Хоббит, или Туда и Обратно - Джон Толкин

Это все, что я могу вам посоветовать. В лесу я ничем особенным помочь вам не смогу; вы должны рассчитывать на свою удачу, на храбрость и на пищу, которую я вам дам. Я должен попросить вас, чтобы вы, добравшись до леса, отправили назад лошадь и пони. Но желаю вам благополучия, и, если вы будете возвращаться тем же путем, мой дом открыт для вас.

Они, конечно, поблагодарили его, со многими поклонами, взмахиваниями капюшонов и бесконечными «к вашим услугам, о хозяин просторных деревянных залов!» Но от его серьезных слов: настроение их ухудшилось, и все почувствовали, что приключение гораздо опасней, чем они думали, а в конце, даже если они преодолеют все опасности пути, их еще ждет дракон.

Все утро они готовились. После полудня последний раз поели вместе с Беорном, потом сели на лошадей, которых он им дал, еще много раз попрощались и выехали за ворота.

Проехав немного на восток, они покинули земли Беорна, обнесенные высокой изгородью, и свернули на север, а потом — на северо–запад. По совету Беорна, они решили не использовать главную лесную дорогу, которая от его владений вела на юг. Если бы они прошли по тропе, она привела бы их вдоль ручья, который сливается с большой рекой на много миль южнее Каррока. В том месте есть глубокий брод, который они должны были бы миновать, если бы с ними еще были их пони, а дальше дорога огибала бы окраину леса и приводила к началу старинного пути через лес. Но Беорн предупредил их, что этот путь сейчас часто используют гоблины, а сама лесная дорога, как он слышал, заросла, в своем восточном конце не используется и ведет к непроходимым болотам, где давно уже потеряна. Восточный конец этой дороги находится к тому же гораздо южнее Одинокой горы, и оттуда им пришлось бы совершать еще долгое и опасное путешествие на север. Севернее Каррока край Мерквуда приближается к берегам великой реки, и хотя здесь и горы подступают ближе, Беорн советовал им воспользоваться этим путем. Севернее Каррока, в нескольких днях пути, начинается малоизвестная тропа через Мерквуд, которая почти прямо ведет Одинокой Горе.

— Гоблины на сто миль севернее Каррока не решаются переходить реку, — говорил Беорн, — и боятся подходить к моему дому: по ночам он хорошо охраняется. Но на вашем месте я бы поспешил: если они начнут свой набег скоро, перейдут реку южнее и прочешут весь этот край леса, чтобы отрезать вам путь, а варги быстрей пони. Все же на севере вы будете в большей безопасности, хотя как будто приблизитесь к их крепости: потому что этого они не будут ожидать и им придется проделать больший путь, чтобы схватить вас. Поезжайте как можно быстрей!

Вот почему они ехали сейчас в тишине; скакали галопом там, где местность была ровная и травянистая; горы темной полосой оставались слева, а линия деревьев на берегах реки приближалась. Когда они выехали, солнце еще только начало склоняться на запад, и до вечера вся земля вокруг лежала в золоте. Трудно было думать о гоблинах, которые преследуют путников, и, когда между ними и домом Беорна пролегло много миль, путники снова разговорились и начали петь, они словно забыли лежащую впереди темную лесную тропу. Но когда наступил вечер и вершины гор четко вырисовались на фоне заходящего солнца, они разбили лагерь и решили по очереди сторожить, и большинство спало тревожно, а во сне их преследовали крики гоблинов и вой охотящихся волков.

Но следующее утро снова выдалось яркое и прекрасное. На поверхности лежал белый туман, похожий на осенний, воздух бы холоден, но вскоре на востоке встало красное солнце и туман исчез; и хотя тени еще оставались длинными, путники уже выступили. Так ехали они еще два дня и не видели ничего, кроме травы, и цветов, и птиц, и разбросанных деревьев, и изредка небольших стад красных оленей, которые лениво паслись в траве или лежали в тени. Иногда Бильбо видел торчащие из длинной травы рога оленя–самца и вначале подумал, что это сухие ветки дерева. На третий вечер они так торопились — Беорн сказал, что они достигнут начала лесной тропы на утро четвертого дня, — что ехали после наступления сумерек и ночью, когда взошла луна. И когда темнело, Бильбо стал замечать в стороне то справа, то слева очертания огромного медведя, идущего в том же направлении. Но когда он решился сказать об этом Гэндальфу, колдун ответил: — Тише! Не обращай внимания!

На следующий день они выступили еще до рассвета, хотя ночь спали мало. Как только рассвело, увидели лес, как будто вышедший им навстречу или ожидающий их, словно черная мрачная стена. Местность начала подниматься, и хоббиту показалось, что их окружает тишина. Реже слышались голоса птиц. Не стало оленей; даже кроликов не было видно. К полудню путники достигли края Мерквуда и сели отдохнуть под раскидистыми ветвями его первых деревьев. Стволы у этих деревьев толстые и узловатые, ветви изгибались, листья темные и длинные. Деревья поросли плющем, который спускался с земли.

— Ну, вот и Мерквуд! — сказал Гэндальф. — Величайший из лесов севера. Надеюсь, вам нравится его внешность. Теперь нужно отослать назад замечательных пони, которых нам дали на время.

Гномы начали ворчать, но колдун сказал им, что они глупцы.

— Беорн не так далеко, как вы думаете, и если не сдержать данное ему обещание, он станет опасным врагом. У мистера Бэггинса зрение острей, чем у вас, если вы не видели по вечерам после наступления сумерек большого медведя, который сидел недалеко и при луне смотрел на наш лагерь. Он не только охранял и вел вас, но и присматривал за своими пони. Беорн может быть вашим другом, но своих животных он любит, как детей. Вы даже не догадываетесь, какую доброту он проявил, когда позволил ехать на пони так далеко и так быстро, и что случится с вами, если вы возьмете их в лес.

— А что же с лошадью? — спросил Торин. — Вы не сказали, что отсылаете ее.

— Не сказал, потому что не отсылаю.

— А как же тогда ваше обещание?

— Я сам о нем позабочусь. Я не отсылаю лошадь назад, потому что сам на ней поеду!

Тогда они поняли, что на краю Мерквуда Гэндальф их покинет, и пришли в отчаяние. Но что бы они ни говорили, он не изменил своего намерения.

— Мы ведь обо всем договорились еще на Карроке, — сказал он. — Спорить бесполезно. Как я уже говорил, у меня срочные дела на юге; я и так опоздал, задержавшись с вами. Мы можем встретиться до того, как все кончится, а можем и не встретиться. Зависит от вашей удачи, храбрости и здравого смысла; и я посылаю с вами мистера Бэггинса. Я уже говорил вам, что в нем больше, чем кажется на первый взгляд, и вскоре вы сами в этом убедитесь. Приободрись, Бильбо, и не смотри так мрачно. Приободритесь, Торин и компания! ведь это ваша экспедиция. Подумайте о сокровище, которое вас ожидает, забудьте о драконе и о лесе, по крайней мере хоть до утра.