Жена или жертва?.. - Филлис Уитни

Мальчик вернулся к столу, поспешно покончил со своей порцией и встал.

— Она хочет, чтобы я пришел в «Высокие башни», — сказал он бабушке, не встречаясь глазами с отцом. — Я для чего-то ей нужен.

Трент хотел что-то возразить, но Кейт ушел прежде, чем он успел выговорить хоть слово. На лице Трента были тревога и боль от сознания своей беспомощности.

— Ты правильно поступила, придя сюда, — сказал он мне, когда мальчик вышел из комнаты. — Тебе нельзя оставаться один на один с Глендой. Она никогда не согласится поделиться с кем-нибудь Гленном. Она пожирает его, кусочек за кусочком, еще с тех пор, как они были детьми. Так что я бы только радовался, что он сбежал и нашел себе жену… если бы ею оказалась не ты. Но что касается тебя…

Пандора прошла мимо стола и положила руку на плечо сына.

— Дорогой, Дина любит своего мужа. Это видно невооруженным глазом.

— Да, — кивнул Трент и молча продолжил завтрак.

Я поняла, что могу рассчитывать на сочувствие и помощь этой мудрой женщины.

— Но если Гленн и Номи уехали в Нью-Йорк, что мне теперь делать?

— Остаться с нами, конечно. Хотя я не думаю, что им удалось уехать далеко в снежную бурю, которая разыгралась вчера вечером. Скорее всего, они добрались только до ближайшего мотеля и остановились там на ночь. Здесь поблизости есть два или три таких. Если хочешь, я обзвоню их, и мы попытаемся найти Гленна, — ласково предложила Пандора.

Маленькая и энергичная, она двигалась очень быстро, но при этом не выглядела суетливой, потому что движения ее были экономными и сдержанными. Ее головка с удивительными волосами цвета меда участливо склонилась ко мне, и гнетущая атмосфера «Высоких Башен» сразу же отодвинулась куда-то далеко.

Трент насмешливо приподнял одну бровь, глядя на меня.

— Ты можешь довериться моей матери. Она способна привести в порядок даже бурю!

Пандора села за телефон и начала методично обзванивать ближайшие мотели. Со второй попытки она нашла тот, где зарегистрировались Гленн и Номи, и мы стали ждать, когда его владелец позовет к телефону моего мужа.

При мысли, что мне придется как-то объяснять ему свое пребывание в доме Макинтайров, я впала в панику, и Пандора понимающе взглянула на меня.

— Не беспокойся, я сама с ним поговорю.

Она спокойно сообщила Гленну, что непредвиденные обстоятельства заставили меня перейти на их сторону озера, и я буду ждать его здесь.

— Когда снегоочистители освободят дорогу от сугробов, вы с Номи сможете заехать к нам и забрать Дину, — заключила она.

Видимо, Гленн не задавал никаких вопросов и принял ее предложение, поскольку Пандора вскоре повесила трубку.

— Думаю, он все понял, — сказала она мне. — Гленн знает, что ему не следовало оставлять тебя наедине с сестрой, и догадывается, что она что-то натворила. Снегоочистители скоро начнут работать, так что через несколько часов он сможет добраться сюда.

Я выглянула в окно и увидела, что ветер уже стих и ярко светит солнце.

Поразмыслив, я наконец задала вопрос, который уже давно мучил меня:

— А Гленда уже причинила кому-нибудь вред? Я хочу сказать, она действительно…

— Только своей матери, — коротко ответила Пандора и помрачнела. — А также моему сыну и внуку.

Трент вмешался в разговор:

— Дина имела в виду другое, мама. — Он повернулся ко мне. — Да, в определенных обстоятельствах эта женщина способна на все. Никто не в состоянии обуздать ее, и она будет безумствовать до тех пор, пока кто-нибудь не свернет ей шею. Но, похоже, ей недолго осталось этого ждать.

Услышав эти слова, я испугалась, что он собирается сделать это сам, но, увидев его глаза, в которых светилось мягкое и доброе выражение, успокоилась.

Я отвернулась, одновременно встревоженная и довольная. Когда-то я мечтала, чтобы он увидел во мне женщину. Но сейчас уже было слишком поздно.

Когда я предложила Пандоре помочь по хозяйству, она покачала головой.

— Ни в коем случае! Тебе и так досталось за последние дни. Трент, почему бы тебе не показать Дине наш дом? Это может быть для нее интересной экскурсией, ведь, насколько я поняла, она работала в музее.

Она оказалась права. Мне еще никогда не приходилось бывать в таком старом доме, который к тому же был жилым, и меня интересовало все.

