальше. Он всё ещё сидит в институте и делает отчёт, а ведь надо успеть поспать и прийти на работу вовремя – новый директор не одобряет опоздания. Кажется, мои представления о работе как таковой расходятся с… реальностью? Тем, какие они у других? Это что за отчёт такой, что нельзя отвлечься, что нужно ночью сидеть и писать? И ладно бы это была работа за деньги, но зарплата в нашем институте так себе. Ясно, что дело не в страшном отчёте, а подходе к работе и отношениям. Конечно, я уже себя уверяю в том, что ничего плохого тут нет, но… Факт в том, что я чувствую себя плохо. Неужели мне нужно что-то менять в себе? Нужно стать ещё более «сильной и независимой»?

18 Января

Написали люди – мне намного лучше, опять могу дышать. Как же странно.

Оказывается, если не выпить кофе после огромного обеда, спать хочется невыносимо. Лабораторный кофе закончился, а идти просить я не хочу… Попробую съесть горького шоколада.

19 Января

Сегодня опять не работаем, потому что холодно. Там на самом деле не холодно, но сильный ветер. Сообщили мне об этом по телефону – оба моих коллеги не любят говорить важное или неприятное в лицо, предпочитают звонить. Самое обидное, что «хороший» химик на обеде стал говорить мне всё то же, что и пресловутый зам: «Ты можешь всё изменить, старайся, надо просто наладить личную коммуникацию». Мне уже просто становится плохо от таких разговоров. Они не знают, что я верила в это всё в начале экспедиции и была убеждена, что я могу всё изменить, – но наткнулась на что-то античеловеческое в общении с этими людьми. Мне с огромным трудом пришлось убедить себя в том, что надо просто отстраниться, остановиться вместо уничтожения себя, разбивания о нечто страшное в попытке добиться хоть какого-то компромисса. В общем, настроение прилично испортилось. На фоне отсутствия замены мне здесь начинаю нервничать ещё больше. Но хотя бы кофе теперь есть, и на том спасибо.

Сходила за кофе и повзаимодействовала с людьми, класс. Встретила зама, говорю ему, что мне нужен второй матрас (оказалось, у всех два с самого начала). В ответ, конечно же, претензия: что ж ты молчала все эти четыре месяца?! Никогда я не привыкну к местной манере общения. Главный геолог на вопрос, когда же пробоотбор, просто ушёл от ответа, физически. А стараться должна я. Думаю, лучший выход – сидеть в каюте в своём маленьком мире и пытаться его сохранить.

Какое счастье – матрас выдали! Он небывалой жёсткости: внушаю себе, что теперь буду спать очень хорошо, лучше, чем когда-либо.

Вечером. Что ж… Только что вела переговоры с человеком насчёт того, чтобы он пошёл сюда вместо меня, если больше никого не найдут. Вот это я понимаю, взрослость! В этом варианте много плюсов: он сильно хотел сюда, а я смогу ротироваться. Из минусов – спать в одиночестве ещё несколько месяцев. Но можно и подождать, на свободе, наверное, легче живётся. Ого, заметила, что у меня в голове, как тема в фильме или сериале, в определённые моменты начинает играть конкретная музыка. Сейчас вот была «Something to rely on» Майлза Кейна – это определённо означает что-то положительное. Очень удобно, особенно если неочевидно, хорошо происходящее или плохо.

Сейчас настроение хорошее! Почему? Относительно много переписывалась с человеком (как же странно называть его просто «человек», но как ещё?), ещё удалось почитать в конференц-зале: кое-как уговорили начальников не смотреть ни фильмы, ни исторические лекции – на всё сложно успеть, а хочется; пока я лежала там, пришёл геофизик, поинтересовался моим творчеством – это он про рисование. Договорились, что я покажу ему картинки как-нибудь. Разговор был коротким, но таким этичным и милым. Ну и, наконец, решила погулять – это связано с ещё одним событием. Я написала письмо бывшей одногруппнице, она ответила молниеносно и, как всегда, максимально энергично и позитивно. Слегка шеймит в шутку, что даже в Ленобласти постоянно видят полярное сияние, а я тут ещё ни разу… Так что буду выходить иногда, следить. Да и вообще погулять на свежем воздухе полезно. В этот раз лицом чувствовала ветер, хоть он и не был сильным. Подумала, как глупо, что институт не закупает женскую одежду для экспедиций (я ведь уже писала про это?); всё тёплое у меня мужское, в том числе и балаклава, достаточно просторная и от этого не имеющая особо смысла. Надо было озаботиться и купить свою, наверное, но про прогулки на свежем воздухе я не думала, зная, что моя работа этого не предполагает. Ой, забыла ещё одно: я очень продуктивно поработала! Не так давно начала то, что долго откладывала, а скоро уже доделаю, и результат мне нравится.

20 Января

Получила долгожданное письмо от человека на суше – теперь чувствую себя совсем хорошо, жизнь как будто возобновилась после паузы. Осталось ещё поговорить с А., и тогда будет идеально. Прекрасно помню, что последний раз мы нормально разговаривали двадцать девятого декабря; в день празднования Нового года он практически насильно добился моего взгляда, отчего мне стало немного страшно, и я не взаимодействовала с ним с тех пор. А я так много могу рассказать! Мои записки, наверное, напоминают третьесортные романы для девочек в мягкой обложке, но такова моя реальность, что поделать…

21 Января

Теперь сюда пишу меньше, потому что многое уходит прямиком в соседнее окно, в письмо человеку.

Недавно ходила в сауну с главным поваром, и взаимодействие с ней оказалось информативным.

22 Января

Не успела дописать запись выше, может, потом когда-нибудь. А сейчас хочу написать про удачное взаимодействие. Позвала при случае геофизика в каюту смотреть рисунки. Он изучил их, мы обсудили что-то: как всегда, появились трактовки, которых я не видела. А ведь я просто упражняюсь, рисую композиции с натуры. Он выделил ботинок. Когда же я предложила ему забрать себе любой, выбрал рисунок в светлых тонах, кофейник и тарелку: сказал, не похоже, что нарисовано в условиях полярной ночи. Весь секрет того рисунка – в тёплой