Святые из Ласточкиного Гнезда - Донна Эверхарт

– Ну что ж, я только хотел представиться, раз уж мы теперь соседи. А от блох помогает соль.

Рэй Линн кивнула и ответила коротко:

– Знаю.

Риз оттолкнулся от забора и пошел прочь. Через несколько секунд до Рэй Линн донеслось хриплое мурлыканье губной гармошки. Мелодия плыла в прохладном воздухе, и Рэй Линн подумала, что эта одинокая музыка похожа на самого Дэла. Она вернулась в хижину и стала приводить ее в порядок, насколько это было возможно.

Часть II. Ласточкино Гнездо

Глава 11. Дэл

В один из жарких летних дней Ризу представился случай понаблюдать за новеньким, появившимся в лагере некоторое время назад. Дэл признал, что подрубщик тот неплохой, вот только, кажется, не слишком расторопный, и еще что-то в нем было не так. Новенький работал на участке неподалеку, так что у Дэла было время присмотреться к парню и поразмыслить о том, что его сюда привело. Во-первых, помимо того, что приехал Кобб на грузовике, на нем были новые башмаки. Все прочие ходили босиком или в опорках, кое-как залатанных «кожей Гувера». Сам Риз в последнее время стал подстилать в башмаки газету, потому что подошвы протерлись почти до дыр. У каждого здесь была своя история и своя причина оказаться в лагере. К концу дня они с новеньким разошлись по своим участкам в разные стороны, и теперь перед Дэлом были только сосновая кора и бесконечный ряд деревьев.

После отбоя пришла повозка и увезла всех обратно в лагерь. Дэл соскочил у магазина: хотел взять пару банок каких-нибудь консервов. До того устал, что готовить сил не было. Войдя в магазин, он наткнулся на перепалку между Отисом Риддлом, его женой и этим новеньким, Коббом. Тот выглядел таким же разгоряченным и потным, как сам Дэл. Отис с Корнелией оба были за прилавком, что уже казалось необычным, и Кобб там же: лицом к Риддлу и с пистолетом в руке. Корнелия топталась у новенького за спиной.

Дэл остановился у двери, раздумывая, входить или нет, и услышал голос Кобба:

– Лучше оставь ее в покое.

Кобб бросил взгляд на Риза, потом снова на Отиса. Дэл, поняв, что его уже заметили, остался стоять у двери.

Отис, не вынимая сигареты из уголка рта, сказал:

– Тебя это не касается. Она моя жена и будет делать то, что я скажу. Ты, видать, не с той ноги встал, но я не люблю, когда лезут в мои дела.

– Она выбирала для меня товар, незачем было ее толкать, – отчеканил Кобб и обернулся к Корнелии: – У вас все в порядке?

Та бросила испуганный взгляд на мужа, а затем на щуплого Кобба. Черты ее лица разгладились и затвердели, словно утрамбованная земля на дорожках, протоптанных между хижинами.

Корнелия сказала:

– Обойдусь без твоего заступничества. Нечего меня защищать от собственного мужа. – В конце фразы голос у нее дрогнул, и она вздернула подбородок, глядя на Кобба с вызовом. Дэлу показалось, что она пытается убедить саму себя в правдивости своих слов.

Кобб проворчал:

– Хорош муж, если он так себя ведет. Так ни с кем обращаться нельзя.

Риддл шагнул ближе, Кобб отступил назад, и Корнелии пришлось сделать то же самое. Отис ткнул Коббу пальцем чуть ли не прямо в нос.

– Это мой магазин, здесь распоряжаюсь я, а как – это уж мое дело. Никто тут не имеет права вякать, кроме нас, то есть меня. А дело жены – слушаться. Так в Библии сказано. И убери свой чертов пистолет.

Кобб склонил голову набок, внимательно слушая тираду Риддла, однако пистолет не опустил. Ответил в тон:

– Где это в Библии сказано хоть слово о том, что можно поступать так, как ты? – Он снова обернулся к Корнелии: – Нигде не сказано.

Лицо у Корнелии посерело, и она не сразу решилась заговорить, но потом пробормотала:

– Библия учит слушаться мужа. – И процитировала Писание: – Сказано ведь: «Жены, повинуйтесь мужьям своим, как Господу»[5].

Голос Кобба странно взлетел вверх.

– «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее»[6]. Тоже Послание к Ефесянам.

Отис забормотал какие-то жалкие отговорки:

– Я забочусь о ней… Тут она спорить не станет, черт побери, она знает, что забочусь. А сама нагрела меня на кругленькую сумму. Взяла и заказала отрез на новое платье, у меня не спросясь.

Корнелия вышла из-за спины Кобба и попыталась сменить тактику. Заговорила ласковым голосом, показывая на сверток ткани:

– Отис, милый, у меня ведь ни разу не было нового платья с тех самых пор, как мы с тобой встретились. Это уже вот-вот на куски расползется, и то, другое, тоже. Один стыд смотреть. Ты же не хочешь, чтобы я в таком виде ходила? Нехорошо, когда все видят твою жену в поношенных платьях.

Риддл в ответ вынул сигарету изо рта и схватил жену за руку.

Дэл с Коббом в один голос крикнули:

– Эй!

Корнелия попыталась высвободиться, но замерла, когда муж поднес горящий конец сигареты к ее коже. Продавец смотрел на Кобба и Дэла с вызовом, словно ждал их реакции, и придвигал сигарету все ближе, пока она не оказалась в дюйме от руки Корнелии. Кожа там была вся в розовых шрамах: негодяй проделывал это уже не в первый раз. Внезапно он ткнул тлеющей сигаретой в отрез материи. В воздух поднялась тоненькая струйка дыма, Отис выпустил жену и оттолкнул ее от себя.

Кобб сдавленным голосом проговорил, указывая на ткань:

– Сколько?

– А?.. – переспросил Риддл.

Кобб повторил:

– Сколько стоил этот отрез?

– Не волнуйся, у тебя столько нет!

Парень достал из кармана комбинезона деньги и выжидающе посмотрел на продавца. У того при виде пачки банкнот округлились глаза, и у Риза тоже.

Отис, хитро прикинув что-то в уме, сказал:

– Три доллара.

Кобб отсчитал купюры. Дэл глазам не поверил, когда он выложил три долларовые бумажки в ряд на прилавок перед Отисом. Целых три доллара, прямо в кармане! Откуда у человека такие деньги, когда в округе ни у кого ни гроша нет? Кобб сунул пистолет в карман вместе с оставшимися деньгами.

– Пусть сошьет себе платье, если из этого что-то выйдет – ты же только что испортил отличную материю. Не очень-то умно: сам же деньги потерял. У меня свидетель есть, что тебе заплачено.

Дэл вставил:

– Точно.

Парень вызывал у него уважение и любопытство. Корнелия смотрела на Кобба с недоверием.