В огромной гостиной были два камина, такие широкие и глубокие, что в них легко можно было приготовить огромный кусок жареного мяса для целой компании голодных путешественников. Эта комната была обшита прекрасно сохранившимися, но потемневшими от времени панелями орехового дерева, а проемы окон говорили о том, насколько велика толщина каменных стен. Потолок поддерживали широкие крепкие балки. На втором этаже тоже был широкий просторный, обшитый панелями холл, по обе стороны от которого располагались две длинные комнаты.

— В старину путешественникам не предоставляли отдельные спальни, — пояснил Трент. — Достаточно было двух, в одной из которых спали женщины, а в другой — мужчины. Позже из них сделали несколько маленьких комнат.

Я заглянула в каждую, восхищаясь красивыми каминами и резными шкафами. В атмосфере этого дома было что-то сильное и здоровое. Он простоял уже два века, но оставался по-прежнему крепким и удобным, наверное, потому, что его строили с любовью и умением.

Одна из комнат, выходящая окнами на «Высокие башни», явно принадлежала Кейту. Тут в полном беспорядке валялись спортивные принадлежности и охотничья амуниция, а на стене висели медали за меткую стрельбу. Прежде чем мы вышли, Трент пересек комнату и подошел к письменному столу. Он взял оттуда небольшую картину в деревянной раме и повернул ее ко мне.

Это была та самая, с озером и горящей гостиницей в дальнем ее конце. Женщина в белом, стояла у запертого окна, и языки пламени бушевали у нее за спиной.

— Я не знал, что она здесь, — задумчиво сказал Трент. — Видимо, Гленда подарила ее Кейту совсем недавно.

Я нашла картину такой же безобразной и пугающей, как и в первый раз, поэтому повернулась и вышла из комнаты.

Трент положил ее на место и заметил:

— Теперь я понимаю твои чувства. Такое может присниться только в кошмарном сне. Видимо, Гленда отдала ее мальчику, на самом деле рассчитывая встревожить нас. Пойдем, Бернардина. Прости, что я показал ее тебе.

— Бернардина! — тихо повторила я. — Больше никто не называет меня так.

Трент улыбнулся, и я вдруг поняла, что с момента своего приезда на озеро еще ни разу не видела его счастливым. Улыбка смягчила резкие линии его лица, и он снова стал таким, каким я помнила его с детства.

— Мне всегда нравилось это замечательное труднопроизносимое имя. Оно напоминает о твоих предках-викингах.

Я привыкла, что люди, как правило, смеются над моим именем, и мне всегда казалось, что оно не подходит мне. Поэтому то, что оно нравится Тренту, только придавало ему привлекательности в моих глазах.

Я воспользовалась его хорошим настроением, чтобы задать вопрос, который давно занимал мои мысли.

— Я никак не могу понять, почему то, что вы с Пандорой пытаетесь сделать с озером, так злит Чандлеров?

Он подвел меня к окну в холле, откуда открывалась панорама озера.

— В наше время многие жители больших городов оставляют насиженные места и перебираются ближе к природе. Уголки, подобные этому, застраиваются дешевыми домиками, расположенными слишком близко друг к другу, которые только портят пейзаж. И все же такие поселки становятся все более популярными. Именно этой проблеме я посвятил свою новую книгу.

— Ты больше не пишешь биографии?

— Это тоже своего рода биография, только не человека, а природы, загубленной или же спасенной людьми. Эта тема очень волнует меня, потому что я считаю, что малонаселенные уголки сельской местности не должны исчезать. Нужно всего лишь немного больше заботиться о них, лучше планировать, более бережно использовать. Места, подобные этому, могут быть доступны всем, но при этом их первозданный вид должен быть по возможности сохранен. Это и планирует Пандора. Она хочет избежать вырубки всех деревьев и устроить так, чтобы вокруг каждого дома оставался большой участок земли. Это будут не фешенебельные, а просто добротные дома, в которых людям будет удобно и уютно. Поселившись на озере Серых камней, они смогут растить своих детей не в душной атмосфере городов, а на свежем воздухе, в непосредственной близости от девственной природы. Но, покупая или арендуя эти дома, они будут давать обязательство охранять лес и озеро.

Мне показалось, что в этом плане нет ничего плохого, и я удивленно спросила:

— Тогда почему Чандлеры выступают против вашего проекта?

— Думаю, Колтон не был бы так непримирим, если бы не его дети, — сказал Трент. — А Гленда и Гленн чувствуют себя собственниками всего, к чему прикасаются, и не хотят ни с кем делиться. Они требуют оставить все как есть не потому, что заботятся о красоте этих мест или о спасении обитающих здесь животных и птиц, а потому, что все это принадлежит им. И природа здесь такая же дикая, как они сами. Ты, наверное, уже поняла это, ведь картина с горящей гостиницей очень точно отражает мироощущение Гленды.