Святые из Ласточкиного Гнезда - Донна Эверхарт

за что не разобраться, что там к чему. К тому же машина всегда была заботой Уоррена. Рэй Линн вернулась к водительскому сиденью, порылась под ним в поисках инструкции, схемы или еще чего-нибудь, что могло бы помочь, но не нашла ничего, кроме старой промасленной тряпки.

Чувствуя на себе пристальный взгляд фермера, она снова подошла к двигателю и стала теребить то одну деталь, то другую. Присутствие чужака действовало на нервы. По крайней мере, вспотела она не хуже любого мужчины. Тут фермер громко откашлялся, и Рэй Линн оставила в покое непонятные штучки под капотом. Мужчина наклонился над грузовиком и сказал сухо:

– Вот в чем беда.

Рэй Линн выпрямилась и подошла к нему. Он показывал на дыру в радиаторе. Когда Рэй Линн выезжала, дыры точно не было.

Фермер сказал:

– Воды, похоже, не осталось.

– Да, наверное, – согласилась Рэй Линн.

– Далеко направляетесь? – спросил он.

– В Валдосту.

– Ну что ж, – сказал фермер. – Путь неблизкий, но, думаю, хозяйственное мыло поможет дотянуть, а там почините. Подождите здесь.

Рэй Линн прислонилась к грузовику и стала грызть ноготь, но тут же опустила руку. Мужчины ведь не грызут ногти от волнения? Вряд ли. И держалась она слишком грубо. А главное, опозорилась незнанием простых вещей: что делать, когда из-под капота валит пар.

Через несколько минут фермер вернулся с бруском мыла «Фелс-нафта» и полным ведром: вода даже выплескивалась через край, пока он шагал к Рэй Линн.

Он протянул ей мыло, она взяла его и сказала:

– Спасибо.

Она держала брусок в руке, не зная, что с ним делать, – прямо в дырку совать или как? Фермер нахмурился, и Рэй Линн, не придумав ничего лучшего, зашарила по карманам комбинезона Уоррена: она помнила, что муж всегда носил с собой перочинный нож. Пальцы нащупали маленький ножик. Она быстро вырезала пробку, и фермер оживился – значит, она правильно догадалась. Он еще невольно дал ей подсказку, начав рассказывать:

– Мне самому с неделю назад пришлось так выходить из положения. Засовывать кусок мыла в радиатор вон того грузовика. Ржавый он весь – стареет, как и я. Видно, рано или поздно придется заняться им всерьез.

Рэй Линн почти не слушала его болтовню: главное, она уже уяснила в общих чертах, что нужно делать. Ястребиная зоркость, с которой фермер следил за ней, заставляла ее нервничать, мыло во вспотевших пальцах сделалось скользким. Вставить его как следует не получалось, оно выскочило и упало на землю. Рэй Линн подняла пробку, очистила от налипшей травы и снова затолкала в дыру. И тут мужчина обратил внимание на ее палец.

– Это вы, должно быть, отхватили, когда дрова рубили или что-нибудь в этом роде? Не очень-то умно, но что ж, всякое бывает.

Рэй Линн оглянулась на него через плечо. Мыло, слава богу, держалось. Фермер открутил пробку радиатора и стал заливать туда воду из ведра. И продолжал говорить, не глядя на нее:

– Вот что я вам скажу. Когда можешь полагаться на самого себя – это большое дело. Глава семьи должен все уметь. Я вот никогда понять не мог, откуда берутся люди, которые не умеют ни черта? Видать, так уж их воспитали.

Он бросил взгляд на Рэй Линн, и та поняла, что придется его выслушать, хочешь не хочешь. В конце концов, она ему обязана. Он продолжал со всей прямотой:

– Как по мне, не дело отправляться в путь, да еще такой далекий, безо всякой подготовки. И воду надо всегда держать про запас на всякий случай. Да, черт возьми, даже в наши времена хоть мыло-то при себе иметь надо, даже когда дела из рук вон плохи. Вот так. В конце-то концов, вода бесплатная, да и мыло не так уж дорого стоит. Вы же взрослый мужчина, насколько я понимаю. А в такую дальнюю дорогу отправились с пустыми руками. Ладно хоть бензин захватили – вон, вижу, в кузове. Уже что-то.

Лицо у Рэй Линн вспыхнуло от гнева и унижения. Она сжала в руке деньги, лежавшие в кармане. Эти последние двенадцать долларов были ее спасательным кругом – на случай, если в Валдосте дело не выгорит. Что ж, доллар можно дать ему за беспокойство – ну, может, еще пару центов. Фермер молча закончил свое дело, надел кепку и не успел произнести больше ни слова, как она протянула ему купюру. Он уставился на деньги, потом на нее и протянул руку, забирая вознаграждение.

Рэй Линн сказала:

– За несколько минут вашего времени и прочувствованную проповедь.

Она хлопнула в ладоши, словно отряхивая с рук пыль, подошла к кабине и села. Двигатель еще не остыл, так что можно было обойтись без дросселя. Отъезжая, Рэй Линн оглянулась и увидела, что у фермера хватило вежливости по крайней мере помахать ей рукой. Рэй Линн мысленно упрекнула себя: «Если хочешь провернуть такое дело, соберись как следует». Она снова стала глядеть на дорогу, все еще немного злясь на фермера за его упреки и на саму себя. Однако в пути она решила, что это был необходимый урок: теперь она запомнит, как себя вести.

По ее расчетам, вся поездка должна была занять четырнадцать часов, но из-за пробитого радиатора и того, что дальше она ехала медленнее, опасаясь новой поломки, Рэй Линн пришлось заночевать в старой дубовой роще. Она видела тусклые огни фермерского домика на другом конце поля, и свет окон немного успокаивал ее: хотя бы не совсем одна. Рэй Линн съела кое-что из припасенной еды – остатки галет со свиным шпиком, несколько огурцов из прошлогодних солений – и выпила воды из банки. Ее мучила ужасная тоска по Уоррену. Тяжесть пистолета в кармане комбинезона все время напоминала о муже. Рэй Линн попыталась устроиться поудобнее на сиденье, почувствовала, как пистолет упирается в бедро, и подумала: не выбросить ли его в канаву? Но, учитывая обстоятельства, это была нужная вещь. Теперь, когда не приходилось следить за дорогой, у нее было много времени на раздумья – пожалуй, даже чересчур.

Глаза снова наполнились слезами, и она громко проговорила:

– Хватит хныкать, Рэй Линн. Ты же Рэй Кобб, тебе не пристало реветь, как девчонке.

Она попыталась уснуть, но это оказалось практически невыполнимой задачей. Что-то шуршало вокруг, и она могла только гадать, что же там такое невидимое шевелится. Уоррен говорил, ночью все звуки становятся громче, и она надеялась, что дело в этом. Наверное, опоссум какой-нибудь, а кажется, что целый медведь. В конце концов ей удалось заснуть, но на рассвете, поднявшись и оглядевшись по сторонам,